Литмир - Электронная Библиотека

На голубом небе не было ни облачка. Нед ощущал спиной тепло древних камней. Его шляпа лежала рядом с ним на скамейке, волосы шевелил легкий бриз. Это было его привычное место. И привычный вид.

Мысли Неда вертелись вокруг прошлой ночи и Эммы де Лайл. Уже две недели он каждый день провожал ее, но девушка по-прежнему не шла у него из головы. Со своими темными глазами и острым умом, она ничуть не робела рядом с ним. И скрывала не меньше секретов, чем он сам. Горничная, не желавшая говорить ни о причинах своего увольнения, ни о своем происхождении. Эмма была находчива, решительна и горда. В Уайтчепеле он встречал немного таких женщин. Точнее, ни одной. А за всю свою жизнь в Уайтчепеле Нед много чего повидал. Он повидал все, что можно.

Жизнь не согнула ее, не выпила ее соки. Ее манера держаться и уверенность в себе очень напоминали манеры тех, кто провел жизнь в богатстве. Похоже, она многому научилась у своей госпожи. Такая женщина, как Эмма де Лайл, могла быть гордостью любого мужчины на протяжении всей жизни. С течением времени эта мысль все более крепла в нем.

И еще он хотел ее. Нед, который не привык поддаваться своим желаниям, страстно хотел ее. Свои ночи, а иногда и дни он проводил представляя себе, как расшнуровывает узкий лиф красного платья, раздевая ее. Как укладывает ее в свою постель. Нед отбросил эти мысли. Сосредоточился. Он привык к дисциплине. Привык придерживаться плана.

А в его планы никогда не входила такая женщина, как Эмма. Его планы подразумевали кого-то совсем другого. Но она была для него как глоток свежего воздуха в жаркий день. Эмма обитала в Уайтчепеле, как и он, но ее горизонты простирались гораздо дальше. Она вкусила жизни в другой части Лондона. И у Неда возникло ощущение, что Эмма поняла бы то, что он делал, и чувствовала бы то же, что и он. А ведь успех во многом зависит от понимания того, когда нужно четко придерживаться плана, а когда стоит проявить гибкость.

Нед поднял глаза.

Через дорогу стояла заброшенная фабрика, где когда-то делали уксус. На ее дырявой крыше голуби и чайки вели борьбу за верховенство. Из потрескавшихся стен росла трава.

За спиной Неда возвышался Тауэр-Хилл, а над головой раскинулась зеленая сень ветвей бука. Он слышал, как шепот листьев на ветру сливается с поднимающимся со стороны лондонских доков ритмичным стуком молотков, скрипом и грохотом передвигаемых ящиков, визгом лебедок, лязганьем цепей и храпом рабочих лошадей, везущих телеги.

«Мужчина может прожить всю жизнь и никогда не встретить такую женщину, как Эмма де Лайл».

Пальцы Неда играли с диском, а он продолжал наблюдать за людьми, трудившимися внизу в доках над разгрузкой судна. За людьми, которых знал всю свою жизнь, которые были его друзьями, по крайней мере, до недавнего времени.

Его внимание привлек звук шагов. Нед поднял глаза и мгновенно узнал идущую женщину, несмотря на то что она была одета не в тесно облегающее красное платье, а в респектабельный узорчатый муслин и зеленую шаль, а ее волосы и большую часть лица скрывала выцветшая соломенная шляпка с зеленой лентой. Эмма де Лайл. Казалось, она появилась здесь по воле его воображения. Завидев Неда, она слегка замешкалась, как будто колебалась, не стоит ли ей повернуть назад.

Он сунул диск в карман жилета и встал.

Эмма продолжала идти вперед, но, подойдя ближе, остановилась, соблюдая приличествующую дистанцию между ними.

– Нед.

Казалось, страсть прошлой ночи горячим ветром дунула им в лицо.

Нед отвесил приветственный поклон.

Однажды, много лет назад, он видел наполненные густым медом пчелиные соты. При ярком дневном свете глаза Эммы казались не темными и загадочными, как в «Красном льве», а такими же светлыми, медовыми.

На мгновение их взгляды задержались друг на друге, и эхо прошлой ночи снова накрыло их, как приливная волна.

– Похоже, судьба снова заставила вас оказаться на моем пути, Нед Стрэтхем. Или меня на вашем.

– И кто мы такие, чтобы спорить с судьбой?

Они первый раз видели друг друга при дневном свете.

Дорога, по которой шла Эмма, вела только из одного места.

– Вы ходили в доки?

– Там работает мой отец. Я относила ему хлеб и сыр.

– У него внимательная дочь.

– Не очень. Он работал вчера допоздна, а сегодня начал очень рано.

Но она тоже работала вчера допоздна и, без сомнения, рано встала сегодня. По лицу Эммы пробежала легкая тень беспокойства.

– Отнести ему завтрак – это самое малое, что я могу для него сделать. У него был перерыв на четверть часа в…

– В половине десятого, – закончил Нед.

Она подняла брови в невысказанном вопросе.

– Я тоже работал в доках.

– А теперь?

– А теперь нет. Не будем открывать карты, – сказал он.

Эмма засмеялась и слегка расслабилась, отчего ее очарование только усилилось.

– Смена начинается в пять. Ваш отец закончит в четыре.

– Если бы. – При упоминании об отце она снова нахмурилась. Дважды за пять минут. Нед никогда не видел, чтобы она волновалась, даже тогда ночью, когда оказалась одна на улице против двух моряков. – Он работает в две смены.

– Хорошие деньги, но тяжело.

– Очень тяжело. – Эмма взглянула вниз на доки у подножия холма, и ее глаза затуманила тень. – В его годы для мужчины, не привыкшего к физическому труду, это очень тяжелая работа.

– И чем он занимался раньше?

Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Эмма просто стояла и не двигалась, как статуя. Однако ее неподвижность говорила о том, что она не намерена ничего рассказывать.

Взгляд Эммы был по-прежнему устремлен на доки.

– Не физическим трудом, – ответила она. Девушка обернулась и посмотрела на него, спокойная и неподвижная. Однако ее глаза смотрели напряженно и с вызовом. Внезапно Эмма улыбнулась неожиданно теплой улыбкой.

– Я переживаю за отца, вот и все. Работа тяжелая, а он не молод.

– У меня сохранились в доках кое-какие знакомства. Я мог бы замолвить словечко. Узнать, нет ли у них работы полегче.

– И вы готовы это сделать?

– Возможно, у них ничего не будет, но я спрошу. – Однако у них было. Нед мог сделать так, чтобы было. – Если вы хотите.

Он догадался, о чем думала Эмма.

– Я не ставлю никаких условий, – пояснил он.

Глаза Эммы пытливо вглядывались в Неда. Она смотрела на него так, как не смотрела ни одна женщина до нее. Как будто могла разглядеть его насквозь, до самых потаенных уголков души, увидеть, что скрывалось в его сердце.

– Я бы очень хотела этого, – сказала она.

Нед кивнул.

Наступила пауза, а потом Эмма сказала:

– Мой отец образованный человек. Он прекрасно разбирается в математике и во всем, что связано с цифрами.

– Он получил хорошее образование?

Она кивнула:

– Хотя я не уверена, что это пригодится в доках.

– Представьте, может.

Они стояли и молча смотрели, как рабочие разгружают судно, хотя внимание каждого из них было приковано к другому.

– Чем бы вы ни зарабатывали на жизнь, Нед, и даже если вы участвуете в чем-то незаконном… но если вы в состоянии помочь моему отцу…

– Вы принимаете меня за разбойника… – Он поднял бровь. – Неужели я похож на разбойника?

Взгляд Эммы упал на его рубашку, а потом снова скользнул на лицо, затем задержался на брови со шрамом и, в конце концов, остановился на его глазах.

– Да, – просто ответила она.

– Из-за моей рубашки из Мейфэра.

– И из-за этой брови, – добавила Эмма.

– А что плохого в моей брови?

– Она придает вам совершенно разбойничий вид.

Эти слова заставили Неда улыбнуться.

Эмма тоже улыбнулась.

– Но если я разбойник?…

Она взглянула в сторону и едва заметно пожала плечами:

– Это не влияет на мое мнение о вас.

– И что же вы обо мне думаете, Эмма?

Она искоса посмотрела на него:

– Не будем открывать карты, Нед.

Он засмеялся.

– Мне надо идти. Придется оставить вас наедине с вашими размышлениями.

9
{"b":"263948","o":1}