- Какого черта, Макс?! – выдавливаю я, и мои слезы начинают капать быстрее.

Он продолжает бинтовать мою руку.

Молчит. Тишина сводит меня с ума. Хотя, я уже давно сошел с рельс здравого рассудка! Возможно. Быть может, напротив, я вырвался за пределы болезни, ибо обретаю мир.

Перед глазами начинает стелиться туман. Он вновь прилипает к зрачкам, и я уплываю куда-то далеко в своих мыслях и вопросах. Я бы упал сейчас вниз, чтобы насладиться моментом, но стекла все еще летят с квартир, где открытый газ, ожидает искру.

Ненависть и злоба спасают меня от взрыва, укрывают мою вселенную, освобождая свежий воздух, чтобы я мог дышать. А в этих квартирах вопросы живут уютными семьями, там обитают мысли, словно домашние зверьки. Ведь, именно вопросы заводят мысли. Это удивительно.

Крик разносится в ванной.

- Ты убил его, Макс?!

Он смотрит на меня сквозь грязное зеркало. В его глазах я вижу слезы. Они мои? Нет, наверное. Я совсем не уверен в собственной жизни. Можно ли назвать ее собственной?

Мешки под его глазами отдают синевой, а наши губы трясутся, высохшие, обезвоженные. Мы похожи на холодный труп, пока на щеках виднеются впадины.

Мой мозг дает сбои, обрисовывая лицо в зеркале десятками метастаз. Они гниют, выпуская на мое лицо желтые густые реки. Я закрываю глаза, вновь распахиваю веки, но вижу мертвеца, лишь без дефектов кожи.

Белый бинт на руке продолжает впитывать алый цвет. Похоже, я даже не попал в вену. Мое тело дрожит.

Наше тело дрожит!

- Мы убили его! Так было безопасней! – слышу голос Макса.

Нас нет! Или мы все же живем в этом теле. Я смотрю на свой торс.

Исхудал.

Моя кожа отдает бледным трупным цветом, а кости натягивают ее, придавая зло в мой образ. Лишь пухлые вены проходят через мой организм, перегоняя черную кровь. Я так хочу, чтобы они сейчас лопнули, разукрасив стены моей ванны в радужные цвета безумия.

Мимо нас пролетает ночь,

Мимо нас пролетает день,

Я хочу лишь тебе помочь,

Но растворяюсь, словно тень.

- Замолчи! Разорви эту пленку! Я не могу – опираюсь руками на умывальник.

В наших глазах я стараюсь обрести ответы, хотя бы причины не умирать. Чувствую жжение в своей руке. Мелкие планеты замкнуты между веками, и даже не пестрят легкими бликами, отдавая привычной серостью.

В нашем мире лишь бетонные блоки? А как же красивые мечты? Где они спрятались?! Изысканные статуи Чехии, ласковое море Болгарии, красивая зима России, и вкусный американский ужин.

- Нет! Мы договаривались жить! У нас же есть компромиссы! Почему ты так поступаешь?! – кричу в зеркало, желая, чтобы оно лопнуло.

- Я люблю тебя больше, чем друга, семью, вечерние выпуски новостей и свое искусство – Макс говорит тихо, равномерно.

Он лишь начал рассказ, свою речь, а я уже дрожу от осознания собственного счастья. Оно же приносит и боль в мою душу. Я так хочу стать серым – ехать домой из жаркого офиса после семи, ужин в кругу семьи, ежемесячные выплаты, улыбки начальству, отдых один раз в год за пределами страны. Быть может, в этом и заключается жизнь?

Существование?

Слова летят в моей голове, царапая кадры прошлого, стирая лица, оставляя лишь силуэты на черно-белых фотографиях. И меня там нет.

- Я люблю тебя, как жизнь. Вспомни, мы должны быть вместе – его ладони касаются моих щек.

Сердце сжимается. Его ладони мягкие. Я отвожу взгляд.

- Мы больше не можем так, прости!

Со всей силы я сжимаю кулак и посылаю его в грязное зеркало.

Слышу треск стекла. Осколки въедаются в мою руку. Они проникают под кожу, выпускают кровь. Осколки летят в умывальник, разбиваясь на десятки мелких кристаллов. Это похоже на жизнь в эпоху хаоса.

Мимо нас пролетает ночь,

Мимо нас пролетает день,

Я хочу лишь тебе помочь,

Но растворяюсь, словно тень.

Я стараюсь добраться до комнаты. Плечами бьюсь о стены, но продолжаю идти. Голый.

- Нет! Не делай этого. Я – ты – кричит Макс, но я стараюсь не слышать его.

В своей руке, замотанной красным бинтом, в ладони, где виднеются страшные порезы, с которой капает кровь, я удерживаю две розовые таблетки.

Голос Макса залетает в соборы Парижа, усиливаясь с каждым помещением, поднимаясь к самому куполу. Он заглушает даже пленку с песней, но я все еще слышу ее.

Мимо нас пролетает ночь,

Мимо нас пролетает день,

Я хочу лишь тебе помочь,

Но растворяюсь, словно тень.

Я чувствую горький привкус таблеток на своем языке. Они медленно проваливаются в горло, чтобы успокоить мой разум.

Перед глазами плывет туман, он окутывает черные высокие деревья, между которыми я блуждаю в своей фантазии. Они пугают меня строгостью, но я даже не могу коснуться высоких стволов. Деревья пахнут гнилью, но этот аромат становится родным для меня, пока таблетки скользят по дыхательным путям.

Я теряюсь в лесу, словно одинокий кит в огромном океане. Так тихо. Я одиноко плыву между волнами тумана, стараясь отыскать других людей, что заблудились здесь – в моей памяти, в моем мире.

Секунда.

Мои ноги слабеют, и я падаю в мягкую постель. Сворачиваюсь в клубок, стараясь согреться в тумане моей фантазии, но она давит сильным холодом, заставляя зубы стучать в такт биениям сердца.

Я все еще слышу голос Макса, который захлебывается в шелковистом тумане. Он утопает, а я проваливаюсь в сон, но до сих пор ощущаю холод. Деревья окружают меня со всех стороны, и я стараюсь кричать, но не могу издать и звука о спасении.

Дрожь.

Предатель? Нет. Быть может. Во мне слишком много сомнений.

Мимо нас пролетает ночь,

Мимо нас пролетает день,

Я хочу лишь тебе помочь,

Но растворяюсь, словно тень.

Я умираю, окутанный туманом.

15.

Холодно.

Я открываю глаза и нахожусь в темноте. Похоже, это фантазия. Я лежу среди космоса, утопая в нем, а мое лицо скрывает черная вуаль.

Я хочу быть новой квартирой, чтобы по моему телу клеили обои. Я бы согревался в них, чувствовал запах клея и красоту узоров. Принеси в меня настольную лампу и две батареи, чтобы руки не кололо зимой. Купи в меня обеденный стол и уютный камин, мягкий диван и голубые шторы. Создай во мне тепло и родственное начало. Я буду любить тебя вечно.