Теперь может родиться вопрос, почему же меняется облик богов вместе с изменением человека? И почему боги учат сначала, скажем, строить дома из лопаток мамонтов и костей этих животных, а потом только дают знание о портике храма или о его кровле?

Боги опережают человечество. Они предугадывают будущее. Им оно ведомо. И к будущему ведут они человека, если только он способен их услышать. Диалог всегда ведется с соблюдением соответствия уровней. Боги не отрываются в нем от возможностей человеческого восприятия и представлений о мире.

В 1917 году Богоматерь явилась детям португальского селения Фатима. И не однажды, а шесть раз в назначенные ей дни дети беседовали с ней на своем языке. Они говорили потом, что богиня излучает удивительный свет. Но вместе с юными португальцами семьдесят тысяч человек наблюдали таинство: солнце быстро-быстро перемещалось по небу, летело наподобие птицы.

Тогда Богоматерь сообщила, что общее дело спасения связано тесно с Россией, зависит от нее. Одна из тех самых португальских девочек по имени Люсия в 1940 году, будучи уже монахиней, обратилась к папе римскому и в письме довела до сведения главы католической церкви, что Богоматерь просит у Господа посвящения России ее сердцу. Эта и последовавшие затем просьбы русских паломников были выполнены лишь частично в 1952 году, когда папа Пий XII обратился с посланием и посвящением к народам России.

В восьмидесятых годах Богоматерь беседовала с югославскими детьми. А затем с Жанной в Москве. Все ее понимали на своем родном языке.

Не могло не поражать стремление передать образ птицы-женщины в этой же эпохе палеолита. Об этом красноречиво рассказывают языком пластики находки на Мезинской палеолитической стоянке (на Украине). Мне приходилось читать об этом в статьях, написанных специалистами. Мезинские «птички» материализованно передают сложный и причудливо слитный образ «птицы-женщины» — таково заключение автора одной из работ. То же замечено и на других древнейших стоянках человека. Вот почему давно отмечена неразрывная связь образа женщины и птицы, в том числе и среди знаменитых сокровищ Альтамиры.

Вот выписка из моего конспекта, дословно передающего обобщения археологов: «Образ птицы и птицы-женщины на протяжении всей первобытной, древней да и средневековой истории нес важную идеологическую нагрузку, он характеризует мощный пласт истории сознания».

Объяснение? Нет ничего проще. Ученые не задумываясь делают заключение: «Важные элементы эволюции первобытного мышления выразили в этом образе в чувственно-предметной форме неизбежно возникающие примитивно-фантастические представления».

На этом тарабарском наречии с помощью джентльменского набора из трехсот слов можно объяснить все что угодно.

Для нас же образ птицы-женщины становится отныне важнейшим достижением «первобытного» человека (превосходившего современного во многих отношениях). Так, кроманьонец, заложивший основы всей цивилизации, отразил факт общения с великой богиней, память о которой жила и жива доныне не только в модернизированных церковью текстах и представлениях, но и в народной передаче, в народной молве — и это прежде всего русская Царевна Лебедь.

Образ небесной женщины с рогом в руке (или с рогами) сливается с образом крылатой девы.

(Позднее мы находим глухие упоминания об Афродите, изображавшейся с рогами. Они согласуются с древнеегипетскими представлениями об Исиде.)

Вергилий, древнеримский поэт, в своей «Энеиде» рассказывает о помощи беглецам из разрушенной Трои. Этруски посылают троянцу Энею корабли. Среди воинов, спешащих на помощь, венеты, народ, пришедший в Италию с востока. Их предводитель Купа-вон — сын Кикна-Лебедя, и над его шлемом развеваются лебединые перья. Отец Кикна был превращен согласно мифу в лебедя. У венедов-венетов-славян хорошо известен головной убор с рогами, которые назывались «кика». Лебедь — рога. Такова связь, пришедшая к нам из древности. Многие ее аспекты утрачены. Но и в таком виде она дополняет образы женщин с рогом в руке и с крыльями за плечами и помогает понять их глубже.

Вплоть до конца прошлого века известен был головной убор барышень в земле вятичей-ванов-венедов, последней по времени существования, той, что согласно летописи располагалась по Оке. Убор назывался турица. Название дали тряпичные рога. Они хорошо запомнились и священникам Калужской земли, которые не пускали девушек в этом уборе в церкви. Язычество? Да, его остатки. Но кто бы подумал, что это форма почитания той же великой прекрасной богини, которая известна русской церкви под именами Богородицы и Богоматери!

Это не было отнюдь культом быка, как замечает, например, академик Б. А. Рыбаков («Киевская Русь и русские княжества XII–XIII вв.». М., 1982, с. 273), принимающий к сведению записи о вятичах арабских авторов.

Источники (там же, с. 270, 271) помогают познакомиться с архаичной, древнейшей культурой вятичей. Именно здесь, два тысячелетия спустя после эпохи Ванского царства (Урарту), где поклонялись Богине Лебеди, и столетия спустя после Донской Лебедии, исследователи находят и описывают обрядовые танцы русалий. Девушка с распущенными волосами в широком платье танцует под музыку. Свирели музыкантов, согласно тем же арабским источникам, длиной в два локтя, лютня же их восьмиструнная. Добавим к этому русские названия гусли, дудка, гудок. Главная особенность девичьего наряда — длинные, спущенные намного ниже запястий, рукава. Они напоминают крылья. Русалка — это птица, божество. Пушкин со слов няни писал: «Русалка на ветвях сидит». Он не мог уже знать историю этого удивительного божества, менявшего лишь наряды, но остававшегося во все человеческие эпохи недосягаемым образом женской красоты и грации.

Что же означает само слово «русалка»? И почему еще русалок связывают с водой? Этимология не выяснена, она так приблизительна и неконкретна, что я отчаялся было найти решение. Но обращение к к древностям ванов помогло. С первой родины ванов-вятичей, из Урарту, пришли царственные слова. Имя владыки Руса означает, вероятнее всего, не что иное, как «царь» (известно и написание Урсу). Древнейшая хаттская надпись в Малой Азии (еще задолго до нашествия хеттов) такова: капраш (капрас — с учетом хорошо известного звукового перехода). Эта надпись сделана под изображением леопарда, царственного зверя. Ее переводят просто: «леопард». Но переводить следует, пожалуй, иначе: «священный леопард» или даже «царственный зверь». Потому что рех, рекс, рас, рус, рос — это общее древнее слово для многих наречий и языков и означает оно одно и то же: «царь», «король», «владыка». Да и зачем древним хеттам надпись «леопард» под культовым изображением животного? Нет, его имя не просто звериное, а другое, царственное и священное.

Так я пришел к этимологии имени древней героини культовых танцев у вятичей-ванов-венедов. Русалка — это царевна, царица. Образовано это слово из уже известного нам корня и типичного суффикса вятичей, совсем как «светелка» образовано от слова «свет».

Царевна, конечно, небесная. Ее полное имя мы уже знаем: Царевна Лебедь. Именно она дала название, как мы помним, земле Урарту и Лебедии. Это ее крылья распростерты над божественными ванами, основавшими и Урарту, и Лебедию, и княжество вятичей, вошедшее потом в Русь.

Но почему в русской летописи говорится, что вятичи «от ляхов»? Кое-кто может понять это буквально: пришли ляхи и основали на Оке княжество. Нет, это не так. Летописцы многое уже не помнили, а то, что помнили источники, было приспособлено церковью к нуждам централизованного государства.

Венеды расселялись на огромных территориях. В «Асгарде» я писал об этом в последней, научной части книги. Южное лукоморье Балтики связано у древних авторов с таким названием Венедский залив. Но это и берег ранней Польши. Те же венеды-ваны жили тут некогда. «Венеты… исходили все леса и горы между певкинами и феннами», — пишет Тацит (Германия, 46). Он же отмечает, что венеты (и в его записи мы видим, как подвижны звуки, здесь «т-д»), строят прочные дома, имеют щиты в отличие от феннов-финнов (прибалтов), отличающихся, по его словам, «удивительной дикостью».