Вот я и думаю: неужто товарищу Сталину земли в России не хватало, чтобы военные госпитали к пограничным столбам выносить?

Теперь представим ту же ситуацию, но уменьшим масштаб. Вообразите себя начальником штаба корпуса или общевойсковой армии. Возможность войны не исключена. Ваши дивизии готовятся к обороне. Каждая дивизия занимает полосу в 30 километров по фронту и 20 километров в глубину. И вот командир одной из этих дивизии решил дивизионный госпиталь расположить прямо на переднем крае, да не по центру боевого порядка, а на левом фланге, на самом краю.

Получается, что в оборонительном бою предстоит под огнем противника возить раненых вдоль фронта с правого фланга на левый. За 30 километров. Но если и довезем беднягу, то предстоит его лечить прямо на переднем крае. Опять же под огнем противника.

Вникните в ситуацию и, как начальник вышестоящего штаба, оцените действия ваших подчиненных...

Теперь вернемся к действительному масштабу.

Каждая дивизия имеет медико-санитарный батальон, каждая армия во время войны имеет госпитальную базу в составе нескольких эвакуационных и хирургических госпиталей. Кроме того, военный округ, который в случае войны превращается во фронт, имеет свою собственную госпитальную базу – до десятка и более госпиталей. Так вот: самый главный из всех этих госпиталей расположили в Брестской крепости, на самом левом фланге Западного фронта, в сотне метров от государственной границы. Западный фронт – это 470 километров с севера на юг, от границы Литвы до границы Украины. На самом левом фланге – центральный госпиталь Западного фронта. Если готовилась оборона, то выбор места для этого госпиталя – преступление. Как сюда возить раненых из соседних армий? За 200, 300, 400 километров вдоль фронта? Через разрывы снарядов? Под градом осколков? Но больные и раненые будут не только на переднем крае, но и в тылу. Например, пострадавшие от бомбежек. И что прикажете делать: возить раненых из глубокого тыла на передний край? Да и что толку людей с особо опасными ранениями везти в Брестскую крепость, если она с первых минут оборонительной войны в любом случае окажется под огнем противника?

Командующий Западным фронтом генерал армии Д.Г. Павлов, как нас учили, особыми умственными способностями не отличался. Не будем спорить. Но над Павловым была управа. Над ним стоял вышестоящий штаб. И это был не какой-нибудь, а Генеральный штаб Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Во главе этого штаба – величайший полководец всех времен и народов генерал армии Жуков. Позвольте полюбопытствовать: куда смотрел Генеральный штаб? О чем думал его гениальный начальник?

Накануне войны и на первом ее этапе руководство тылом осуществляли общевойсковые штабы. «На начальников штабов возлагалась персональная ответственность за организацию и работу тыла по всестороннему обеспечению войск при ведении боевых действий. В составе Генерального штаба Красной Армии имелось Управление устройства тыла и снабжения... Под устройством тыла понималось назначение тыловых районов, размещение тыловых частей и учреждений, подготовка и использование путей сообщения» (Тыл Советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне / Под общ. ред. генерала армии С.К. Куркоткина. М., 1977. С. 46).

Тыл Красной Армии включал службы снабжения и обеспечения: автобронетанковую, артиллерийскую, инженерную, противохимической защиты, связи, интендантскую (продовольственно-фуражную, вещевую и обозно-хозяйственную), горюче-смазочных материалов, санитарную, ветеринарную и финансовую.

За организацию и работу этих служб тыла несли ответственность начальники штабов батальонов, полков, бригад, дивизий, корпусов, армий, военных округов и фронтов. На самом верху пирамиду ответственности венчал начальник Генерального штаба. Инструкции и наставления того времени подчеркивали, что эта ответственность – персональная. За тыл Западного особого военного округа (во время войны – Западного фронта) нес персональную ответственность начальник штаба округа (фронта) генерал-майор В.Е. Климовских. Это он назначал районы для тыловых частей, подчиненных округу, в том числе и за расположение окружного военного госпиталя в Брестской крепости. А за весь тыл Красной Армии, в том числе и за тыл Западного особого военного округа, персонально отвечал начальник Генерального штаба генерал армии Жуков. Работа вышестоящего начальника заключается в том, чтобы работу подчиненных контролировать и направлять. И если подчиненные творят глупости, то старший обязан на промахи указать и потребовать устранения.

Высказываю мнение, и можете не соглашаться. Можете опровергать. Сдается мне, что перед войной центральный госпиталь будущего Западного фронта на берегу пограничной реки развернули только потому, что было решено границу слегка отодвинуть. Причем в обозримом будущем. Если готовилось нападение на Германию, то лучшего места для главного госпиталя Западного фронта не найти. Москва-Смоленск-Минск-Барановичи-Брест-Варшава-Берлин – это главное стратегическое направление войны. Это центральная ось. Это главная магистраль. По ней будет идти основной поток грузов в действующую армию. По ней же в обратном направлении – поток пленных и раненых. Именно на этой магистрали, именно в Бресте на самой границе, на самом краешке советской земли и следовало ставить самый лучший госпиталь Западного фронта. За государственной границей вслед стремительно уходящим вперед войскам пойдут подвижные госпитали. А тут – стационарный. Развернутый уже в мирное время. Если нужна срочная и очень сложная операция, так чтоб не везти до Минска, Смоленска и Москвы...

Если же отрицать агрессивные намерения и замыслы командования Красной Армии, тогда не только генерал-майора Климовских, но и генерала армии Жукова следует считать кретинами и преступниками.

Еще вопрос: как случилось, что огромную крепость с внешним периметром в 45 километров окружили за несколько часов?

Перед самым крушением Советского Союза ответ на этот вопрос дал заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР генерал армии М.А. Гареев: «На участке протяженностью 80-100 километров севернее и южнее Бреста вообще не было войск» (Мужество. 1991. No 5. С. 256).

Вот причина окружения. С одной стороны, «в Бресте скопилось огромное количество войск» (Л.М. Сандалов. На московском направлении. С. 58), с другой – правее и левее Бреста на десятки километров – никого. Дикое скопище в центре, а фланги открыты. При таком расположении советские войска в Бресте были просто подставлены под окружение и разгром.

Чем же эти войска занимались? Если справа и слева от города на сотню километров границу не защищал никто, то, может быть, войска в Бресте готовили оборону самого города и крепости?

Вовсе нет. «На оборону самой крепости по окружному плану предназначался лишь один стрелковый батальон с артдивизионом» (Там же. С. 52).

Стрелковый батальон 1941 года – 827 человек. Если, конечно, он полностью до последнего человека укомплектован. Советские же генералы и историки в погонах уверяли нас, что везде был ужасный некомплект.

Артиллерийский дивизион – 12 орудий и 220-296 человек в зависимости от типа орудий и тяги.

Если расставить один батальон и один артиллерийский дивизион по внешнему периметру Брестской крепости, то на каждом из 45 километров будет больше двадцати бойцов. Но это теоретически. На практике их будет меньше. Потому как не все в стрелковом батальоне – стрелки с винтовками. В стрелковом батальоне есть минометная рота и противотанковый взвод. Их надо держать ближе к командному пункту, чтобы в нужный момент развернуть в правильном направлении. И в артиллерийском дивизионе не все солдаты при пушках. И в батальоне, и в артиллерийском дивизионе есть и медики, и повара, и связисты, и старшины в ротах и батареях, и писари в штабе, кто-то в каптерке сидеть должен, сапоги считать, а кто-то должен обеспечивать личный состав денежным и табачным довольствием, кто-то снабжать патронами и снарядами, подвозить хлеб и кашу, кто-то должен ухаживать за лошадьми или обслуживать машины. Кто-то должен командовать, управлять огнем батарей, вести наблюдение, оценивать обстановку, принимать решения, отдавать приказы, следить за их неукоснительным выполнением. Разведка работать должна. И выходит, что в стрелковом батальоне чистой пехоты с винтовками и ручными пулеметами – 36 отделений по 12 человек в каждом. Если эти отделения полностью укомплектовать и если посадить их по внешнему периметру, то получается больше километра на отделение. Но тогда внутри крепости – в цитадели, в трех предмостных укреплениях, в бастионах и фортах – вообще не останется пехоты. И в резерве у командира батальона не останется ни взвода, ни отделения пехоты. Чем он дыры в обороне закрывать будет? И как бедному командиру батальона всем этим воинством управлять, если жидкая цепочка сидит по периметру? Гонцов на велосипеде посылать? Так ведь крепость вся реками, каналами и рвами изрезана. Вроде Венеции.