- Спасибо, - сказал Кел. - Спасибо.

   И только теперь Вирга понял, что его воспоминания были слишком яркими, полными и живыми. Как если бы кто-то умело вызвал их на поверхность из глубины.

   Рэйнджер с Келом опять яростно спорили.

   Дик настаивал, что на допросе враги нарушили договоренность и ничего не раскрыли, отделались неважными вещами, а о важных умолчали. Так что нужно сдать их жителям Землеца, показав раз и навсегда, что не пошедшим на реальное сотрудничество - не светит ничего, кроме мучительной и вполне заслуженной смерти. Кел же считал, что жизнь "Ручейков" важнее мести, лучше обменять их, в общем, сдавать канзорцев местным не собирался. Ричард сказал, последовательно: что "месть" здесь вообще не при чем; что половину из Ручейков как пить дать осушили грюндерсы со своими кровавыми операциями по пресечению магии; а у жреца песочные часы на плечах вместо головы.

   - Пора к работе приступать, - сухо напомнил Винсент, который к разборкам друзей был по большей части равнодушен, а вот про дело не забывал. - Кел, ты бы звякнул господину Гвенту. Сообщил об отряде церштурунгов на его Холме.

   - Рано, - отрезал жрец, отвлекаясь от своих мыслей. - Данных еще мало, нашего строгача отвлекать... Пошли лучше воронку посмотрим. Нам платят за расследование, давай уже приступать.

   - Да неужели, - тихо усмехнулся серый маг, вставая и расправляя мантию.

   - Дмитриус! Мы пошли наверх, обследовать воронку и обелиск. А ты будь с Алейной, сторожи панцеров. Сферы потом выкопаем.

Безликий

Глава третья. В которой исследователи семидесятого Холма внезапно сами становятся предметом исследования, и не только.

   оронка была удивительна тремя вещами.

   Во-первых, и это бросалось в глаза, она продырявила метровый слой земли. Как хорошо, что предчувствие подсказало Келу: впереди опасность! - и Лисы успели броситься назад от взрыва. Попавший в эпицентр был бы разорван на части. Теперь же внизу блестели темно-серые, покатые валуны, пригнанные друг к другу как гигантская чешуя или зернистая кора змеиных сосен... только увеличенная в десять раз.

   - Так вот он какой, семидесятый Холм, - задумчиво сказал Винсент, рассматривая глянцевые, гладкие, совсем не поврежденные взрывом валуны.

   - И как понять, это заграждение тех, кто запечатывал тварь? Или это уже тварь что-то наделала... Изнутри Холма?

   - Кел, что в свитке по этому поводу?

   Светловолосый внимательно перечитывал свиток, который скопировал с учетной книги холмовладельца Вильяма Гвента. Они не стали переносить данные из свитка в Книгу, пока не проверили все собственными глазами и руками.

   - Защита, - наконец сказал он. - Поставили те, кто запечатали тварь под Холмом. Это называется "черная шкура древности", валуны оживлены магией тверди и движутся, как живая броня. Реагируют на угрозы.

   - Так чего ж они на канзорцев не прореагировали? Они же явно низверга высвободить пришли. Со сферами отрицания-то.

   - Дик, нам явно, а камням неявно, - возразил Винсент. - Сферы еще не настроили, видать, как раз мы на горизонте появились и ребят от работы отвлекли. Да и вообще, семидесятый был две тысячи с лишним лет назад запечатан. Ослабла уже защита.

   - И то верно, учитель.

   - Ничего себе ослабла, - хмыкнул Кел, открывая глаза. Он явно попытался прозреть сквозь камни, используя истинный взор. - Защита такая мощная, что внутрь не проглянешь. Никак не узнать, кто там внутри запечатан, под Холмом. Взор не проходит, чутье никакое не пробивается, познание места не проходит, ничего не проходит, в общем. Может эта каменная шкура даже мощнее обелисков.

   - Ты когда все это успел попробовать? - не понял Дик.

   - Это все в свитке записано. Я просто проверил со взором. Не просматривает.

   - Аа... На печати у старшего обелиска - руна древняя, вон смотри.

   - Я ее сразу увидел, не слепой. Только она такая древняя, что прочитать ее не могу.

   - Хреново. Если даже ты, языкастый, не можешь ее понять...

   - Ну может ты, ручкастый, сумеешь нам для исследований валун из защиты выворотить?

   - Даже если бы смог, делать глупости - это по твоей части, не по моей.

   - Давайте соберем все косвенные признаки, - прервал их подначки Винсент. - И по ним выясним, что здесь творится. Не могли церштурунги случайно оказаться именно на том Холме, где только что были признаки пробуждения низверга. Видать, их разведка фиксирует, у каких Холмов признаки пробуждения, и посылает диверсионные группы, чтобы этому пробуждению помогли.

   - Теперь понятно, чего рокотало и пугало поселенцев. Камни эти. Если они двигаться могут и реагировать на угрозы, видимо, они и двигались. Вот и рокотало-гремело на всю окрестную. Значит, тварь пытается вырваться.

   - Факт. А древняя шкура ее не пущает. Движется под землей. Холм дрожит, гром идет по округе. В Землеце бабки с печи падают.

   - И господин Гвент присылает нас.

   Во-вторых, в вывороченной земле поблескивали то тут, то там, странные осколки.

   - Чего это вообще такое?

   - Я тебе землекоп что ли? Или алхимик? Не знаю.

   - Дик, ты как рэйнджер не разбираешься?

   - Чего тут разбираться, это кварц, только... странный какой-то.

   - На стекло похож.

   Винсент внезапно вспотел. Полузабытое воспоминание теснилось на задворках памяти, словно пыталось пробиться к нему. Он знал, как вести себя в таких случаях. Поднял мутный, неровный осколок, закрыл глаза, ощущая обеими руками сколотую, но гладкую, словно оплавленную поверхность, отрешился от остального... секунду спустя пришло осознание.

   - Это кварцевое стекло, - сказал он.

   Кел уставился на него внимательным, цепким взглядом. А вот Ричард особого внимания не придал.

   - Опять из старой памяти достал, - понял он. - И что такое это "кварцевное стекло"?

   - Результат термического процесса, - чуть хрипло ответил маг, кашлянув. - Там внутри что-то огненно-жаркое. Защита из черных валунов стоит не только чтобы ему выбраться из-под холма помешать. А чтобы не сжег к углям все вокруг.

   В-третьих, из ямы торчал старший обелиск. Взрывчатые кермы заложили вокруг него, явно пытаясь совместить приятное с полезным: и пришедшую ханту уничтожить, и ослабить защиту семидесятого Холма.

   Но взрыв ничуть не поколебал каменный столп, он уходил глубоко вниз, внутрь плотной чешуи из черных валунов, а магия обелиска была настолько могучая, что он простоял две тысячи лет и отключаться не собирался.

   Наверху обелиска была вырезана каменная печать, где крупной знаковой руной и мелкой рунной вязью вокруг сообщалось в краткой форме, кто погребен под Холмом и почему. Увы, это знание было Лисам недоступно. Попавшие в бурный поток событий, они так и не нашли времени, чтобы осваивать древние языки - ведь под Холмами хоронили и запечатывали самых разных тварей со всего мира на протяжении почти пяти тысяч лет! И те, кто их запечатывал, были всякий раз совершенно новые люди, из своей эпохи, с какого-нибудь очередного места под Лунами, со своей магией, технологиями, языком - очевидно, чтобы разобраться во всех печатях, нужно изучить под сотню давно не существующих наречий, подавляющее большинство коих было попросту безвозвратно утрачено.

   Хотя в Мэнннивее, в распоряжении Кланов работали рунопевцы, которые так или иначе знали основные языки печатей. Но Лисы получили заказ удаленно, через ветряную арфу, и приехали к семидесятому Холму не из торгового города, а из дикарского Бёлля. Где холмовой смотритель был тот еще бездельник и болван... В общем, рунопевца у них под рукой не было.

   Впрочем, любой носитель серебряной бирки мог беспрепятственно подойти к любому обелиску и запечатлеться на него. Серебряная бирка тускло блестела на плече у каждого из ханты "Лисы". Поэтому Винсент, пожав плечами, спустился в воронку, коснулся обелиска и надолго замолчал.