Капитан и старший сержант, осмотрев танк, обнаружили, что вначале он подорвался на мине, затем в него угодил противотанковый снаряд. Стрельба из противотанкового орудия, очевидно, велась прямой наводкой из ближней рощи. Снаряд ударил чуть ниже башни и проломил броню. Экипаж убит. И наконец, сверху танк накрыт противотанковыми бомбами штурмовиков: два прямых попадания в крышу.

- Вот это да! Все наши боевые средства обрушились на один танк, - проговорил Петр.

- Досталось фашисту крепко. Пусть знают наших! - произнес Едиберидзе.

Другой танк, метрах в пятидесяти от первого, вывели из строя самолеты-штурмовики.

- Ну что, посмотрим третий? - предложил Павленко.

- Нет, лучше подождем. Поглядите, вон едут саперы.

На пяти огромных машинах ЗИС-5 прибыли саперы во главе с капитаном С. Левченко. Уяснив поставленную задачу, капитан выстроил на дороге роту и подробно объяснил, что и как нужно делать. Солдаты вытянулись змейкой и начали прочесывать огромное поле. Повсюду виднелись подбитые танки врага. Осмотрели дороги, по которым подъезжали к полю боя танки, и отходили назад, изучили места, где ремонтировались немецкие танки. Закончив эти работы, Павленко вместе с Левченко собрал такие сведения. Всего в Балатонской операции противник потерял 504 танка. Штурмовой авиацией подбито 269 танков, противотанковой артиллерией - 171, подорвано на минных полях - 26, подбито противотанковыми гранатами - 21, брошено танков из-за отсутствия горючего в баках - 17.

* * *

Вечером 22 марта капитаны Павленко и Левченко прибыли в Балатоналмадь для доклада добытых сведений представителю Ставки. В штаб-квартире маршала авиации не оказалось: он находился у командующего фронтом. Офицеры направились в приемную маршала Толбухина. Их тотчас же приняли.

- А по моим данным, противник потерял на двадцать [211] один танк больше, - сказал Ф. И. Толбухин, выслушав офицеров.

В руках маршал держал лист со списком потерь, понесенных фашистами в Балатонской операции, составленным начальниками родов войск фронта. Наступила неловкая заминка в разговоре.

- Товарищ маршал! И у вас правильные сведения, и мы привезли точные данные, - сказал Павленко, вспомнив интересную деталь. - Дело в том, что на поле боя мы обнаружили два десятка танков-«дублей».

- Не понимаю, о чем вы говорите, - пожал плечами Толбухин.

- Мы обнаружили танки, по которым были прямые попадания и артиллеристов и летчиков. Значит, и те и другие засчитали их и доложили по команде. В общем, танки засчитаны дважды. А еще мы видели танк, выведенный из строя трижды: подорвался на минах, получил пробоины противотанковым артснарядом и противотанковыми самолетными бомбами.

Маршалы молча переглянулись.

- Григорий Алексеевич, - обернулся Толбухин к Ворожейкину, - а ведь, пожалуй, он прав. Так могло получиться.

- Вполне вероятно, - подтвердил маршал авиации.

* * *

А часа через два эти сведения отправили в Москву для доклада Верховному Главнокомандующему. Вскоре из Ставки поступили указания о награждении многих летчиков 17-й воздушной армии. Летчики-штурмовики гвардии старшие лейтенанты Н. Стробыкин-Юхвит, М. Никитин, А. Макаров и гвардии младший лейтенант В. Давыдов были удостоены высокого звания Героя Советского Союза. А летчик-истребитель Герой Советского Союза капитан А. Колдунов удостоен второй Золотой Звезды. Многие авиаторы были награждены боевыми орденами и медалями.

* * *

…В двадцатых числах марта в небе на венском направлении разгорелись напряженные бои. Командование 4-го воздушного флота фашистских ВВС непрерывно пополняло свою авиацию новыми самолетами. В последнем донесении в Ставку, которое маршал авиации [212] Ворожейкин написал вечером 25 марта 1945 года, указывалось: авиация противника активизировала свои действия. Группами в 30-40 истребителей и 40-60 бомбардировщиков враг пытался наносить удары по нашим войскам.

Вечером того же дня, когда Г. А. Ворожейкин, сидя в своей рабочей комнате, изучал нанесенную на карту обстановку, Петр, улучив минуту, без обиняков спросил:

- Товарищ маршал! Скажите, пожалуйста, где же Гитлер берет столько самолетов?

- Вы о каких самолетах спрашиваете?

- О тех самых, товарищ маршал, о которых вы только что докладывали в Москву.

Ворожейкин молча посмотрел на порученца. Потом сказал:

- Я тоже хотел бы это знать. Ведь и верно: во всех операциях, начиная с Курской дуги, фашистская авиация несет огромные потери. Мне самому не раз приходилось считать подбитые и брошенные на аэродромах немецкие самолеты. Их всегда было много. И вот совсем недавно под Будапештом, у Балатона, противник потерял сотни самолетов и снова усилил действия своей авиации. За счет чего? За счет переброски с других фронтов? Может, и так. Но вряд ли. С других фронтов противник перебросить авиацию сюда, на юг, не может. Там наши войска тоже наступают. Из своего тыла тоже не может. И там теперь фронт. Я почти уверен, что он сейчас получает самолеты с авиационных заводов, действующих на территории Австрии. Нашему Верховному Главнокомандованию известно, что на территории этой страны действует около ста двадцати предприятий авиационной промышленности, которые поставляют фашистским ВВС до девяти тысяч самолетов и около семнадцати тысяч моторов в год. Известно также, что самые крупные авиационные заводы расположены в районах Вены и Нижней Австрии, большинство - под землей. Вот этими объектами теперь мы и займемся. Но сначала посоветуемся с командующими воздушных армий.

* * *

Ворожейкин позвонил маршалу Тимошенко и долго говорил с ним о разведке подземных заводов. Связался с генералом Судцом и приказал вести разведку подземных [213] заводов в районе Нижней Австрии. Часа через два маршал авиации вызвал порученца.

- Завтра утром полетите на связном самолете к Горюнову, - сказал он. - Его штаб пока находится в Рокощабе под Будапештом, но скоро должен переместиться в Цифер под Братиславу. Независимо от того, где они будут находиться, передайте, чтобы немедленно начинали воздушную разведку подземных авиационных заводов в районе Вены, а заодно проверили версию о наличии строящихся стартовых площадок ФАУ в районе Австрийских Альп севернее и северо-западнее Вены. Обо всем доложите мне через два - максимум три дня. Вам все ясно?

- Все.

Тогда в путь! [214]

Загадка Австрийских Альп

Утром 26 марта 1945 года капитан Павленко прибыл в Рокощабу и сразу же направился к начальнику разведки полковнику Абалакину, чтобы передать приказ маршала авиации Ворожейкина. Требовалось начать разведку районов, в которых предположительно находились фашистские подземные военные заводы и строились стартовые площадки ФАУ. Степан Дмитриевич молча выслушал капитана и принялся рассматривать на крупномасштабной карте, лежавшей на его рабочем столе, районы Вены, Нижней Австрии и северо-восточные отроги Австрийских Альп. На карте были обозначены все военные объекты, вскрытые воздушной разведкой за последние месяцы: аэродромы, склады, районы сосредоточения войск, крупные штабы, станции разгрузки и погрузки частей и многие другие.

- О тех объектах, которыми интересуется маршал, у меня пока подробных сведений нет, - сказал полковник и почесал подбородок. Так он делал всегда, когда было туговато с разведданными. Это вроде бы помогало ему мыслить, отыскивать верное решение.

- А если еще раз отдешифрировать фотосхемы нужных нам районов? - проговорил Петр. - Фотограмметристы-дешифровщики могли и не обратить внимания на такие детали.