Кора любила уединенные прогулки, но она никогда не покидала своего дерева больше чем на полдня, даже когда отправлялась в город кентавров. Было ясно, что Кора пропала. Эвностию показалось, что его окунули в ледяную воду. Сначала он оцепенел, а затем холод иглами стал пронизывать все тело. – Ты искала ее?

– Да. И кентавры тоже. Весь день. Все, что мы нашли, – это кусок ее платья и следы копыт вокруг. Эвностий, мне кажется, она у панисков.

Известие о том, что Кора исчезла, всколыхнуло весь лес. Нам казалось, что у нее нет врагов, и поэтому все мы: ее подруги-дриады, кентавры и даже маленькие медведицы Артемиды – были смущены и напуганы тем, что не можем ее найти. Мирра была безутешна. Мосх принес ей пива, медведицы Артемиды – несколько ведер ежевики, а я – копченого гуся и каравай хлеба. Она здоровалась со всеми, но, похоже, никого не узнавала, двигалась медленно и неуверенно и отвечала односложными бессвязными фразами:

– Где Эвностий?

Она не знала, куда он направился после того, как выбежал из их дома. Она вообще с трудом смогла вспомнить, что он заходил. От других толку было не больше. Вечером того дня, когда исчезла Кора, одна из девчонок-медведиц видела Эвностия на поляне, заросшей желтыми цветами гусиного лука.

– Кажется, за ним летели пчелы, – сказала она. – Он даже не поговорил со мной, а ведь он всегда такой вежливый.

Один из панисков, который, как и все его эгоистичные сородичи, весьма равнодушно отнесся к исчезновению Коры, вроде бы повстречал Эвностия у подножия горы Иды. С другой стороны, рассуждал он, было темно, и не исключено, что он принял за Эвностия кого-то из кентавров. Нет необходимости говорить, что я сама отправилась на его поиски, как только убедилась, что Мирра в надежных руках. Направленная паниском по ложному следу, я целое утро потеряла у подножия Иды, зато днем разыскала следы Эвностия, которые вели к известняковой гряде, отделявшей большую часть нашей страны от внешнего мира, населенного критянами. И там, в самой темной и труднодоступной пещере, я нашла его. Он забился в угол и так съежился, что стал похож не на минотавра ростом в шесть футов, а на маленького медвежонка.

– Эвностий.

Молчание. Затем, как из самого дальнего конца бобровой норы, донесся медленный, но вселяющий надежду ответ:

– Да, тетя Зоэ.

– Мой дорогой, с тобой что-то случилось?

– Это были паниски.

– Но как ты попал сюда?

– Не помню. Наверное, сам пришел, после того как они меня избили. А теперь мы вместе пойдем домой.

Следы драки виднелись на всем его теле, от копыт до кончика хвоста. Нельзя сказать, что его искалечили, но явно царапали, кусали, рвали когтями, бодали, – в общем, было видно, что над ним поработала компания трусливых панисков. Я с трудом затащила его по лестнице к себе наверх и подвела к кровати. Он тяжело опустился на нее и уронил голову на руки; мне стоило немалых усилий сделать так, чтобы он не скатился на пол.

– Мой бедный теленок, – проговорила я, отодвигая гриву с его глаз. На лбу у него была глубокая рана. – Что они с тобой сделали?

– Я пошел искать Кору. Я думал, она у панисков. – Тут он закашлялся, и по телу его пробежала дрожь. – Ты же знаешь, как они увивались за ней.

– И?

– У них ее не было, но Флебий, такой косоглазый, сказал, что хотел бы, чтоб была, и если я не знаю, что с ней делать, то он-то уж знает точно. Я стал бить его в живот и бил до тех пор, пока он не признался, что они действительно держали у себя Кору, но затем продали ее одной из пчелиных королев. И тогда его приятели налетели на меня. Я бы справился с тремя или четырьмя. Но с шестью одновременно! Что было потом, до того как ты нашла меня в пещере, – не помню.

– Ну, подождите, вот Хирон узнает об этом! – пробормотала я со злостью. – Трии еще пожалеют, что их принесло сюда. Он не сказал тебе, что это за королева?

– Нет. Я только знаю, что на той, которая шпионила за нами с Корой, была туника тигровой расцветки. Это может помочь?

– Да, и очень сильно. У каждой из них свой собственный цвет. А сейчас, Эвностий, больше не разговаривай. В таком состоянии ты Коре не помощник.

Мне удалось уложить его на своей кровати, правда, копыта свисали, но я подставила табурет. Лицо его я обтерла куском ткани, намоченной в розовой воде, а под голову подложила подушку.

– Пей, – сказала я, и он выпил несколько капель настойки, приготовленной из базилика, душицы и пижмы. – Боль стихнет.

Эта настойка была также успокоительным средством, от нее он должен был уснуть крепким, живительным сном.

Вскоре он перестал нервно подергивать хвостом и лишь слегка помахивал им. Глаза закрылись. Последнее, что он сказал мне: «Я найду эту королеву». И заснул. Но я твердо решила, что Эвностий выйдет из моего дома и пойдет искать эту пчелиную королеву, которая вряд ли примет его с распростертыми крыльями, только после того, как восстановит свои силы. У меня была одна мысль. Я первая пойду к ней в улей. Пользуясь своими женскими хитростями и уловками, я узнаю всю правду о том, что произошло с Корой. Почему королева купила ее у панисков? Что я могу сделать, чтобы освободить Кору, не навредив ей при этом? Если у меня ничего не выйдет, то я отправлюсь к Хирону и попрошу его собрать Совет Зверей и разработать на нем план действий. Хирон не только освободит Кору, но и выгонит этот лживый пчелиный народец из нашего леса. Хирон был старым и доверчивым. В последний раз он сталкивался с настоящей опасностью очень давно, еще во времена моего детства, когда велась Война с Волками. Как всякий кентавр, он особенно доверял женщинам. Но в то же время Хирон был справедлив и беспристрастен. И знал, что я никогда ни на кого не возвожу напраслину.

Я встала на колени рядом с кроватью, где спал Эвностий, и прошептала: «Дорогой мой, мой дорогой, я найду для тебя твою девочку. Поверь своей старой тете Зоэ».

Я знала, что в лесу шесть ульев, где живут трии, каждый построен в своем собственном стиле и в каждом есть своя королева, работницы и трутни. Медведицы Артемиды, которые, несмотря на застенчивость, знают абсолютно все, направили меня к улью Шафран, королевы в тунике тигровой расцветки. Рядом с ульем, прислонившись к дереву, стоял трутень. Увидев меня, он начал нагло и двусмысленно ухмыляться. Правда, похоже было, что у этого соблазнителя при наличии богатого воображения полностью отсутствовала жизненная энергия. Мысленно он мог изнасиловать двадцать женщин подряд, но в реальности не стал бы добиваться любви и одной из них.

– Дорогая девочка, – сказал он, – я вижу, ты несешь подарки. Желуди и что там еще, запеченную куропатку? Как мило. Это все мне? Меня зовут Солнцеподобный. – В голосе его послышалось почти женское кокетство.

Его чересчур короткая набедренная повязка смутила бы даже критянина. Сам он был гладким, смуглым и мягким, а прозрачные крылья украшали черные и золотые полосы. Глаза были раскосыми и такими же золотыми, как эти полосы. Я вспомнила, что трии происходят из страны желтокожих людей с раскосыми глазами. Местные жители изгнали их оттуда за воровство и похищение людей, однако произошло это только тогда, когда уже началось смешение племен. Солнцеподобный, без сомнения, был красив, но так, как бывают красивы полосатые змеи или тигры, с которыми сражались кентавры в далеких странах востока во время своих странствий.

– Подарки предназначены вашей королеве, – сказала я не очень вежливо. – Я пришла, чтобы приветствовать ее в Стране Зверей. Проводи меня к ней, пожалуйста.

Он лениво поднял руку, украшенную опалами и малахитом, и указал куда-то через плечо. Я заметила, что на ногах у него ножные браслеты с колокольчиками, звенящими каждый раз, когда он меняет положение своих скрещенных ног.

– Иди прямо, и ты увидишь ее. У нее большая грудь.

Явно обессиленный нашим разговором, Солнцеподобный прислонился к дереву и притворился, что закрыл глаза. Но я заметила, что он внимательно следит за мной. Красавчик, подумала я, но, несмотря на свой порочный вид, бесполый, вроде головастика. Такие, как он, для Коры опасности не представляют. Остальные трутни, проводившие время в полной праздности среди деревьев или уютно устроившись на траве, выглядели не менее развратными, но и не более активными. Если бы вавилонский царь вознамерился позвать к своему двору евнухов, то эти изнеженные мужчины идеально подошли бы для этой роли. Я поняла, почему королева совершала свой брачный вылет в сопровождении нескольких трутней – хорошо, если попадался хотя бы один, способный ее удовлетворить, не говоря уж об оплодотворении.