- Ну и сюрприз! - сказал Тимошенко и громко засмеялся. - Такое на войне встречается не часто мы с вами сидим в домике за картой, а под нами в подвале вражеский радист-корректировщик вызывает огонь на себя, а значит, на нас с вами. Не так ли, Григорий Алексеевич?

- Получается, что так, - согласился Ворожейкин.

- Пленного допросить и отправить в тыл! - приказал Тимошенко. - Артиллерию в роще уничтожить с воздуха. Кстати, где поблизости базируются наши штурмовики? - спросил Тимошенко у Ворожейкина.

- На аэродроме Дебрецен, - ответил маршал авиации. - Сейчас поставим им задачу.

Но вызвать штурмовики оказалось не простым делом, До Дебрецена далеко, связь с аэродромом отсутствовала, позывных авиачастей корпуса генерала Каманина никто не знал.

- Капитан Павленко, - приказал маршал Ворожейкин, - вызвать авиацию немедленно и подавить артиллерию противника во что бы то ни стало!

Петр бросился за помощью к кавалеристам. Но они только руками развели.

- Вот бери коня и скачи на аэродром, - посоветовал майор-кавалерист. - Ездить-то умеешь?

- Приходилось в детстве.

Однако скакать на лошади - не выход из положения. Время не ждало. И тут, на счастье, Павленко увидел в окружении повозок и лошадей огромную машину-будку. А нет ли в ней рации? Петр устремился к машине, в кабине увидел майора в авиационной фуражке.

- Товарищ майор, у вас случайно не радиостанция? [139]

- А если бы я сказал, что это хлебопекарня, ты поверил бы? - ответил вопросом на вопрос авиатор.

Значит, радиостанция. Петр показал майору свои документы.

- Ну это другой разговор, - уже серьезно сказал майор. - Что от меня требуется?

- У вас есть связь с аэродромом в Дебрецене?

- Есть.

- Тогда выезжайте на обочину дороги и немедленно разворачивайтесь.

В считанные минуты радиостанция была развернута, антенна настроена, заработал движок, запищали в кузове приемники.

- Срочно вызывайте Каманина! Будем передавать приказ маршала Ворожейкина, - сказал Петр.

Начальник оперативной группы наведения авиации 5-го штурмового авиакорпуса, следовавший в район Ньиредьхазы, в конно-механизированную группу генерала Горшкова и застрявший здесь на дороге, быстро вошел в связь со своим соединением.

- «Казбек-один»! Я «Казбек-двенадцать», слушайте приказ «Волги», повторяю…

«Казбек- 1» молчал. По-видимому, Каманин (а это был его позывной) уточнял, чей позывной «Волга». («Волга» -позывной маршала авиации Ворожейкина - выходила в эфир в исключительных случаях.)

В динамике послышался голос Каманина:

- Я «Казбек-один», вас слушаю.

Капитан Павленко взял микрофон и по закодированной карте передал в эфир:

- Я «Волга», немедленно подавить огонь артиллерии противника в районе квадратов… цели на восточной опушке леса. Как поняли? Прием…

- Я «Казбек-один». Вас понял. Приступаю к выполнению задачи.

- Ну вот и все. Задача поставлена, спасибо, - поблагодарил Петр майора.

- Значит, все в порядке, - согласился тот и спросил: - Ну а что будем делать дальше?

- Берите в одну руку бинокль, а в другую микрофон и полезайте наверх, на будку рации, и наводите самолеты на цель. [140]

- Эта работа нам знакома, - весело откликнулся майор и, когда залез наверх, прокричал: - Хорошо вижу лес, даже всплески огня и дым выстрелов.

Не успел майор закончить фразу, как разрывы тяжелых снарядов загрохотали на северной окраине хутора. Опять артналет. Движение колонн войск по дороге снова прекратилось.

С юга на малой высоте приближалось несколько групп самолетов-штурмовиков Ил-2. Все они, пролетев рядом с дорогой, удалились на север, скорее всего, в район Ньиредьхазы. Замыкающая группа в составе двенадцати самолетов, развернувшись над хутором, стала перестраиваться в боевой порядок. Петр отчетливо слышал, как офицер наведения, стоявший на крыше радиостанции, связавшись по рации с ведущим группы штурмовиков, наводил его на цель:

- «Казбеки», «Казбеки»! Я «Казбек-двенадцать», перед вами цель роща Круглая, атакуйте восточную опушку, там артиллерия…

- Продолжайте наводить самолеты на цель, а я быстро обо всем доложу маршалам, - крикнул Павленко майору. - Если не вернусь - действуйте самостоятельно, выполняйте свою задачу.

- Хорошо! - послышался ответ.

Прибежав к дворику и увидев маршалов, наблюдавших за действиями самолетов-штурмовиков, капитан решил пока воздержаться от доклада, поскольку те все видели сами.

Ворожейкин заметил Петра и подозвал к себе.

- Как это вам так быстро удалось вызвать штурмовики? - спросил он.

Капитан подробно доложил маршалу авиации, что на дороге случайно встретил радиостанцию с группой наведения самолетов, принадлежавшую 5-му корпусу генерала Каманина.

- Радиостанцию не отпускать! - приказал Ворожейкин. - Пусть следует с нами.

Разговаривая, маршал не спускал глаз с группы штурмовиков, которая произвела два захода на бомбометание огневых позиций артиллерии и заходила теперь на третий круг. Огонь артиллерии гитлеровцев прекратился. Но самолеты не уходили. Все находившиеся на хуторе хорошо видели действия каждого самолета. «Илы» горкой набирали высоту, а затем пикировали на цели и сбрасывали [141] бомбы или вели огонь. Только последний самолет группы, с цифрой «8» на хвосте, не проявлял активности.

- Да, «восьмерка» что-то виляет, - послышался голос.

- Интересно, почему? - сказал другой, - все самолеты вон как крутятся, а «восьмерка» вроде бы симулирует.

- Нет! Этот летчик отыскивает цели, - сказал Ворожейкин. - Видимо, орудия хорошо замаскированы.

- А как же остальные? По каким целям они бьют? - спросил Павленко.

- Они могут бить просто по опушке рощи, где, по их предположению, замаскированы орудия, а этот летчик ищет сами орудия. Зря боеприпасы не расходует.

Группа штурмовиков с третьего захода обстреляла цели из пушек и эрэсами. Нанеся удар, самолеты начали перестраиваться в боевой порядок для следования на свой аэродром. Не успели уйти от рощи, как с неатакованной опушки внезапно загремели выстрелы немецкой артиллерии. Взрывы снарядов огромными султанами вздыбились на дороге севернее хутора.

- Что же это получается? - спросил Ворожейкина Тимошенко. - Выходит, ударили по пустому месту?!

В это время штурмовик с хвостовым номером «8», который летел последним в строю, издали заметив ожившие орудия гитлеровцев, мигом оторвался от строя и коршуном бросился на огневые позиции артиллерии врага.

- Так я и думал, - с облегчением сказал маршал авиации.

- Смотрите, смотрите, как их гвоздит! - послышались голоса.

- Вот это атака! А ведь замолчала, проклятая. Опять заходит. Ура!

- Четвертый раз пикирует. Действует один за всех.

- Молодец летчик. Герой, да и только. Вот так нужно воевать!

Летчик «восьмерки» атаковал шесть раз. Развернулся над хутором, покачал крыльями и удалился в сторону Дебрецена. С земли кавалеристы восторженными взглядами провожали героя неба. Артиллерия противника на восточной опушке рощи Круглая была подавлена. Кавалерийские части теперь получили возможность беспрепятственно двигаться по дороге на Ньиредьхазу. Вместе [142] с ними ехали машины маршалов, к которым присоединилась и радиостанция. Садясь в машину, Ворожейкин посмотрел на часы и обеспокоенно сказал:

- «Восьмерка» пробыла над целью сорок пять минут. Дотянет ли до аэродрома? Хватит ли горючего?

- Должна дотянуть, Дебрецен не так далеко, - сказал Павленко.

- А летчик все-таки молодец! Здорово воюет! - заключил Ворожейкин.

…В районе Ньиредьхазы представители Ставки пробыли несколько дней. Противник, сосредоточив здесь значительные войска, нанес сильный контрудар. После пятидневных ожесточенных боев, 27 октября, наши войска вынуждены были оставить Ньиредьхазу и временно перейти к обороне.

На этом Дебреценская наступательная операция закончилась. Советские войска готовились к новому наступлению в глубь Венгрии - к Будапештской наступательной операции. Готовилась к ней и фронтовая авиация. Г. А. Ворожейкин в эти дни уже побывал в авиационных объединениях и соединениях, действовавших не Будапештском направлении, и выяснил на месте, какая помощь им нужна в предстоящих боевых действиях.