В нем так холодно.

Я начинаю проваливаться в фантазию, а ночной сон все чаще мелькает в глазах.

Я не верю, что мог видеть это. Что происходит?

Громкий сигнал телефона подобен колоколу на высоких куполах часовен. Мое сердце замирает с каждым звуков, а нервные сплетения шатаются, будто на ветру.

Нажимаю кнопку. Не смотрю на экран.

Люди любят сюрпризы.

- Алло – мой голос дрожит.

- Привет. Забыл обо мне?

Алиса.

В моем разуме стелется туман, похожий на тот дым чужой печали. Мысли тонут в серости клубов, и запах едкий разрывает душу. Среди обломков памяти, моя личность разбивается на кусочки, и я стараюсь вспомнить хоть что-то, но совершенно растворился в беспамятстве.

- Почему ты так рано ушла?

- Ты раньше не додумался позвонить? – ее голос звучит очень задорно, но в нем чувствуются капли печали и гнева.

Туман забирает даже воспоминания моего сна. И теперь я не помню, кто именно был распят. Неужели из рук спасителя шла кровь? Или это был я? Быть может, я вколачивал гвозди в его ладони? Туман забирает детали, оставляя меня вновь в серости его глаз.

Молчание. Я слышу лишь помехи телефонной сети – легкое шипение на заднем плане.

- Ты это спрашиваешь спустя два дня?

Я отключаюсь. Проблема сети.

А моя проблема? Она хуже, чем я мог себе представить. Я не верю тому, что услышал. Телефон начинает звенеть на столе, но я полностью погружаюсь в туман, чтобы развеять его, обретая мысли, чувства.

Нажимаю кнопку.

- Прости, проблемы со связью – вру.

- Может, объяснишь? Тебе не понравилось?

- Все было отлично – мои слова сухи в своих началах.

Прошло два дня? Но почему я не помню даже фрагментов? Лишь яркий сон, в котором я, и жертва, и палач. Но, где я был? Что делал? Я ли?

Глубоко вдыхаю, и вновь чувствую горечь в аорте, стараясь привести дыхание в нормальный ритм, но все же остаюсь вне стен секретов, что спрятаны в моем недуге.

Возможно, назвать это болезнью?

- Извини. Я сильно устал, и было много дел – произношу я.

- Слушай, если ты не хочешь меня видеть, то скажи об этом прямо – ее голос сладко впивается в мой разум.

Спал ли я? И сколько времени провел в полете фантазии? Глаза закрываются, но я чувствую приятную дрожь в своем теле, возвращаясь к постели, чтобы вновь утонуть в ее объятиях.

Молчу.

- Хочешь сегодня увидеться? – спрашивает Алиса.

- Извини – сухо отвечаю я.

Воспоминания и мысли превращаются в однородную субстанцию страхов и комплексов. Осознание своей потери, сон, где Иисус – человек, и легкое покалывание в районе сердца. Тысячи мельчайших деталей заполняют мой разум, а перед глазами плывет мир. Моя квартира – смазанный снимок мелочей. Я хочу остановить Землю, чтобы она перестала вращаться, желаю сломать ее хрупкую ось, дабы почувствовать слабость.

Останавливаюсь в проеме дверей и оборачиваюсь на ванную комнату. В ней горит свет, и шумит вода.

- Почему? – доносится голос Алисы.

Молчу.

Я обнимаю ладонью дверную ручку, стараясь открыть себе путь, но дверь заперта изнутри.

Вода стихает.

- Алло. Ты слышишь меня?

Я отключаю телефон. Голубой экран принимает серость, а потом и вовсе тьму, в которой больше не видны имена и иконки.

До свидания.

Я стою около двери, но усталость подгибает мои ноги. Чувствую спиной холодную стену. Я стараюсь держать глаза открытыми, но веки тянутся друг к другу, чтобы обняться, слиться в страстном поцелуе. По телу бежит дрожь.

Кто прячется за дверью? А может, это лишь сбой моей системы? Что происходит со мной?

Я закрываю глаза и медленно сползаю вниз, чувствуя холод бетонной стены.

Щелк.

Мои веки распахнулись. Передо мной стояла девушка. Я видел ее раньше. Ну, как же я мог не вспомнить? Девочка из бара стояла передо мной в розовой футболке и джинсовой юбке, которая едва прикрывала ее бедра. Мокрые волосы лежали на плечах, а в глазах стало еще больше серости. Ее зрачки увеличились – морфий уже давно проник в ноздри, и теперь лишь отдает горечью в районе горла.

- Привет – произносит она и подмигивает.

Розовая футболка обтягивает ее грудь и талию, врываясь в мои глаза образом похоти и желания. Ее стройные ножки касаются пола, едва заметно. Можно подумать, что она парит в воздухе, но божество не сможет просыпаться в моей постели. Хотя, разве ангелы не нюхают морфий? Не глотают розовые таблетки счастья?

Как долго она тут? Ее нежная рука касается моей грубой щеки. Мне двадцать четыре? Я чувствую сладость ее губ, что вызывает возбуждение в разбитом организме.

- Спасибо за прекрасную ночь – она улыбается.

Молчу.

Слова застревают в горле, они появляются, чтобы рассыпаться на мелкие отголоски. Какие-то комплименты, гневные вопли, ласковые фразы – все это умирает на границе моих губ, и я выдыхаю лишь теплый воздух.

Девушка медленно опускается на колени, и я чувствую ее руки, слышу, как молния моих штанов открывается.

Я не хочу!

Представляю Париж и Лувр, вижу узкие улочки Праги, улетаю далеко в Хорватию, купаюсь в ласковом море Болгарии. Моя душа свободна под опиумными узорами.

Отстраняюсь и смотрю вниз. Девушка поднимает глаза, а я даже не знаю ее имени. Нежной ладонью она вытирает свои сладкие губы.

- Тебе пора – произношу я.

- Ночью тебе все нравилось – в ее голосе звучит досада.

Не мне. Я даже не знаю имени.

- Я себя плохо чувствую – отвечаю.

Девушка поднимается с колен, а ее мокрые волосы слипаются между собой, словно зажаты масляными красками. Они блестят на свете, что пробивается сквозь грязные окна, отливая цветом каштана.

- Слушай – она обнимает меня.

Я чувствую дрожь в ее теле.

- У тебя еще осталось? – она смотрит в мои полузакрытые глаза.