– Я недостоин твоей любви, Зоэ. Я всего лишь последний минотавр, а, может, это не так уж и плохо.

– Последний – или лучший?

Он положил голову мне на колени. Потом взглянул на меня немыслимо зелеными глазами, в которых отражалась вся его душа, и сказал:

– Зоэ, я знаю, что ты любила многих зверей и людей, а потом эта любовь проходила. Но был ли кто-нибудь, кого ты любила больше всех и потеряла его, и тебе казалось, что ты умираешь?

– Да, Эвностий. Нельзя сказать, что я его потеряла, потому что он никогда по-настоящему не был моим.

– Не могу поверить, что кто-то мог не любить тебя.

– Он и любил, по-своему. Но не так, как я.

– И что ты сделала?

– Помучилась, помучилась, а потом испекла пирог с мясом!

– И ты со временем его забыла?

– Я не хотела забывать его. Он был мне слишком дорог. Я просто сделала небольшую перестановку в своей памяти, «что-то забыла, а что-то вспомнила».

– Я не умею так.

– Научишься за следующие сто лет.

– И ты не жалеешь ни о чем?

– Ни на минуту. Я не жалела ни об одной своей любви. И меньше всего о той, которая доставила мне больше всего горя.

– Ты мне скажешь, кто это был?

– Когда-нибудь скажу, дорогой.