Абигейль начала спускаться по лестнице, но вспомнила о забытом носовом платке и вернулась обратно. Подойдя к двери спальни, она услышала неожиданный звук. Миранда пела!

Нежные лирические звуки были прекрасны и умиротворяющи. Абигейль заглянула в спальню через полуоткрытую дверь и, не веря своим глазам, увидела Миранду, качающую колыбель и напевающую чудесную колыбельную. Несколько мгновений она послушала пение и осторожно отошла, вновь раздумывая о судьбе этой непреклонной женщины.

Выскочив из дома на яркий солнечный свет, Абигейль ощутила, как жара, несколько сглаживаемая легким ветерком, охватила ее. Одно чувство оставалось неизменным в ее душе — любовь к этой непокоренной земле. Она по-прежнему иногда просыпалась как в шоке от величия снежных вершин, окружавших ранчо и казавшихся своего рода барьером, защищавшим его обитателей от всех бед.

Абигейль родилась и выросла на Востоке. Ей была незнакома простирающаяся на многие мили холмистая местность. Она встретила Майкла, когда ей было семнадцать лет, во время поездки со своей теткой по территории Вайоминга. Эта поездка стала для нее приключением, запомнившимся на всю жизнь. Там она приобрела нескольких друзей, дружба с которыми сохранилась до сих пор, и влюбилась в молодого владельца ранчо. Чувство к нему не гасло и после возвращения на Восток. Вскоре молодой владелец ранчо нашел ее в Бостоне. За быстролетным ухаживанием последовало бракосочетание.

Солнце с легкостью проникало сквозь тончайшую хлопчатобумажную ткань платья, но Абигейль не обращала внимания на жару. Она ни о чем не сожалела. Печалилась, да, но никаких сожалений. Она не хотела бы жить ни в одном другом месте, не хотела бы, чтобы ее сын рос в иной, менее живописной местности. Правда, сразу после смерти мужа она подумывала о возвращении на Восток и однажды уже совсем было решила вернуться. И, если бы у нее родилась дочь, так бы и сделала. Но сын Майкла, его ребенок, заслуживал наследства, завещанного отцом.

Увидев Бойда возле загона для скота, Абигейль приветственно помахала ему рукой. Она заметила, как менялось выражение его лица по мере ее приближения. На нем было написано удивление, даже негодование. Недоумевая, что могло вызвать такие чувства, она остановилась в паре шагов от него и сказала:

— Я готова, Бойд.

— В такой одежде? — Его темно-синие глаза сузились, осматривая ее фигуру.

Непроизвольно она схватилась за свою бледно-желтую длинную юбку. Абигейль выбрала самое простое платье. Она любила красивую одежду, но это платье было скромным, без каких-либо излишеств, если не считать тесьмы вокруг лифа. Ей было ясно, что глупо появиться здесь наряженной.

— Чем тебе не нравится моя одежда?

— Я планировал проехать верхом к сторожке, что у границы ранчо, и проверить, как идет постройка изгороди.

— Как? Верхом на лошади? — Абигейль показалось, что она слышит, как эхо повторяет ее голос. — А нельзя ли взять повозку?

— Может быть, ты имеешь в виду другое ранчо, расположенное не в предгорье, а где-нибудь на равнине?

— Не ехидничай, — заметила она, лихорадочно думая над тем, как найти выход из создавшегося положения и не выглядеть дурой.

— Я и не собирался ехидничать. Но ведь ты не сможешь ехать верхом в этом платье. Тебе необходимо переодеться.

— Я вообще не умею ездить верхом, — призналась она, желая, чтобы с его лица исчезло, наконец, выражение скептицизма.

— А как же ты намерена совершать поездки по своему ранчо?

Абигейль открыла рот и тут же закрыла, не произнеся ни звука. Она неоднократно ездила в город и видела вдоль дороги множество ранчо. У нее даже в мыслях не было, что когда-либо ей лично придется инспектировать свои дальние владения.

— Итак, мы, кажется, определили, в чем будет заключаться урок номер один, — ответил за нее Бойд. — Тебе необходимо научиться ездить верхом.

— Но…

— Если ты не передумала и не готова нанять управляющего.

Абигейль с твердостью встретила его скептический взгляд.

— Я не меняю своих решений так легко. Пойду переоденусь. — Она уже повернулась идти, но остановилась. — А во что переодеться?

Его лицо вновь скривилось, и она пожалела, что оказалась столь несведущей в верховой езде.

— В бриджи.

— Зачем это?

— Затем, что ты не можешь разъезжать по ранчо в дамском седле, а для обычного седла этот наряд не годится.

— Отлично. Я скоро вернусь.

Решительно повернувшись, она направилась к дому. Брови сошлись на лбу, что свидетельствовало об охватившем ее беспокойстве. Никогда не выезжая верхом, Абигейль не имела одежды для верховой езды.

— Бриджи! — фыркнула она.

Абигейль не была педантичной, но мать воспитала ее в духе женственности, мягкости, изящества. Она посмотрела вдаль, на зубчатый хребет Скалистых гор, который словно бросал вызов таким дамским ухищрениям, как кабриолет, и женщинам, одетым в обычное платье. Очевидно, ей предстоит изменить некоторые из привитых матерью привычек.

Оказавшись в доме, Абигейль просмотрела платяные шкафы, но ничего подходящего не обнаружила. Ее взгляд остановился на одежде мужа, к которой она не прикасалась с момента его смерти. Нет! Она не в силах ее трогать.

Она спустилась вниз в поисках Миранды, нашла ее на кухне и быстро рассказала о возникшей проблеме.

— Как ты думаешь, найдутся в доме бриджи, которые окажутся мне впору?

Миранда засомневалась.

— Может быть, что-нибудь из вещей Вилли Спирс — он достаточно маленький. Я попрошу Люси посмотреть в прачечной.

Люси была женой одного из скотников. Она стирала и штопала белье мужского населения Трипл-Кросс и вместе с Рэйчел, женой другого скотника, шила мужчинам новую одежду.

— Пожалуйста, спроси у них. Еще мне потребуется рубашка.

Миранда поставила на стол чашку, которую держала в руках, и покачала головой.

— Вы уверены, что поступаете правильно?

Абигейль хотелось, чтобы все вокруг перестали выражать неверие в ее способности.

— Да, уверена.

Вскоре Миранда вернулась с одеждой, которая все равно оказалась великоватой, но, по крайней мере, держалась на ней и не сползала. Абигейль посмотрела на свое отражение в зеркале и поняла, что, если она хочет добиться успеха, то ей необходима одежда для верховой езды, пошитая специально для нее. «Станет необходима, когда я чему-то научусь», — поправила она себя. Слишком многое зависело от этих мелочей, чтобы подвергать себя риску неудачи.

Абигейль снова посмотрела в зеркало, покачала головой и вгляделась в свое отражение более пристально. Она всегда носила только самую женственную одежду, но неожиданно поняла, как легко и свободно ей в бриджах и рубашке. Никакой нижней юбки, никакого корсета. Одежда создавала странное, веселящее настроение. Абигейль и не предполагала, что, надев уродливую мужскую одежду, можно ощущать что-либо подобное.

Да, ведь Бойд дожидается ее… Она поправила пояс, спустилась по лестнице, открыла входную дверь и услышала слова Миранды, сказанные вслед:

— Удачи вам, миссис Ферчайлд. — Она произнесла эти слова таким тоном, словно подразумевала, что Абигейль нуждается в удаче.

Такое пожелание придало ей дополнительную уверенность, и, подгоняемая стремлением действовать, она захлопнула за собой дверь с силой, значительно превышавшей необходимую. Но и это действие принесло непонятное удовлетворение. Она подумала, что ей, очевидно, следует прибегать к подобному самоутверждению почаще, и решительным шагом вновь направилась к загону для скота.

Несколько лошадей скакали по кругу в огороженном манеже. Их длинные грациозные шеи были откинуты назад. Лошади дерзко поглядывали вниз на людей, своих хозяев. Абигейль проглотила слюну, неожиданно осознав, какие они большие. Запряженные в повозку, они казались значительно послушнее. Где-то внутри зародилось неприятное ощущение. Она поняла, что это страх.

— Так ты все-таки нашла одежду?

Абигейль круто повернулась и неожиданно обнаружила, что Бойд стоит рядом с ней.