Однако, как и большинство российских земских деятелей, вкусивших возможностей самоуправления и распределения местных бюджетов, он уже был расположен к республиканскому восприятию политики. Ничего странного в этой двойственности не было. Вся страна после Великих реформ 1860-х годов находилась в состоянии переформатирования: военно-дворянское государство становилось бюрократическим, приоритетными идеями уже считались экономическая эффективность и прибыльность, а не служение отечеству.

Банкиры, торговцы, акционеры железнодорожных компаний и синдикатов постепенно вытесняли вчерашних властителей и претендовали на участие в государственной политике.

Как мы знаем, всё завершилось Февральской революцией и гибелью монархического строя[9].

Судьба Шульгина выразительна и трагична как раз в этом плане.

Он родился 1 января (в день Василия Великого по церковному календарю) 1878 года.

Отец нашего героя — профессор по кафедре всеобщей истории Киевского императорского университета Святого Владимира Виталий Яковлевич Шульгин, калужский дворянин с уходящей в глубь веков родословной, действительный статский советник, историк, автор учебников по древней, средневековой и новой истории, по которым учились несколько поколений гимназистов, гласный Киевской городской думы, член Совета городского взаимного кредита, издатель газеты «Киевлянин» (основана в 1864 году в расцвете Великих реформ). Воспитывал двоих сыновей своего рано умершего брата Николая. Для него было принципиально важным заявить свои политические взгляды в передовой статье первого номера «Киевлянина»: «Это край русский, русский, русский!» Газета выступала против украинского сепаратизма и польского интеллектуального и политического давления, в чем оставалась последовательной до самого конца.

К общей характеристике «Киевлянина» добавим следующее. Это было самое популярное издание Юго-Западного края, поначалу умеренно-либеральное, а затем более консервативное, однако не стеснявшееся критиковать действия администрации и разоблачать злоупотребления чиновников.

Профессор Шульгин умер, когда его сыну не исполнилось и года, а дочери Павла (Павлина, Лина) и Алла — были старше Василия соответственно на четырнадцать и четыре года.

Воспитателем и духовным наставником детей стал отчим, друг отца, тоже профессор Киевского университета Дмитрий Иванович Пихно. Его судьба была такой: запорожский казак, знаменитый ученый-экономист, автор многих книг, тайный советник, член Государственного совета, руководитель Киевского отдела Союза русского народа (проклинаемая либеральной прессой «черная сотня»), член Русского собрания, издатель «Киевлянина». Назначая его членом Государственного совета, Николай II сказал: «Я нахожу необходимым назначать членами Государственного совета людей русских и крепких. Таковым первым моим кандидатом является профессор Пихно — редактор „Киевлянина“. Уведомьте его об этом и передайте ему вместе с тем мою надежду, что он будет продолжать свое полезное издание и по назначению членом Государственного Совета».

Д. И. Пихно был уроженцем казачьего Чигирина, земляком гетмана Богдана Хмельницкого. Василий Шульгин выделял это обстоятельство в характеристике отчима и подчеркивал упорную натуру чигиринцев.

Д. И. Пихно в 1906 году опубликовал книгу «В осаде: Политические статьи», в которой резко осуждал революционное движение. Среди его многочисленных работ по экономическим проблемам — «Закон спроса и предложения» и «Основания политической экономии». В них он предвосхитил теорию спроса и предложения А. Маршалла. Как пишет современный исследователь А. Б. Мухин, рекомендации Д. И. Пихно относительно ведения бизнеса имели большое практическое значение, долгое время являлись своего рода руководством для предпринимателей. Докторская диссертация «Железнодорожные тарифы. Опыт исследования цен железнодорожной перевозки» тоже оказалась актуальной. В ней был обобщен опыт работы Пихно в Киевской подкомиссии по исследованию железнодорожного дела в России (там он и познакомился с С. Ю. Витте). Позже Пихно стал членом совета министра путей сообщения, подотчетного Министерству финансов, то есть вошел в узкий круг этого выдающегося государственного деятеля.

Профессор считал, что коммерческая практика, нацеленная единственно на максимизацию прибыли при любых условиях, наносит крупный ущерб торговле, промышленности и государственным финансам. По его мнению, только государство способно эффективно управлять всей железнодорожной сетью, на которой строилось все здание российской индустриализации.

После Октябрьской революции утверждалось, что газета «Киевлянин» в руках Пихно стала «погромным листком», хотя на самом деле профессор осуждал погромы и гонение на евреев. О погромах «Киевлянин» писал так: «Насилие при всяких условиях есть насилие, грабеж при всяких условиях есть грабеж». Во время процесса по делу А. Дрейфуса (принадлежавшего к роду известных французских банкиров Дрейфусов) редакция выступала в защиту обвиняемого, доказывая, что суду не пристало быть ареной политической борьбы, что идеи национализма здесь неприемлемы. Однако газета вовсе не была юдофильской и много раз критически высказывалась о роли евреев в революционной деятельности и политическом терроре.

Можно сказать, что Дмитрий Иванович воспитал Шульгина-политика.

Теперь упомянем и о третьем киевском профессоре.

Николай Христианович Бунге — уроженец Киева, дворянин, экономист, профессор и ректор Киевского университета, один из учителей цесаревича Николая, будущего императора, управляющий Киевской конторой Государственного банка, заместитель министра и министр финансов, премьер-министр. И одновременно — крестный отец нашего героя, близкий друг его отца.

Его научные представления шли от идей Адама Смита, свободного предпринимательства, конкуренции и фритредерства к умеренному протекционизму и признанию государственного участия в экономике. В книге «Очерки политико-экономической литературы» Бунге анализировал социалистические теории Р. Оуэна, Ш. Фурье, К. Сен-Симона, П. Прудона, «Капитал» Карла Маркса и был автором программы социально-экономических реформ. Вот такие реформы им предлагались — развитие частной крестьянской земельной собственности и переселенческого движения, создание рабочих союзов, привлечение рабочих к участию в прибылях предприятий.

Удивительно? В России бурно развивался капитализм, срочно требовалось понять его возможности и опасности.

Профессор Бунге не являлся социалистом, но и консерватором в духе прокурора Святейшего синода К. П. Победоносцева тоже не был. Даже странно, что такие разные люди, как Бунге и Победоносцев, одновременно были учителями Николая II.

Именно при Бунге был создан Крестьянский поземельный банк, проведены налоговые реформы, начался выкуп в казну частных железных дорог (первоначально для ускорения строительства щедро дотируемых из казны, что затем превратилось в серьезную обузу), велось строительство государственных железных дорог, утверждены первые акты фабричного законодательства. А в годы Столыпинской аграрной реформы, горячим сторонником которой был Василий Шульгин, Крестьянский банк купил, в основном у дворян, 4,6 миллиона десятин земли, из которых продал крестьянам 3,8 миллиона десятин.

Тут связь прямая: Пихно — Бунге — Столыпин — Шульгин; Пихно — Бунге — император — Шульгин.

В «Загробных заметках» Бунге, написанных для императора Николая II, предлагался проект реформирования государственного управления, направленный на борьбу с угрозой социализма. Основные положения «Заметок» выглядели революционно: предлагалось привлечь представителей земств к обсуждению законопроектов в Государственном совете, расширить полномочия местных выборных органов, создать «ответственное министерство», смягчить цензуру. Что это было, если не предложение постепенно преобразовать самодержавную империю в парламентскую монархию?

Впоследствии, когда крестник профессора Бунге Василий стал одним из лидеров Государственной думы, эти идеи либо уже были реализованы, либо взяты на вооружение оппозицией.