– Сколько раз я вынужден говорить тебе? Ничего. На мне лежит груз ответственности. Когда я возвращаюсь домой, то уже поздно, а я устал. Я же не робот и один мой орган не встает по команде. Извини.

Сарказм в его голосе переполнил чашу ее терпения. Нэнси резко встала и направилась к двери, однако дойдя до порога, обернулась.

– С тобой сегодня бесполезно разговаривать. Ты пьян. Что, кстати, еще одно подтверждение тому, что что-то не так. Я не знаю, что именно. Но только не пытайся меня убедить, будто это плод моего воображения.

Карла была прекрасной девушкой. И останется в нашем сердце навсегда. Ты был близок со всеми детьми, но с ней у вас были особые отношения. Когда ее не стало, знаю, вместе с ней умерла и какая-то частица тебя. Боже, с какой радостью я бы вернула тебе нашу дочь, Билл.

Нэнси беспомощно развела руками.

– Но я не волшебница. И я не хочу терять то немногое, что у меня еще есть. Вся моя жизнь вращается вокруг моей любви к тебе. И я хочу сохранить тебя, сохранить наш брак и сделать его таким, как прежде. Чего бы мне это ни стоило.

Кэт почти не спала этой ночью.

Ее мысли то и дело возвращались к Майклу. Боже, как же этот ребенок отстал в развитии, и физическом, и эмоциональном. И каких неимоверных усилий будет стоить вытащить его из его замкнутого мирка. Впрочем, если найти хорошую семью, любовь и терпение творят чудеса. А результат наверняка будет стоить затраченных усилий. Она не сомневалась: за маской забитого, неразвитого ребенка скрывается смышленый и ласковый мальчуган.

Впрочем, на уме у нее был не только Майк. Встреча с Алексом заставила ее усомниться во всех своих решениях, принятых в Калифорнии. Для нее стало малоприятным сюрпризом то, что ее по-прежнему тянуло к нему.

Его друзья, Ирен и Чарли Уолтерсы, действительно оказались милыми людьми. И как только они пройдут обязательный курс психологической подготовки, они станут отличными родителями кому-то из «Детей Кэт».

В любой другой момент она с удовольствием уделила бы им больше внимания и времени. Но их представили друг другу вскоре после фейерверка. В глазах у нее все еще стояло лицо Нэнси Вебстер, когда та, открыв дверь кабинета, застала мужа в ее обществе. Разумеется, Нэнси все интерпретировала по-своему.

Неприятный осадок от этой встречи, плюс вероятность того, что ее кто-то шантажирует – она не находила более удачного слова, – давили на нее тяжким грузом, лишая сна и покоя. Чтобы немного развеяться, Кэт провела воскресенье, занимаясь покупками, после чего, ближе к вечеру, пошла в кино.

В понедельник они с Джеффом написали письма благодарности всем, кто на пикнике сделал благотворительные взносы в фонд «Детей Кэт». Во вторник они записали сюжет о пятилетней девочке с нарушениями слуха, чьи родители недавно погибли в автокатастрофе.

В тот вечер, вернувшись домой, Кэт нашла среди прочих писем знакомый конверт. Точно такой же, что и предыдущие три. Однако содержание на этот раз было иным.

Внутри оказался всего один лист белой бумаги с текстом. В тексте, в духе газетного материала, рассказывалось про Кэт Делани, бывшую звезду мыльных опер, в свое время перенесшую операцию по пересадке сердца. На протяжении нескольких абзацев перечислялись все ее заслуги, включая «Детей Кэт».

Это был ее некролог.

– Согласен, это производит неприятное впечатление. Но что касается преступного умысла – это вряд ли. Надеюсь, вы меня понимаете.

Лейтенант Бад Хансейкер из полицейского управления Сан-Антонио был в полиэстеровых клетчатых брюках и черных ковбойских сапогах с белой прошивкой. Белая рубашка лишь чудом не трещала по швам на пивном брюшке, перетянутом кожаным ремнем. Короткий галстук съехал набок и лежал на груди по диагонали. Габариты, цвет лица и одышка однозначно свидетельствовали: Бад Хансейкер классический кандидат на инфаркт.

С того самого момента, когда Кэт вошла к нему в кабинет, он грыз влажную, незажженную сигару и – если судить по направлению его взгляда – вел диалог с собственными коленями.

Наконец он положил мясистые руки на стол и подался вперед.

– Скажите, а какой он, Дуг Спир? Ну, как человек, я имею в виду. Я только и делаю, что над ним ржу. Сначала он делает прогноз, который не сбывается, а затем превращает все в шутку.

– Дуг Спир работает на другой телестудии, – ответила Кэт с нервной улыбкой – Мы с ним незнакомы.

– Ну, да. Точно. Вечно я путаю этих синоптиков.

– Скажите, лейтенант, может, мы все-таки займемся вот этим? – Кэт нетерпеливо побарабанила пальцами по бумагам, которые принесла с собой. Сейчас они лежали на столе перед служителем закона.

Хансейкер не спеша переместил мокрую сигару из одного уголка рта в другой.

– Мисс Делани, такая женщина, как вы, знаменитая и все такое прочее, – можно сказать, фигура публичная, в принципе должна быть готова к подобного рода вещам.

– И я готова, лейтенант Хансейкер. Когда я снималась в «Коридорах», меня буквально заваливали письмами, в том числе с предложениями руки и сердца. Один мужчина написал мне сто раз.

– Вот видите, – расплылся в ухмылке Хансейкер, после чего откинулся на спинку скрипучего стула, как будто услышал подтверждение собственным словам.

– Но предложение руки и сердца – это еще не угроза. Равно как письма, в которых меня либо хвалили, либо ругали. Но в данном случае мы имеем замаскированные угрозы. Особенно последнее письмо. – С этими словами Кэт отделила «некролог» от трех предыдущих посланий. – Так что вы намерены предпринять?

Хансейкер поерзал на стуле, и тот в знак протеста скрипнул. Затем полицейский взял листок с текстом «некролога» и еще раз перечитал. Кэт не строила иллюзий относительно его заинтересованности. Хансейкер просто делал вид, чтобы ее ублажить. Свое мнение он уже имел. И ничто неспособно его поколебать – разве только непосредственная угроза ее жизни.

Хансейкер громко фыркнул и проглотил комок липкой мокроты, застрявшей в носоглотке.

– Как мне представляется, мисс Делани, этот тип просто пытается попугать вас.

– И у него это здорово получается. Потому что мне уже страшно. Это я поняла и сама. Потому и пришла к вам. Чтобы вы нашли этого типа и положили конец его бурной деятельности.

– Это не так просто, как вам кажется.

– А разве я сказала, что это просто? Будь это просто, я бы разобралась с этим сама. Но для того и существует полиция, чтобы разруливать ситуации, подобные этой. У рядовых граждан нет ни навыков, ни возможностей.

– А как, по-вашему, мы должны это разрулить?

– Не знаю! – раздраженно воскликнула Кэт. – Выяснить, в какой ящик были брошены письма. На какой машинке отпечатаны. Или на какой бумаге. И есть ли на бумаге отпечатки пальцев?

Хансейкер хохотнул и подмигнул ей.

– Гляжу, вы насмотрелись фильмов из жизни копов.

Кэт хотелось наорать на него, чтобы он наконец оторвал от стула свою толстую задницу и отправился отлавливать отправителя писем. Увы, стоит дать волю нервам, как этот жлоб лишь укрепится во мнении, что перед ним истеричная дамочка, которая устроила шум непонятно из-за чего. Подумаешь, пара-тройка писулек от какого-то шутника. Из-за чего тут поднимать сыр-бор?

И Кэт, вместо того чтобы дать выход гневу, произнесла с нарочитым спокойствием:

– Не учите меня жить, лейтенант Хансейкер.

Его деланая улыбочка слегка увяла.

– Секундочку. Разве я…

– Единственное, чего вы пока не сделали, так это не похлопали меня по голове.

С этими словами Кэт поднялась с места и наклонилась через стол.

– Я, если вы не в курсе, взрослый, разумный человек, способный к логическому мышлению, так как в придачу к матке у меня еще есть мозг. Я не страдаю предменструальным синдромом и не злоупотребляю спиртным. Различий между нами такое огромное количество, что их хватило бы на целую энциклопедию, но то, что я в юбке, а вы – в брюках, – самое несущественное из них.