– В среду или четверг.

Харпер разорвет его на кусочки, когда узнает, что он внезапно собрался уехать.

– Хорошо, я буду там.

– С нетерпением будем вас ждать.

Пожелав ему успеха в открытии ресторана и сказав на прощание много учтивых слов, нью-йоркские менеджеры удалились. На связи с Эштоном остался только Винс. Менеджер не сдерживал своих чувств:

– Эти скоты только мешают нам.

– Ты ожидал от них чего-то другого? – возразил Эштон. – Ведь это не передача о путешествиях с аудиторией в двести тысяч зрителей. Это полномасштабный канал, транслирующий передачи в прайм-тайм, с миллионом зрителей.

– Они просто хотят придать своему шоу сексуальную притягательность. Как ты думаешь, почему передача для домохозяек «Маленькие хитрости» имеет такой высокий рейтинг?

– Почему?

– Мои жена и дочь смотрят эту передачу только потому, что туда приглашают красивых мужчин, рассказывающих об этих самых «хитростях».

Эштон усмехнулся:

– То есть ты хочешь сказать, их интересуют не мои кулинарные способности, а моя внешность?

– Ну конечно. Мы можем получить за это дополнительные деньги. В некоторых эпизодах ты можешь сняться с обнаженным торсом.

Эштон поморщился:

– Если захочу, то сорву с себя рубашку и сожгу ее, а с ними даже не буду согласовывать.

– Лучше тебе заняться открытием ресторана в Вегасе и не думать о том, в какой одежде они велят тебе сниматься.

– Ты слышал, что хотят ребята из «Филлите»? Чтобы я отправился в Африку.

Параллельно с переговорами с «Лайфстайл» Эштон вел переговоры с «Филлите» о седьмом сезоне «Кулинарного бродяги». Организаторы проекта считали, раз он родился в Южной Африке, то с радостью поедет туда на съемки. На самом деле Эштон совершенно не хотел отправляться туда, но раз он придумал себе прошлое, которое не имело ничего общего с его реальной историей, он не мог привести убедительных доводов против этой поездки.

– Твой рейтинг повышается, когда ты ездишь по таким местам.

– А на что им сдалась Африка? У меня есть несколько готовых эпизодов, снятых в Бразилии.

– Они сказали, что Бразилию они рассматривают на следующий год. – Винс покрутил в пальцах карандаш. – Если ты хочешь продолжать участвовать в этом шоу, тебе надо ехать в Африку. Конечно, это будет зависеть от того, какое решение примут в «Лайфстайл».

Эштон мечтал сделать карьеру, и новое шоу помогло бы ему значительно преуспеть. Если бы он стал мировой знаменитостью, перед ним открылись бы многие двери. Однако душа его жаждала совсем другого. Он был охвачен жаждой путешествий по экзотическим странам. Именно поэтому он искал способ одновременно заниматься своей карьерой и путешествовать. Делать выбор между своими амбициями и страстным увлечением он не хотел.

– Я не хочу ехать в Африку.

– Почему же? Что в этом плохого? Ведь у тебя там до сих пор живет семья?

На самом деле Эштон не знал, живы ли еще его родители. Он не общался с ними с тех пор, как ушел из дома в пятнадцать лет. За столько лет могло случиться многое, тем более в таких местах, где его родители занимались миссионерской работой.

За его спиной раздался звук открывшейся двери, и Эштон увидел, как изменилось выражение лица его менеджера. Взглянув через плечо, Эштон увидел Харпер, входившую в комнату. Вид у нее был невеселый.

– Ну хорошо, Винс. Будь на связи. – Он отключил Интернет, и экран погас. – Спасибо, что разрешили мне воспользоваться вашим оборудованием, – обратился он к Харпер.

– Коул сказал мне, что он не будет нашим шеф-поваром.

– Я предложил ему работу, как ты хотела, но он отказался. – Отодвинув стул, Эштон встал из-за стола.

– И что теперь?

– У тебя есть я.

– Мне нужен тот, кто постоянно будет на месте. Ведь ты снова куда-нибудь уедешь!

Да, уедет. На следующей неделе. Но он не собирался сейчас ей об этом говорить. Она не в том настроении.

– Не беспокойся. У меня есть человек, которого я подготовил себе на замену. На него можно положиться. Он приедет завтра.

– И кто же это такой?

– Я познакомился с Дэ Тэном несколько месяцев назад. Помог ему выбраться из одной неприятной истории.

– Какой истории? – Харпер не скрывала своего скептицизма.

– Он был несправедливо арестован.

– Ты уверен, что он невиновен?

– Абсолютно. Он путешествовал со мной, и я обучал его.

– А почему он сегодня не пришел с тобой?

– Он хотел посмотреть Лос-Анджелес. У него слабость – он неравнодушен к кинозвездам.

Харпер с подозрением взглянула на него:

– Способен ли он руководить таким рестораном, как «Батоури»?

– Все будет в порядке. Это талантливый парнишка.

– Парнишка? – изумленно воскликнула Харпер. – Сколько же ему?

– Двадцать пять – двадцать шесть.

– Это несерьезно. – Харпер придвинулась к нему. – Ты отказал шеф-повару с двадцатипятилетним стажем, а теперь собираешься нанять кого-то, кто работал в этой сфере пару лет.

– Месяцев, – поправил Эштон. – Когда я встретил его, он мало что умел.

Харпер закрыла глаза, сделав глубокий вдох.

– Ты сошел с ума, если думаешь, что я на все это соглашусь.

– У тебя нет выбора.

– Посмотрим. – Она скрестила руки на груди. – Ты забыл, что мы с тобой заключили контракт.

– Я уже отдал частицу своей души этому ресторану, – напомнил он ей.

Харпер не унималась:

– Иди и уговори Коула поработать в «Батоури».

– Я же сказал – он отказался.

– Я поймала его, когда он выходил из отеля, и упросила отложить поездку в Чикаго до завтра. Я зарезервировала столик в «Стейк-Хаус» на семь часов. Вы можете устроить соревнование. Возможно, вам обоим не понравятся блюда, которые вам подадут, и вы найдете какую-то почву для налаживания взаимоотношений.

– А наш вечер вдвоем?

Она холодно улыбнулась ему:

– Когда Коул получит работу, я зарезервирую для тебя пару часов.

– Три часа – и мы договорились.

Уладив на какое-то время проблему с Коулом и отправив мать в косметический салон, Харпер смогла найти несколько свободных минут, чтобы оценить обстановку.

Не в силах представить себе, что же сделала ее мать и почему ее кто-то шантажирует, Харпер нервно расхаживала по холлу гостиницы, стараясь успокоиться. Потолки в гостинице были выкрашены в разные оттенки синего, олицетворяя собой небо, в честь которого был назван отель. В холле потолок был бледно-голубой, усеянный пятнами облаков. Освещение изменялось от рассветного до закатного. Потолок в казино был цвета индиго, на нем вспыхивало множество огоньков, представлявших собой звезды над Лас-Вегасом.

Харпер гордилась своими достижениями. Но сегодня она не испытывала радости, обозревая свои владения. Она взглянула на наручные часы. Чем бы еще заняться? Может, пойти поговорить со Скарлетт?

Пять лет назад, когда дед сообщил ей о том, что у нее, оказывается, есть две сводных сестры, Харпер почувствовала себя несчастной. Ей было одиннадцать, когда она узнала о том, что отец постоянно изменяет своей жене, но даже подумать не могла, что беспорядочные связи ее отца испортят жизнь не только матери.

По надземным переходам, соединяющим три отеля «Фонтейн», Харпер прошла в «Фонтейн Ричесс», отель Скарлетт. Искать сестру она отправилась в казино. Найти ее там оказалось легко. Она была невероятно обаятельна в своем зеленом костюме в стиле двадцатых годов, в коротком парике с челкой.

Все служащие казино были одеты в костюмы из фильмов сороковых и пятидесятых годов: мужчины в смокингах или военной форме времен Второй мировой войны, женщины – в стильных вечерних платьях.

Поначалу Харпер думала, что вся эта идея «золотого века Голливуда» была неудачной. Но она недооценила остроумие своей сестры. Казино всегда было переполнено. Многие из тех, кто сидел за игровыми автоматами или за покерными столиками, также были в костюмах. За лучший образ выдавались призы, и тот, кто угадывал, в костюм из какого фильма одет крупье или официантка, тоже получал приз.