- Что ж, это мысль. Но боюсь, ничего нового не найдем. Однако попытка, как говорится, не пытка.

Абалакин вышел из кабинета и направился к командиру тринадцатой роты аэрофотослужбы капитану Кондрашеву. «Хозяйство» его находилось во дворе дома, где располагался разведывательный отдел штаба 5-й воздушной армии. Вскоре полковник вернулся [215] вместе с Кондрашевым - тот нес большую пачку фотоснимков районов Австрии.

- Это только часть материалов аэрофотосъемки, остальные в пятьсот одиннадцатом разведывательном авиаполку, - пояснил Кондрашев.

- Начнем с этих, - сказал Павленко и попросил Кондрашева принести набор луп различной кратности, циркуль, масштабную линейку, стереоскоп.

Фотосхемы разложили на столах и приступили к делу.

- Что ж, попробуем отыскать самое для нас главное, - сказал Петр.

- Вы имеете в виду подземные авиационные заводы? - спросил Абалакин.

- Да, конечно.

- Не знаю, как вам, а мне с такими объектами встречаться не доводилось.

- Как же так? - удивился Павленко. - Вы ведь, Степан Дмитриевич, рассказывали как-то о разведанных вами с воздуха подземных аэродромах противника.

- Да, было такое в тридцать девятом году в Западной Украине. Но подземные аэродромы и заводы - объекты с разными демаскирующими признаками. Подземные аэродромы найти гораздо легче, чем завод, особенно ориентируясь по аэрофотоснимку.

- Согласен с вами, но заводы необходимо найти во что бы то ни стало. По сведениям, которые имеются у маршала авиации Ворожейкина, в Австрии более ста двадцати фашистских военных авиационных заводов, многие упрятаны под землю.

Полковник быстро отыскал фотосхему северо-восточного района Вены и положил ее перед Павленко.

- Посмотрим сперва эту, - предложил Петр.

Вооружившись мощными, шестикратными лупами, офицеры начали внимательно рассматривать каждый миллиметр заснятой местности. Их внимание сразу же привлекли огромные пустыри, находящиеся в пяти - восьми километрах к востоку от города, и свалки мусора на них. Сюда вела обыкновенная дорога, от которой расходились в разные стороны извилистые, еле заметные узкие дорожки, напоминающие горные тропки. К пустырям тянулись высоковольтные линии электропередач. Ничего другого на снимках не было. [216]

- Давайте еще раз осмотрим эту местность через стереоскоп, - предложил Павленко Абалакину.

- Хорошо, - согласился полковник и надел стереоскопические очки.

Павленко сделал то же самое.

Воздушное фотографирование было выполнено с продольным и поперечным перекрытием аэрофотоснимков более чем на пятьдесят процентов. В таком случае достигается объемность местности и объектов при рассмотрении их на снимке с помощью стереоскопа. Это значительно расширяет возможности дешифрирования и обнаружения на снимках замаскированных объектов. Если смотришь на фотоснимок через стереоскоп, то видишь каждый бугорок, каждую впадину на местности. Легко отличаешь кустарник от деревьев, высокие дома от низких. Впечатление такое, будто завис на аэростате над землей и глядишь на окружающее сверху вниз.

Они долго и внимательно рассматривали заснятый район. Наконец Павленко попалось то, что он так долго искал.

- Вижу! - вырвалось у Петра.

- Что вы видите? Покажите! - попросил Абалакин.

- Вижу вход в подземелье. Глядите вот сюда.

Полковник придвинул фотосхему и долго смотрел на загадочную темную точку.

- Да, согласен. Это действительно вход в подземный объект, даже ступеньки просматриваются.

- И подход к нему тоже отчетливо виден. Вон та дорожка, что ответвляется от основной дороги, обрывается именно у этой точки. Да и высоковольтная линия рядом. Ведь на подземных заводах все станки работают только от электромоторов.

Так офицеры нашли по материалам аэрофотосъемок первый подземный завод. А что он собой представлял - пока оставалось тайной.

Только к концу дня удалось закончить дешифрирование фотосхем заснятых районов австрийской столицы. Офицеры обнаружили четыре подземных завода. Не так много, но тем не менее это была удача.

Павленко решил побывать еще в 511-м отдельном разведывательном авиационном полку и подробно отдешифрировать имеющиеся там фотосхемы заснятых районов [217] Австрийских Альп. Здесь, по предварительным данным, строились стартовые устройства ФАУ.

Вечером 26 марта Павленко позвонил в Балатоналмадь маршалу авиации Г. А. Ворожейкину, доложил о результатах дешифрирования и о дальнейших планах по отысканию ФАУ. Григорий Алексеевич приказал продолжать начатую работу, сказал, что примерно такие же задачи в районе Нижней Австрии решает своими силами и средствами 17-я воздушная армия.

Когда Петр рассказал обо всем Абалакину, тот облегченно вздохнул; значит, маршал не в претензии.

- А в разведполк поедем вместе, - сказал Степан Дмитриевич.

На следующий день они прибыли на аэродром Будапешт-восточный, где базировался тогда 511-й ОРАП полковника С. Д. Бермана. Сразу отправились в штаб полка. Начальник штаба подполковник А. А. Бабанов доложил, что фотослужба части заканчивает обработку данных аэрофоторазведки прошлого дня.

- Ночью вы ведете воздушное фотографирование? - спросил Павленко подполковника.

- Конечно, ведем, - ответил Бабанов. - У нас все самолеты первой эскадрильи оборудованы ночными аэрофотоаппаратами, экипажи обучены.

В кабинет начальника штаба вошел полковник Берман. Поздоровавшись, он доложил начальнику разведки армии, чем занимается личный состав разведывательного авиаполка. Петр с удовольствием смотрел на Семена Давыдовича, которого знал еще с лета 1943 года. За это время полковник сильно изменился: возмужал, приосанился, взгляд стал волевым. Полк, которым командовал С. Д. Берман, успешно вел разведку в Белгородско-Харьковской наступательной операции, при форсировании Днепра осенью 1943 года, отличился в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, активно участвовал в освобождении восточных районов Венгрии, Будапешта, теперь четко действовал в Венской операции. На Знамени части уже несколько орденов, а среди летчиков - воздушные асы-следопыты. Позже капитан Павленко узнал: полковник Берман пользовался большим авторитетом и у своих подчиненных, и у вышестоящих начальников. Сила его была в опоре на летчиков, на партийную и комсомольскую организации полка. С полковником Абалакиным они встретились как старые, [218] хорошие друзья. Потому и разговор сразу пошел деловой.

- Получена новая, очень важная боевая задача, Семен Давыдович, - сказал Абалакин. - Необходимо срочно сфотографировать крупным масштабом для стереоскопического исследования район Вены и северо-восточные отроги Австрийских Альп. Завтра к утру доложите результаты разведки. Особое внимание необходимо обратить на подземные заводы в районе Вены и стартовые площадки ФАУ в отрогах Альп. За районами наиболее вероятного нахождения этих объектов установить постоянное фотонаблюдение и фотоконтроль днем и ночью.

- Задача ясна, - ответил полковник Берман.

Командир полка приказал вызвать в штаб всех летчиков и штурманов первой эскадрильи и тут же поставил им задачу на разведку подземных заводов и стартовых позиций ФАУ.

- А что собой представляет стартовая площадка и сама ракета ФАУ? - спросил один из летчиков.

Берман посмотрел на Абалакина, а тот на Павленко. Все молчали. Никто точно не знал, что это за стартовая площадка. Имелись кое-какие официальные сведения о самих ракетах ФАУ, а вот как они запускаются, каковы форма и размеры стартового устройства - не представляли. Раньше разведотдел штаба 5-й воздушной армии несколько раз запрашивал у начальника разведки ВВС генерала Д. Д. Грендаля данные, но так ничего и не получил. Петр вспомнил, что в одной из сводок ТАСС, которые регулярно получал маршал авиации Ворожейкин, поместили краткую информацию о ФАУ, запускавшихся со стартовых площадок на побережье Ла-Манша по Лондону. Все это Павленко и рассказал летчикам.

- Негусто, - проговорили они.

Павленко и сам понимал, что негусто. Но тут уж ничего не поделаешь.