— Милорд, но в таком случае, если мы освободим им путь через север, орки смогут беспрепятственно уйти на запад. Вдоль того же берега северного моря.
— Пусть уходят. И чем южнее будет пролегать их путь, тем даже лучше. На севере, на берегу есть какая — то морская живность, здесь пищи нет. Без нее орки передохнут или бросятся грабить человеческие земли. То есть Пирен. Наша задача не дать подойти подводам с кормовой брюквой. А сейчас оттеснить орков с места, куда она для них свезена. Заодно и бить тварей.
— Но, милорд, как это сделать? Граница орочих земель с Пиреном большая и подводы с кормом для орков могут прийти отовсюду.
— Да, это так. Но и орки не будут знать, куда переместится пункт привоза брюквы. Другое дело, что орки могут вывезти имеющиеся запасы. Значит, будут груженые. И вот здесь мы их превзойдем в скорости. Разведка должна работать четко и слаженно. Просто так брюкву они не бросят. Или возьмут с собой или будут нас встречать на том месте. Я понимаю, что мое решение не идеально, но другого пути не вижу. Или мы, рискуя гибелью наших сотен, идем с бреднем и дальше, или с меньшим риском значительных потерь, откупорим этот мешок, но постараемся отрезать их от продовольствия.
Когда собрались все сотни, Сашка распределил их так, что бредень все — таки сохранился, пусть и неширокий. На каждые сто метров расстояния размещалось по одной сотне. Таким образом, длина бредня оказалась около пяти верст — не так уж и мало. А далее к северу рыскали конные разъезды.
На третий день движения войска в новом построении, разведчики сообщили, что впереди находится большой орочий лагерь. Судя по всему, неподалеку располагался центр подвоза продовольствия, и здесь были основные их силы. Сашка приказал сотням сблизиться, почти закрыв проходы, оставив место только для каноне и их расчетов. Повторять не очень выгодное в предыдущем сражении выдвижение каноне вперед войска он не стал. Тогда орудия смогли сделать только по два выстрела, да и то в основном неудачные, а после были сметены орочей атакой.
Вперед пехоты он выставил копейщиков, надеясь, что удастся снизить силу напора при первом орочем ударе. Теперь оставалось только заставить орков начать атаку, а они ее почему — то не начинали, хотя движение в их лагере было непрекращающимся. Время от времени самые нетерпеливые особи выбегали вперед, что — то визжали, но на расстояние прицельного полета стрелы не подходили. Двигаться же самим вперед Сашка не хотел, иначе не удалось бы настроить прицелы орудий, а на них Сашка возлагал главные надежды.
И еще одну хитрость он задумал. Земляное масло. Во — первых, часть каноне были заряжены огненными ядрами, а во — вторых он приказал разбросать горшки с горючей жидкостью перед своим войском. Открыто разбрасывать он поостерегся. Если здесь самый центр орочей массы, то с большой долей вероятности могут быть и храмовники. А это не тупые орки, а твари сообразительные. И дикие орки их слушаются. Наверное, поэтому, те так и не набросились на человеческое войско. Ждали приказа.
Ладно, посмотрим, насколько дикие орки послушны храмовникам. Вперед человеческих колонн выскочили всадники, бросившиеся в сторону орочего лагеря и провоцируя его на атаку. Под прикрытием вырвавшихся вперед всадников, другие, отъехав на расстояние в двести шагов, стали незаметно разбрасывать горшки с земляным маслом, разбивая их о землю. А передние всадники, вырвавшиеся к орочему лагерю, достали из мешков, притороченных к седлу, различную живность, визжащую и голосящую. Живность полетела в сторону орков, правда, совсем недалеко. Но этого хватило, чтобы вывести передовых орков из шаткого равновесия. Пища! Отличная пища, разве сравнивая с сырой кормовой брюквой?
Ларские всадники уже поворачивали коней назад, скакали к лагерю, теряя по дороге различную мелкую живность, а орочий лагерь пришел в сильное волнение. Вперед рвались уже не отдельные особи, а сотни голодных и нетерпеливых тварей. Какими бы не были искусниками орки — храмовники, но им не остановить своих диких собратьев.
Когда первые твари подошли на дистанцию выстрела из каноне, в них полетели стрелы, ведь расстояние уже вполне соответствовало прицельному попаданию из лука. Гибель своих сородичей разъярила орков и вот уже громадный ком врагов начал быстро двигаться на позиции людей.
Зазвучали выстрелы из орудий, на этот раз не нужно менять прицелы — толпа орков громадна и почти все выстрелы теперь достигают своей цели. Тридцать каноне — это до полутора тысяч орков, которых настигли железные обрезки, а то и просто брызги горящего земляного масла. А помимо этого были и несколько тысяч стрел, выпускаемых каждые десять секунд.
Когда орки достигли передовых рядов людей, орочья орда уменьшилась на десять тысяч тварей. В бой вступили копейщики, и пятьсот орков повисло на копьях. В этот раз копейщики не стали дожидаться, когда до них дотянутся мечи и дубины диких тварей, а ушли назад за спины солдат, стоящих во втором и третьем рядах. В бой вступили мечники, а отошедшие копейщики, достав луки, принялись отстреливать не в меру ретивых орков. Стрелял из луков и последний ряд солдат.
Каноне, стоявшие в узких, все еще не закрывшихся проходах и защищенные тем, что они находились в глубине сражения, успели дать еще по несколько выстрелов. Прицелы не менялись, поэтому снаряды взрывались вблизи прежних разрывов, загромождая изувеченными и горящими трупами орков пути их движения на человеческие ряды. Да и перед мечниками все больше и больше появлялась разрубленных трупов орков, что тоже мешало напирающим сзади тварям подойти вплотную к солдатам. Не успели приблизиться — получайте стрелу. И горы орочих трупов только росли. Наконец, от ядер, начиненных земляным маслом и при падении на землю разбрасывающих огненные струи стали загораться те участки поля, на которых были разбросаны горшки с горючей жидкостью. Пламя в отдельных местах достигало высоты двухэтажного дома. Орки пронзительно визжали и… умирали.
Бойня продолжалась долго. Под конец люди уже устали, с трудом ворочая мечами или с напрягом натягивая тетиву у луков. Стоявшая в резерве тысяча всадников во главе с Сашкой пришла в движение и, обтекая место сражения, врубилась в заднюю часть того, что еще оставалось от орды.
Орки уже не смогли удерживать накал своего давления. Тем более в задних рядах оказался безоружный, в основном слабый молодняк, который ларцы рубили, как капусту. Их остатки дрогнули и бросились бежать в противоположную от всадников сторону — на северо — восток. Это было замечательно, ведь орки по — прежнему находились внутри мешка, куда их загнали люди.
До самого вечера добивали раненых или просто спрятавшихся тварей. Несколько их сотен обнаружили в громадном амбаре с кормовой брюквой. Видимо, наиболее голодные воспользовались тем, что почти все орки бросились на людей и оставили амбар без охраны, которая обязательно должна была выставляться, зная привычку орков сжирать и уничтожать пищу, даже когда твари были сытыми.
Когда открыли двери амбара и увидели ненасытных тварей, Сашка приказал достать луки и окружить сарай, а затем облить его земляным маслом и поджечь. Вопящие и обезумевшие орки выскакивали из амбара и попадали под прицельные выстрелы лучников. Все орки были уничтожены, сам же амбар сгорел. Хотя рассчитывать на уничтожение огнем кормовой брюквы не следовало. Уничтожить орочью пищу будет проблема. Земляного масла на такое количество брюквы явно не хватит.
Но это уже второй вопрос. Первый же заключался в подведении итогов сражения и лечении раненых. До наступления темноты этим только и занимались. Уже ночью подвели первые итоги сражения. Ларцы потеряли пятьсот двадцать своих солдат. Это не считая легкораненых, часть из которых брать оружие в руки могла только в крайнем случае. А он мог наступить в любой момент. Сашка сильно тревожился, ожидая неприятных известий с юга. Черный Герцог вряд ли оставит его в покое, когда идет не просто разорение орочих земель, а чуть ли не полное их уничтожение.
