— Это хорошо. Тогда можно и нам двигаться. Я оставляю в Каркеле тысячу барона Фурбега, а сам с тремя иду в Ларск.

— В Ларск, милорд?

— Да, в Ларск.

— Но там спокойно, нет никаких известий о пиренском вторжении.

— Поэтому я иду туда. Если кто — то думал, что наше войско сейчас пойдет в Пирен или даже в Лоэрн, то они ошиблись. Скоро начнутся дожди и у нас есть другие, более неотложные задачи. До конца года мы обязаны дождаться капитуляции пиренцев в снурском замке. Разобраться с замками, оставшимися без владельцев. Каркел должен навести у себя порядок после ликвидации мятежа. Вот пусть часть этих дел и возьмет на себя мой брат Административные вопросы у него хорошо получается решать. А я уж буду при войске. Думаю, ранней весной придется выступать.

— А куда, милорд? На Пирен или на Лоэрн?

— На север.

— На север от Ларска? Но там же…

— Правильно, орки…

Весна в этом году пришла в Ларск неожиданно быстро. А значит, и войску скоро идти в новый поход. Уже весь город знал, что его светлость поведет его на север, на орочьи земли. Прошлой осенью, когда милорд уже прибыл в Ларск, ему пришлось послать тысячу солдат под командованием барона Вергана на ларские земли, расположенные на правом берегу Барейна. Туда с севера прорвалось несколько орочих отрядов общей численностью до полутора тысяч особей. Большого ущерба они не нанесли — местные владельцы или те, кто оставался вместо них, находившихся в Сашкином войске, были готовы к таким событиям. Собранный урожай был перевезен в замки, дозорные несли усиленную охрану границ, поэтому, когда появились орки, то людям и скотине удалось уйти под охрану стен замков. А через пару недель орки, потеряв большую часть своих сородичей, бежали обратно на север.

Зато на землях, расположенных рядом с самим Ларском, орков не видели. Скорее всего, те каким — то образом прознали о появлении в городе большого войска, вот и изменили направление своего удара, перенеся его на западную часть Ларского графства. Вот почему и вторглись они с опозданием, когда крестьяне собрали и свезли под защиту замков свой урожай. А ведь, не будь войска, вполне могли появиться на севере Ларска на месяц раньше, да и в большем количестве.

Поэтому Сашка решил, не дожидаясь нового нападения орков, сам пойти на их земли, превентивно ударив по орочим селениям. С собой он брал три тысячи солдат. Остальные три равномерно распределил по трем графствам. Одну тысячу оставил Дарберну, вторую в Каркеле, а третью отдал новому снурскому графу. Дарберн короновал снурской короной барона Фурбега, пожалуй, лучшего из ларских баронов, зарекомендовавшего себя в походах последних лет.

Пиренский гарнизон, удерживавший снурский замок, капитулировал в конце осени. Сашкины предосторожности помогли. Еще в начале осени на северо — востоке от городской стены остановили подозрительные подводы с продовольствием. Ладно бы там зерно или овощи, что собрали местные крестьяне. Но копченые окорока, свежезасоленная рыба, куча всевозможной живности, и куда, спрашивается, везут? В город на продажу? Тогда почему проехали мимо восточных ворот, направившись на север. В Каркел? Опять же, подводы почему — то свернули на развилке не в сторону Каркела, а направились прямиком к городским стенам, где, между прочим, нет никаких ворот.

Возницы, как и следовало ожидать, ничего не знали, хотя и допрашивали их с пристрастием. Должны были передать содержимое подвод человеку, который с ними и расплатится. Не трудно догадаться, что где — то на северо — востоке неподалеку от городских стен наружу выходит подземный ход, ведущий из снурского замка. Прибывший принимать графство в свои руки барон Фурбег (теперь уже граф Снури), расположил три сотни своих солдат рядом с тем местом. И через две седмицы дождался. Сеча была знатная. Пиренцы дрались ожесточенно, понимая, что иного выхода у них нет. Если бы люди Фурбега не укрепили свой временный лагерь, то неизвестно, чем бы все закончилось.

Когда через два часа к месту боя подоспело подкрепление, пиренцы уже отступили, уйдя обратно в подземный ход и завалив его. На земле осталось лежать больше сотни пиренцев и столько же людей Фурбега. Возможно, нескольким пиренцам удалось уйти. По крайней мере, посланные разъезды нашли восьмерых вырвавшихся из окружения, которых, конечно, с потерями, удалось убить.

Взятые в плен раненые пиренцы показали, что к моменту прорыва в замке находилось около трехсот тридцати человек. Следовательно, нетрудно было подсчитать, что с учетом успевших уйти обратно в замок, сейчас там оставалось около двухсот человек Черного Герцога. Количество достаточное, чтобы оборонить замок в случае его штурма. Зато хорошей новостью было сообщение, что продовольствие в замке уже на исходе. Еще несколько дней — и начнется голод. Поэтому Фурбег приказал передвинуть временный лагерь ближе к выходу из подземелья и принялся ждать. Время работало на него.

И в самом конце осени пиренцы капитулировали. Фурбег гарантировал, что им предоставят возможность выкупиться на общих условиях. Но только для пиренских солдат и их командиров. Двух жрецов, о которых сообщили пленные раненые, сдавшиеся должны были выдать живыми и невредимыми. В противном случае условия капитуляции не будут выполнены.

Двух жалких и дрожащих людишек, один из которых был в красном одеянии, а другой в оранжевом, Фурбег под надежной охраной отправил в Ларск. Допрос, устроенный там, хоть и дал много интересных сведений, но не ответил на основные вопросы — жрецы оказались мелкими сошками в жреческой иерархии.

Вместе со жрецами приехал и Лешка. Вылечился, рана затянулась, хотя плечо еще отдавало болью, но правую руку уже разработал. Когда Сашка уезжал из Каркела в Ларск, Лешка даже не вставал с кровати. Но вот теперь, наконец, появился. И приехал, паршивец, не один. Со своей девушкой и сыном. Вошел, заулыбался, а затем брякнул:

— Милорд, я не один. Со мной Адень и Алесь.

И стоит так, нагло смотрит, считает, что так и должно быть.

— Надо же, — Сашка мысленно даже немного удивился, — никакой растерянности в ожидании моего решения. Думает, раз тогда спас мне жизнь, подняв тревогу, то никуда я не денусь, разрешу поселить возлюбленную с мальчонкой. Ну, и наглец! Хотя, что тут скажешь — разрешу, конечно.

— А как же твоя Эрлита? — сказал он вслух. — Или ты собрался ее бросить?

— Нет, милорд, я же помню ваши слова. Я ее буду навещать. Ее и дочку. Денег скопил, ей отошлю.

— И где ты ее навестишь? В замке отца?

Глаза Лешки утратили уверенность. Ведь он же избил своего тестя, рыцаря Смарута. Хотя сказать «избил» слишком сильно будет. Но ведь ударил и кинжалом грозил. Такое не прощают, тем более от простого дворянина.

— Ну, где — нибудь…

— В ларском замке?

— Почему в замке? Зачем в замке? — Лешка задергался.

Ага, попался, дружок, а то вон какой гусь — вошел, поздоровался и с порога заявляет про девицу с ребенком. Ну — ну.

— А где же жене встречаться со своим мужем?

— Милорд, я сниму гостиницу, — Лешка упрямо сжал губы.

— А ты знаешь, сколько сейчас стоит номер в гостинице? Да и есть ли они, эти номера? Ларск забит войсками и людьми. В замке столько народа, что не протолкнуться. Селить людей приходится даже на половине слуг.

Лешка совсем сник.

— А где я найду место для твоей девушки и ребенка? Почему не оставил их в Каркеле? Соскучиться побоялся? Я своих сколько времени не видел! Да и Хелг тоже. Теперь что же, мы их будем за собой таскать? По весне поход. С собой их тоже возьмешь?

Лешка молчал, уставившись в пол.

— Значит, так. Комнаты для тебя здесь не будет. — Лешка дернулся. — Именно для тебя. Разместишься в прихожей. Как и полагается оруженосцу. Это чтобы ты помнил. Комнат для гостей здесь давно уже нет. Даже для баронесс. Ты же просишь за простолюдинку, не за жену, не за дочь. За возлюбленную и незаконнорожденного ребенка. Поэтому для твоей Адени, как гостьи, здесь места не будет. Сколько мальчишке? Полгода будет?