Стены опять тряхнуло, я тут подумал ползем мы как по каминной трубе а тут в камин как раз положат канистру с бензином. Эта мысль мне очень помогла с мотиваций, пулей взлетел вверх по трубе, прополз до развилки, и минуты и мы весело вперемешку с ящиками катимся по желобу. Из люка плюнуло нам спины как из заправского огнемета. Шлепнулся я на кучу дворняг, зато мягко, сверху на мой лоб приземлилась загогулина, а затем и её шухерной хозяин, блин как же без тебя тихо было! Пока чесал лоб и промаргивался от зайчиков, товарищ уже распаковал ящики, рассыпал содержимое одного из них, дворняги приступили к трапезе, кинул на меня один, сам же схватил столько, что стал похож на вешалку, на которой автобус челночников развешал свой товар.
До норы мы добирались гораздо дольше, из-за меня, разумеется, я ни чего не видел и норовил пересчитать носом все попадавшиеся на пути контрфорсы небоскребов. Ну, вот где-то в полночь мы, то и добрались до убежища. Меня он внутрь не пустил, что-то кинул в нору, а когда она как следует провонялась тогда зашвырнул нашу ношу и полез сам. Там засветил фонарик и стал рытся в добыче. Сначала развернул сверток и его содержимое быстро разбросал на две кучки одну мне, а другую себе. Это была одежда. Мне достался новый синий балахон, и какие то ремни с пряжками, и кошелями. Себе он отложил, какие то комбинезоны и ленты из блестящего чешуйчатого материала, лента меня заинтересовала, прочная приятная на ощупь, с изнанки она была липучая и приставала к коже. Я проткнул ее пару раз, чтоб рассмотреть разрез, потом спохватился и посмотрел на товарища. Он как-то неуверенно буркнул, а затем свел свои глаза, так что они смотрели друг на друга, потом неуверенно, снял ленту с моих когтей. Затем он начал облачатся, сначала намотал ленты вокруг своего торса, сверху натянул комбинезон и балахон с капюшоном. Я тоже начал переодеваться сбросил старые шмотки, надел новые, затем начал перекладывать из карманов старой одежды в новую. Тут конечно я бестолковый честно признаюсь, потянулся за искоркой и не мудрствуя лукаво достал из одного карман и положил в другой, тихо звякнуло, оглянулся это загогулина треснула товарища по голове, будучи выпущена из рук, а он бедняжка и не заметил, глаза опять в процессе саморазглядывания, ну я типа замялся и быстренько докончил процесс переоблачения. Затем помахал перед его глазами сухарем, нет эффекта, сунул сухарь межу ними. Ага, получилось, он захватил машинально пальцами сухарь и засунул в рот, глаза опять попрятались в ямки (у него этакие ямки под глазами, он их как страус в песок впихивает, получаются как бы две ручки от горшка на голове). Затем потянулся за следующим сухарем, взял в трех палую руку, аккуратно раскрошил и бросил в рот, ни крошки не уронив. Пальцы у него очень ловкие, он может и одним пальцем поднять крошку, а не как мы двумя.
Собственно мы поели, пора спать утро скоро…
Что такое?
Чего, плестись куда то?
Да я так устал, да не тереби меня, ладно, ладно встаю. Куда тебя черт несет на утро, глядя, еще не дай бог соседа встретим, сократит наше поголовье…
Вылезли, тихонько матерюсь, хотя зачем, никто ведь не понимает тут красоты моей речи. Направляемся к дальнему выходу из переулка, разумеется, нам не повезло, замечаю соседа. Точнее не его самого, а два глаза — фары, которые выглядывают из расселины. Только хочу предупредить товарища, а этот уж протиснул свое сосиско-образное тело наружу и перекрыл переулок от края до края. Белые полосы на его пурпурном свете красиво переливаются как перламутр, волоски волнами вибрируют.
Честно признаться, холодок по спине идет, кто видел, его челюсти не забудет никогда, приятель мой махнул мне рукой и забрался на контрфорс, цепляясь за носы горгулий, я за ним. Зря это тварь лазит тоже неслабо. Товарищ сел на одну особенно уродливую статую выпростал из-за спины загогулину и направил вниз на соседушку. Я тут же приготовился зажмурил глаза покрепче, сосед однако не приготовился ничуть, с веселым урчанием он продвигался вверх. Через закрытые веки, опять засветилась ярчайшая вспышка, я осторожно приоткрыл глаза с надеждой посмотреть во что превратился мой сосед? Ни во что вот что я вам скажу, по его шерсти мелькали искорки, по спине змеились маленькие молнии, глаза он промаргивал, так же как и я, но больше ничем не пострадал. Хмм, товарищ мой явно был удивлен не меньше меня, сосед тоже, но скорость продвижения нисколько не снизилась. Тут мой товарищ снова пальнул и еще раз, тут то я выпал из реальности, жаль, что в основном глазами. Статуя надо мной ощутимо нагрелась, на плечи полился ливень из растаявших сосулек, в лицо пахнуло жаром как из печи. Соседу это конечно не понравилось и, судя по звукам, он только ускорил ход, дабы добраться к обидчикам поскорее. Я с трудом проморгался, обнаружил, что ему осталось до ступней моего товарища лишь полметра, а тот, как и я глаза протирает. Вот засада надо, что то делать, а то опять окажется, что я зря этого хлопца спасал! Беру отламываю кусок статуи и швыряю в чудовищного гастропода в надежде что он отвлечется на меня. На мое удивление камень отскакивает от него не долетев пару десятков сантиметров.
Так вот оно что он укрыт, каким то силовым полем, пали в него бросай без разницы. Тот как раз дотягивается до ноги товарища и хочет сорвать того в уже гостеприимно раззявленную пасть. Я прыгаю на ту же статую где и мой товарищ выхватываю из его руки боевую загогулину, другой рукой рублю когтями руку соседа чтобы освободить его, тут же по наитию хватаю загогулину и засовываю поглубже в воронкообразную пасть соседушки. Та, скрипнув по рядам зубов, застревает у него в глотке. Тот делает непроизвольное движение и корежит загогулину в лохмотья. Меня толчком в бок кто толкает я макушкой лечу вниз в ущелье переулка. Приземлился я не на макушку впрочем, поскольку встретился по дороге с парой архитектурных украшений, сверху разумеется упал тюк, а затем и товарищ. А наверху вдруг вздулся огромный пурпурный в белую полоску пузырь, и тут же лопнул. Далее на меня посыпались всякие там кишки, ошметки и прочая там слизь.
Твою-мать как же я это люблю, когда ни будь мне вообще суждено быть чистым ещё или нет. Я начал оттряхиваться, товарищ мой тоже, тут меня весьма грубо толкнули, точнее, приложили об контрфорс неслабо, так что штукатурка посыпалась. Я развернулся встретить обидчика, а тот непонятно кто уже удрал вглубь переулка, тут мне въехал еще раз кто то прямо в нос, я бы с удовольствием отлетел бы обратно ан нет мне уже и на руку наступили. Далее на голову, потом на зад потом еще куда то. Я в растерянности пытался приподняться, получил пяток пинков, потом встал и отполз к стене. Мимо меня проносились тени, больно притискивали к стенам отдельно больший твари, а когда я упал на четвереньки меня избрала своим мостом куча тварей поменьше, дворняжек по моему. Продолжалась эта миграция антилоп гну через троллейбусную дверь секунд этак тридцать. Потом я лишенный всякой поддержки со стороны толпы бессильно обвалился в грязь. Вокруг валялось тряпье, трупы, раздавленные мелкие крысо-заменители и т. п. Впереди в метрах пятидесяти покачиваясь встал мой товарищ, эк его унесло. Я тоже приподнялся на ноги, ух как коленки дрожат! И ступни дрожат, камешки вокруг них, и трупы вибрируют как желе на холодильнике. Что это тут черт побери, творится? Товарищ мой похоже сообразил машет мне рукой, и плетется туда же куда и все, я бегу за ним и не слышу своих шагов. Почему? Все заслоняет рев за спиной, холодок в спине помогает разогнаться, я догоняю товарища, хватаю его за лямку тюка и тащу его за собой. Что ж там черт побери может быть такое, но знаете остановится посмотреть никакого желания. Через метров сто мы выбежали на перекресток где переулок пересекается с магистралью, рев только усиливался. Проспект обычно и ночью достаточно оживленный, тут совсем пуст, то есть не совсем пуст трупы валяются и тут. На небе вместо обилия платформ, и прочих летательных аппаратов, только пара ежей над перекрестком. Мы бежим еще метров триста, затем рев усиливается и сменяется мощным грохочущим звуковым ударом. Я оборачиваюсь на бегу и вижу мощные пенистые гребни волн которые вываливаются из переулков на улицу, они схлестываются друг с другом, образуют пенные столбы высотой метров пятьдесят с грохотом достойным залпу линкора. Еще пара секунд и темная стена вырастает над нашими спинами, мой товарищ сворачивает на пандус ведущий ко входу в небоскреб, удачная мысль пандус подымается метров на тридцать, можно отсидеться. Быстро карабкаемся на него нас уже обдают брызги ледяной воды. Лезем вверх по столбу на всякий случай, особо рьяные волны здорово бьют нас по спинам, промокаем очень быстро. Зато тут же примерзаем к столбу и держатся уже легче.
