– Нужно узнать, кто он и откуда он узнал про нас.

– У него с собой был информационный поглотитель.

– Чушь. Арендовал в Зоне.

– Одежда, сумка, серьга, кольцо...

– Все пустое, никакого фона. Тут что-то другое.

– Ого – блок-карта!

– Чей код?

– Не знаю.

– Взламывай.

– На это нужно время.

– А куда он отсюда денется?

– Ну, если у него блок-карта, значит, это государственная контора. Они могут следить за ним.

– В его спектре жизни не было слежки.

– Он мог сам об этом не знать.

– Не болтай, а взламывай карту. Пойнтов у тебя хватает.

– Не поддается...

– А ты меньше болтай. Вернется Босс – он нам устроит.

– Безопасность – это не наша функция, а его.

– А ты ему это скажешь?

– Ты прав, но какие тогда варианты?

– Выход у нас один: узнать, кто этот парень и откуда его к нам заслали. И узнать мы должны сами. Как ты думаешь, что решит Босс при виде этого козла?

– Что у нас утечка... Силы с нами!

– Ага, а работа закончена.

– Так мы ему теперь не сдались.

– Вот он и проверит нас на лояльность на нашей же установке.

"Я Айше Стасский... человек... правовед. Приехал в Вельдан. Меня вызвали через Департамент Ценных Кадров. "У" меня там работает знакомая девушка. Ее зовут Зуфа. Она красивая. Я мужчина... Я должен терпеть... Что-то я не должен вспоминать. Что-то о душе. Вечная боль и отчаяние... Как сильно болит голова..."

– Подожди – он мясу на воротах сказал, что его послала мать Лиса.

– Так Лис уже догнивает дня три.

– Может, это он настучал?

– А, его уже и не допросишь...

– Почему? Если развоплотить...

– Так ведь допрашивать-то душу нужно. А после грибочков души-то не остается. Сгорает она. Причем раньше тела сгорает. У него-то как раз душа уже сгорела, а тело теперь гниет. Так что ничего он не скажет. Да и Силы с ним, с Лисом. Не хочу я об этом. А вот этот козел, может, и заговорит... Как там блок-карта?

– А никак. Тут кодик такой стоит, что мне не справиться.

– Ну, Босс вернется...

– Босс, Босс... Если я этот код взять не могу, то и Босс не возьмет. У него в магии, конечно, ранг немереный, да только весь красно-оранжевый. А тут не боевиком быть надо. Я по всему спектру прошелся: хвосты торчат, а клубок не распутать. Эту карту мастер кодировал.

«Они могут допросить душу. Душа не должна знать. Я должен забыть. Я не должен вспоминать. Я буду думать о Зуфе. Мы с ней гуляли по Вельдану. Она не думала, что делает мне одолжение, когда гуляет со мной. Так думала Л'Виста. Дома».

– А-а-а-а-а-а!!!! – И мир исчез снова.

– Что ты делаешь, урод?!

– Опять не развоплотился... Я подумал – вдруг сейчас сработает?

– Ладно, настраивай душегубку, а я кликну троллей с охраны. Они ему голову отвернут, а мы душу тепленькой и подхватим. Хорошо, что Лис успел научить, как с установкой работать...

– Угу. Сейчас, связь включу...

– Мыгырр Халг, срочно пройди в аппаратную. Повторяю: Мыгырр Халг, срочно поднимись в лабораторию!

Тролли не так часто поднимались на третий этаж. Поэтому лесенка стонала и скрипела, когда охранник шел наверх. Однако дверь он открыл аккуратно.

– Мыгырр придтить. – Он окинул взглядом помещение, забитое тем, что можно было назвать «магическая аппаратура». – Что вы делать с этот маленький тролль? – И он ткнул пальцем в сторону кресла, в котором было зафиксировано бесчувственное тело стажера.

– Тролль?! – Оба полуэльфа также повернулись к креслу. – Почему ты решил, что он тролль?

– По запаху.

– Так вот почему развоплотитель не сработал! Сейчас я...

– Уймись. Перенастраивать – это терять около часа. – Полуэльф-полуорк постарше повернулся к троллю. – Сверни шею этому малышу, да так, чтоб он с гарантией сдох. А ты активируй ловушку...

Именно в этот момент зеленый луч рассек здание на две части. И та из них, где находились охранник и полуэльфы, медленно превращаясь в пыль, осела вниз. Нечто черно-крылатое, стремительно взмыв вверх, мгновенно рассекло когтями фиксирующие ремни и бережно вынуло Айше из кресла. Кажется, они все-таки успели вовремя.

Проснулся я от того, что солнце пробивалось сквозь ресницы. Это было похоже на сигнал светового будильника. Открыл глаза и почему-то сразу понял, что нахожусь в больнице. По запаху, наверное. Правда, если и была в больничке нашего городка хоть одна такая палата, то точно не для меня. Но что со мной-то случилось? Руки целы, ноги тоже – я пошевелил под одеялом пальцами. Голова побаливает, как после хорошей вечеринки, ну да заварю чиф из предсмертников – пройдет. Я попытался подняться. И слабость, караулившая в засаде, прямо-таки сбила меня с ног.

– Лежать! – В помещение ворвалась средних лет коренастая гнумиха. Она-то и успела меня подхватить и мастерским броском отправить обратно в кровать. – Вам нельзя вставать, больной! Вот шнурок, если что-нибудь нужно – дерните за него. Меня зовут Лина Карата, я приду и все сделаю.

– Что со мной?

– Это вам доктор расскажет на завтрашнем обходе. Сегодняшний уже прошел. Сейчас я принесу вам завтрак, через два часа второй, а там и обед подойдет. Ваши друзья уже заждались, когда вы очнетесь, каждый день ходят и ходят. Сегодня после обеда придут...

До меня не сразу, но дошло.

– Каждый день? А давно я здесь? – Голос прозвучал слабо и тонко, аж самому противно.

– Восьмой день уже, и все без памяти. Целители-то могли, конечно, и пораньше в память привести, но начальница ваша сказала, что не надо, пусть, мол, все будет естественно. Только сегодня не она придет, а этот... мохнатенький... – И по сморщенному лицу гнумихи расплылась довольная улыбка. Такую улыбку у гнумской дамы, словно специально предназначенной природой помогать в кузне или обслуживать бурильную установку, мог вызвать только наш агентурщик. И я невольно улыбнулся ей в ответ.

А потом я лежал и под ее мерный рокот поглощал первый завтрак, второй завтрак, перекус, обед, а после короткого дневного сна – еще и полдник. Голова кружилась, слабость шла волнами, то накатывая, то отступая. Вот только память была похожа на сон: и видел, и вроде помнишь, а когда пытаешься ухватить – ускользает без следа. Одно только я понял твердо: раз я живой, значит, меня спасли. И скорее всего – наши. Или тролли из «Гранита», которых я теперь тоже почему-то причислял к «нашим». И если серьезно, то все было бы совсем неплохо, не беспокой меня две вещи или, если честно, то три: мама, Зуфа и исход всей операции. Но маме у наших хватит ума не сообщать, Зуфа, когда узнает про больницу, не будет обижаться, что не встретил тогда после работы. А вот чем закончилась операция «Грош», плавно перетекшая в «Мертвый мир»...

И тут мои размышления прервал искренне-радостный голос Ак-Барса:

– Ну, парень! Ну, молодец! Очухался, герой!

– Да ладно, – вяло отмахнулся я.

– Что ладно, что ладно? Нам чужого не надо, но свое отдай. Сказали «герой» – значит, представляйте к награде. И будь уверен, что Вечернюю Звезду Ринель для тебя из них вытрясет. И би-генерал поддержит. Ты ж теперь почти тролль, можно сказать, его крестник.

– А?

– Так ты ж все проспал, бедняга! Ладно, слушай сюда. Почти всех их мы взяли. И не без твоей помощи. А самое главное – взяли установку и положили всех разработчиков. А что Босс ихний ушел – так его другие службы повяжут. Душегубка у нас в спецхране – может, разберем во избежание, а может, и придержим пока – как фишка ляжет. Ты вот на какой вопрос мне ответь: как ты догадался передатчик-то надеть?

– Какой передатчик?

– Да серьгу эту бабскую...

– Так Ринель мне тогда устроила такое – что я на всю жизнь запомнил, что там кристалл памяти стоит. И подумал, что потом пригодится – протокол писать...

Барсик заржал:

– А что я тебе ее как передатчик вешал – забыл?

– Забыл, – сокрушенно вздохнул я, вспомнив, какую нес чушь по ходу дела...

– Ну, мы как услышали, что тебя развоплощать собрались, так и рванули по пеленгу.