Хок послал на «Подер» своего старшего лейтенанта Ллойда, с ним — четвертого лейтенанта и 22 матроса. Но в этот момент (16.30) де Кур начал поворачивать назад, на помощь испанцам. Роули и Мэтьюс тоже стали поворачивать на обратный курс; Хок оказался в опасном положении, он в рупор приказал Ллойду возвращаться, тут к «Бервику» подошла шлюпка с испанскими офицерами и трофеями с «Подера», но не дойдя до корабля считаные метры вдруг утонула. Ллойд сумел вернуться (на «Ройал Оак»), но лейтенант и 22 матроса остались на «Подере» (двое из них позже сумели бежать и вернуться на «Бервик»).
«Нептуно», следовавший в линии за «Подером», вел бой с 4 линкорами и 1 фрегатом англичан. Британцам почти удалось окружить испанский корабль, однако обе стороны получили существенные повреждения и отвернувший «Нептуно» никто не преследовал.
Следует также отметить, что часть дивизиона Мэтьюса почти не принимала участия в атаке — это касается кораблей «Дорсетшир» (кэптен Берриш), «Руперт» (кэптен Эмброуз) и «Ройал Оак» (кэптен Уильяме).
Авангард под командованием Роули атаковал часть французского дивизиона и два присоединившихся к нему испанских корабля, причем три его головных корабля («Стирлинг Кастл», «Нассау» и «Варвик») не пошли на сближение, удерживая большую дистанцию. Это следует признать правильным решением, так как авангард французской кордебаталии находился впереди дивизиона Роули и легко мог обойти его. Большая дистанция позволяла головным вовремя среагировать на эту угрозу и не дать французам поставить англичан в два огня.
Роули с «Барфлер», «Принсесс Кэролайн», «Бервик», «Войн» и «Чичестер» сблизился с французской линией, причем оказавшийся головным «Барфлер» вышел на флагман де Кура 74-пушечный «Террибль» и вел с ним перестрелку на расстоянии пистолетного выстрела, остальные английские корабли авангарда избрали себе противников, следующих за кораблем де Кура.
К 15.00 англичанам удалось силами Роули и Мэтьюса выстроить подобие кильватерной колонны, но арьергард Лестока (13 кораблей) не спешил сблизиться с противником и помочь своим товарищам. Позже командир арьергарда объяснял это тем, что Мэтьюс держал на мачтах два взаимоисключающих сигнала — «Вступить в бой» и «Выстроиться в линию баталии». Однако на вопрос, почему вверенные ему корабли не подняли все паруса, чтобы быстрее войти в бой, Лесток так и не ответил.
«Дорсетшир», «Эссекс», «Ройал Оак» и «Руперт» находились в выгодной позиции, чтобы поставить испанцев в два огня и сломить их сопротивление, но не торопились сражаться. Мэтьюс, потеряв терпение, послал к этим кораблям шлюпку с приказом «форсировать парусами и вступить в бой», однако и теперь капитаны не исполнили приказ адмирала.
В 16.30 де Кур приказал развернуть корабли на помощь Наварро. К этому времени «Реал Фелипе» и «Эркулес» были сильно повреждены, а «Подер» захвачен «Бервиком». Концевые Роули — корабли «Стирлинг Кастл», «Сомерсет» и «Принсесс Кэролайн» пытались помещать французам сделать разворот, но им это не удалось. «Реал Фелипе» развернуло кормой к «Намюру» и Мэтьюс вел неторопливую стрельбу по испанцу. Вскоре корабль Наварро взял на буксир 80-пушечный «Санта-Изабель», куда сразу же перешел сам хефе ди эскуадра. К 20.00 с наступлением темноты бой закончился. Мэтьюс поднял сигнал повернуть на другой галс. Только теперь арьергард Лестока присоединился к Мэтьюсу.
В 6.00 22 февраля с «Намюра» увидели мачты удалявшегося в направлении Испании противника. Тогда же обнаружили, что «Сомерсет» ведет бой с каким-то из кораблей противника на дальнем расстоянии (по данным испанцев — это был «Санта-Исабель», ведущий на буксире «Реал Филипе»). После нескольких залпов корабли разошлись.
В 9.00 Мэтьюс дал сигнал общей погони, в 11.00 «дивизионам идти строем фронта». В этот же день Мэтьюс послал Лестоку письмо следующего содержания:
«С борта ЕВК «Рассел»
22 февраля 1743 года.
Сэр, я в высшей степени сожалею, что вы не сочли необходимым, когда я поднял сигнал вступить в бой с противником, спуститься на противника или, по крайней мере, просигналить достаточному количеству кораблей вашей эскадры отрезать пять испанских линейных кораблей, следовавших за испанским адмиралом. Таковы ваши экстраординарные действия весьма удивили меня, и я надеюсь, что вы сможете дать мне весьма веские объяснения вашего поведения.
В случае, если мы увидим неприятеля, когда я подниму сигнал строиться в линию баталии в кильватер, вы вместе с вашей эскадрой должны вести флот, независимо от того, на левом галсе мы будем или на правом, поскольку мачты «Барфлера» сильно повреждены, равно как «Принсесс Кэролайн» и «Чичестер».
Остаюсь, сэр, ваш самый покорный слуга, Томас Мэтьюс».
Лесток ответил в том духе, что сигналы адмирала были неразборчивыми и непонятными, поэтому, дескать, Лесток не знал, как их исполнить. Таким образом — адмирал обвинил командующего арьергардом в трусости, а, в свою очередь вице-адмирал командующего — в некомпетентности. Свара грозила перерасти в большой скандал.
К 13.00 расстояние между противниками сократилось до 9 миль и французы, чтобы оторваться от преследования, были вынуждены бросить «Подер». Роули приказал Хоку захватить его, Хок послал к нему Ллойда, но Мэтьюс велел Норрису («Эссекс») сжечь «Подер». Норрис послал на испанца лейтенанта Пеллисера, который опередил Ллойда. Пеллисер от имени Норриса запретил Ллойду подниматься на «Подер», несмотря на возражения последнего, что «Подер» — это законный приз «Бервика». Матросы с «Эссекса» разграбили Подер и подожгли его, в 9 вечера он взорвался. Пеллисер сожалел об этом, он говорил, что на «Подере» оставались исправными бушприт и часть такелажа, которые можно было снять.
В 2 часа ночи 23 февраля погоня была продолжена, однако Мэтьюс получил сведения, что на подмогу де Куру и Наварро идет брестская эскадра Флота Океана. Ветер с норд-нордвеста усилился, англичане приспустили паруса. Наутро Мэтьюс отказался от погони и просигналил кораблям лечь в дрейф. Позже на суде он объяснял, что во время погони часть кораблей отстала, часть — вырвалась вперед, поэтому приказ «Лечь в дрейф!» позволял собрать суда. Адмирал утверждал, что на тот момент он ожидал появления брестского флота и боя с превосходящими силами. Кроме того, ожидался десант союзников в Италии, и накануне Мэтьюс обещал австрийцам препятствовать этому.
В заключение хотелось бы процитировать шканечный журнал «Норфолка»: «таким образом, рок, неисполнение обязанностей и медлительность способствовали легкому спасению противника; расследование позволит выяснить больше обстоятельств. Относительно конкретных потерь я не имею точных сведений; могу только сказать, что после «Мальборо» наибольшие потери имел флагман Роули. На следующий день, исправив повреждения, мы поставили паруса и пошли искать неприятеля, но не обнаружили никаких его следов. 17-го мы пошли на Менорку и отправили госпитальный «Соуферлэнд» с ранеными в Порт-Магон».
В результате сражения англичане потеряли около 250 человек убитыми и ранеными, союзники — 1 корабль и 1000–1100 человек. Самые большие потери со стороны англичан были на «Мальборо» — 43 убитых и 120 раненых. У испанцев были убиты капитаны «Реал Фелипе», «Нептуно» и «Константе».
Сразу же по прибытии на Минорку Лесток написал письмо своему покровителю — Генри Пелэму, герцогу Ньюкаслу, главе партии вигов и премьер-министру, в котором обвинял Мэтьюса в некомпетентности[74]. В свою очередь Мэтьюс своей властью отстранил Лестока от командования и выслал в Англию, посоветовав приготовиться к трибуналу.
Об этих судах будет сказано ниже, а здесь отметим, что де Кур и Наварро прибыли в Аликанте, а потом в Картахену. Французы смогли захватить 4 богатых английских купца и отконвоировали их в Тулон.
Испанский король Филипп V был восхищен боем у Тулона. Наварро получил титул маркиза де ла Викториа, де Лаж — следующий чин и орден, а тело капитана Херальдино, главного героя боя «Реал Фелипе» с англичанами, по приказу Наварро 23 февраля выкинули за борт. Позже де Лаж написал мемуары, в которых разругал всех — и Наварро, и Херальдино. По мнению де Лажа, «Реал Фелипе» воевал так хорошо только потому, что им руководил великий герой — сам де Лаж. Но эти данные сильно противоречат показаниям лейтенантов испанского флагмана.
