Вдруг что-то ей вспомнилось, и она схватила письмо, ища интересующий её отрывок.

“… неизмеримую силу приобретя…”

“… Клэр, этот ребенок - ты!”

“Я - та самая, что имеет огромную силу? Да быть такого не может! Возможно, это кто-то другой. На свете-то немало детей, подходящих под описание? Да, точно! Это безумие просто какое-то!” - вот такие мысли роились в голове Клэр, на которую свалилось разом всё. И ещё странное пророчество. Она не знала, что делать дальше: бесноваться или успокоиться? Жизнь, вся ее предыдущая и короткая жизнь взорвалась осколками, растаявшими без следа… Нужно было начинать все заново, с чистого листа ее новой жизни. Жизнь не стояла на месте. Она бурлила у одних и стояла болотом у других. Текла тоненьким ручейком надежды, текла медленной, но широкой рекой, щедро деля дары между людьми. У некоторых жизнь непредсказуема, точно море - то спокойная, а потом разрастается буря, которая, словно корабли, разбивает надежный оплот устоев твоей жизни.

Как раз такая буря прошлась в душе Клэр, уничтожая все на своем пути, опустошая и ослабляя. Тревога и плохие мысли появились у девушки. Завтра, завтра она скажет бабушке о том, что знает, что ее обманывали. Но сердиться на родителей у нее получалось плохо. Ведь они воспитали и любили ее. Что бы сделал на ее месте любой другой подросток? Клэр много читала и смотрела телепередачи, чтобы знать: поведение подростка в 99 % случаев в подобных ситуациях вполне предсказуемо. Снчала идет этап негодования, после - затишья, и только затем следуют ответные действия. Почти все приемные дети уходили из дому. Но если не за что злиться на родителей? Да, они не сказали, кто ты и откуда. “Но они <i>любили</i> меня! Зачем мне жаловаться или ругаться на них? Они, наоборот, сделали доброе дело, и я не могу, просто не смогу осуждать их за их ласку и любовь. и что мне даст эта истерика? Я хочу, чтобы мама и папа гордились мной. Я буду стараться изо всех сил, чтобы они смогли гордиться такой дочкой.”

На миг прижав к груди письмо папы и мамы, Клэр аккуратно сложила его и засунула в карман шорт. Поколебавшись, она так же поступила и с листком пергамента. “Надо порасспрашивать этого Гарри Поттера. Что он знает о своих родителях и обо мне. Поэтому он помнит меня?”

Уже собираясь поставить коробку в стенку, девушка заметила шкатулку с ладонь из темного дерева с резными разлапистыми ножками. Чуть помедлив, Клэр протянула руку, чтобы открыть крышку. Но едва ее пальцы коснулись поверхности, как шкатулка засияла неверным красным светом. Девушка быстро отдернула руку, и сияние исчезло. Она не знала, что это охранные заклинания спали. Теперь она могла взять коробочку в руки. Но, так как она этого не знала, то и долго не могла решиться коснуться ее. Понадеявшись, что ничего больше не будет, юная Рэндом обхватила пальцами маленькую шкатулку и как репку вытащила из коробки. Приподняв крышку, девушка увидела прелестный крохотный серебряный ключик на тоненькой нитке, а рядом клочок пергамента с цифрами 715. Она не знала, что это такое, но на всякий случай запомнила.

“Зачем этот ключ? А, ладно, пока здесь оставлю”, - Клэр захлопнула шкатулку, положила обратно в коробку и, задвинув ту в тайник, покинула чердак. В душе кружилась тревога хищной птицей, острым глазом высматривая пока что не случившиеся проблемы. Тихо вздохнув, девушка спустилась в свою комнату и посмотрела на часы. Они показывали почти полночь.

“Неужели я так много времени провела на чердаке?”

========== Глава 7. Зной. Часть первая ==========

Наутро Клэр протяжно застонала, когда будильник затрезвонил. Его звук буквально вгрызался в измученную долгими метаниями голову. Она не выспалась, полночи ворочаясь в кровати без сна. Лишь за пару часов до рассвета ей удалось сомкнуть веки, забывшись беспокойным сном. Теперь ужасно хотелось плюнуть на всё и дальше спать, но - НАДО.

Клэр с трудом выпуталась из простыни и едва не грохнулась на пол от громкого и неожиданного звука. До затуманенного сознания медленно дошло, что это кто-то стучится в окно. С трудом поднявшись с кровати, она, не поднимая головы и спотыкаясь, побрела на непрекращающийся звук. Пару раз ударившись сначала бедром, а потом плечом, отчаянно зевающая девушка наконец подняла голову. Новый зевок удачно совместился с открытым от удивления ртом. За стеклом на подоконнике сидела бурая сова. В голове девушки мелькнула мысль, что это не к ней и вновь придется отдавать кому-нибудь оставшееся письмо. Но в ней уже проснулось извечное женское любопытство, и Клэр поспешила распахнуть створки. Впустив птицу и вместе с ней прохладу, она поежилась и побыстрее захлопнула окно.

Развернувшись к сове, девушка встретила немигающий взгляд янтарных глаз. “Ух, эта сова не так дружелюбна, как предыдущая”, - опасливо подумала Клэр. Птица протянула правую лапку и девушка уже знала, что делать. Отвязав плотный конверт от лапки и выпустив сову на улицу, она застыла, разрываемая мучительным желанием тут же вскрыть его. Но ограничилась лишь тем, что посмотрела на невероятно четкий адрес: Литтл-Уингинг, улица Желудей, дом 26, третье окно справа от двери.

Девушка заправила кровать и кинула конверт сверху, чтобы по возвращении не забыть открыть его. Умывшись и одевшись, она поспешила вниз.

Бабушка с кем-то разговаривала по телефону. Мэри, к удивлению, нигде не было, и Клэр с беспокойством подошла к Клариссе. Та на секунду прикрыла трубку ладонью и тихо произнесла:

- Мэри заболела.

Вот так. И этих двух слов вполне хватило, чтобы девушка, замершая было в замешательстве, встрепенулась и бросилась наверх. Бабушка только ухватила рукой пустоту там, где только что была внучка.

Как вихрь влетев в спальню сестренки, Клэр резко затормозила. Весь вид темной комнаты и не шевелящейся девочки под тяжелым одеялом производил гнетущее впечатление. Старшая сестра на цыпочках подошла к кровати и опустилась на колени.

- Как ты себя чувствуешь? Тебя тошнит? Лихорадит? Ну скажи же, - взмолилась девушка, кладя ладонь на прохладный лобик. Слезящиеся карие глаза медленно, с неохотой открылись. Девочка сфокусировала на сестре рассеянный взгляд.

- Уйди! - захрипела она. - Уходи! Ты не моя сестра… Кха-кха…

Мэри заплакала, с тяжелым сипением сорванного горла пытаясь прокашляться. Клэр встала и ушла. Ей здесь не рады. Ну что ж, значит, она покинет сест… Нет, они же не родные сестры. Пора уже это осознать. Зря она вчера решила, что ничего не изменится, что Мэри все так же будет ее любить. Но… Тут девушка остановилась. Эти странности начались вчера, еще до того, как она узнала всю правду о своем происхождении. Так откуда маленькая могла почерпнуть эти знания? И выводится закономерный ответ: ей об этом рассказали. Бабушка? Так откуда? Конверт не вскрывали, отсюда следует… Клэр искривила губы в ухмылке. Кларисса всё это время знала, что первенец дочери и её мужа - не родной.

А возможно, кто-то, кто знал о факте удочерения, и в каких-то собственных преследуемых целях сообщил об этом Мэри. И вот тут девушка застопорилась. Зачем сообщать четырехлетней девочке то, что она, по сути, не должна знать? И чего добивались? Если только отдалить друг от друга… Зачем?

Ощутив, что ещё немного - и она пойдет по второму кругу вопросов, Клэр заставила себя перестать думать об этом, что было очень и очень сложно. Что бы она ни думала, что бы ни представляла, все равно возвращалась мыслями к сестренке. “Пусть! Пусть и не кровная, но я ее люблю! И неважно, кто этот “благодетель”, я всё равно… Так, а что я могу сделать? Избить его? А если это бабушка? Как я могу ее?.. И не стоит обольщаться - своим боевым состоянием я давно уже не пользовалась и тренировки забросила… Но что я еще могу, кроме как нанести увечья? У меня нет влияния, нет денег, кроме тех, что я зарабатываю, но и их ничтожно мало. Так чем я полезна для своей сестры?”

Под эти мысли Клэр как зомби дошла до лестницы, при этом чуть не упала, удержавшись только благодаря тому, что машинально положила руку на перила. Встряска помогла ей прийти в себя и немного “ожить”.