– А тебе что, так уж здесь нравится?

– Прошу тебя, не надо…

– И все-таки ответь.

– Не надо со мной спорить, – с неожиданным раздражением огрызнулся Тодд. – Я много об этом думал. И ты должна поверить мне на слово. Поверить, что я поступаю правильно.

– И что же ты намерен делать дальше?

– Пока что я собираюсь остаться здесь. И хочу, чтобы ты осталась со мной. Пока ты здесь, он не будет меня трогать, не будет донимать своими фокусами.

– Какими еще фокусами? Ты имеешь в виду, он не будет посылать тебе воспоминания?

– У него в запасе много трюков. Как-то раз он прогуливался на лужайке, прикинувшись Патрицией, моей матерью. Я понимал, что это не она, и все же фокус почти сработал. Я видел свою мать, слышал, как она зовет меня, и в какое-то мгновение…

– Тебе захотелось к ней подойти?

– Да. Захотелось. Но я поборол это… наваждение.

Тут кто-то тихонько постучал в дверь. Тодд буквально подпрыгнул на месте.

– Это всего лишь Максин, – успокоительно заметила Тэмми и сделала шаг к двери.

Тодд вцепился в джинсы, которые женщина держала в руках, – чтобы удержать Тэмми, а не потому, что решил наконец прикрыть наготу.

– Не открывай дверь, – взмолился он. – Не отвечай. Останься со мной. Прошу тебя, останься со мной.

На несколько мгновений Тэмми затаила дыхание, прислушиваясь к тому, что происходит на крыше. Шум прекратился. Кем бы ни было существо, которое там расхаживало, оно, возможно, исчезло. А может быть, оно просто затихло, выжидая. Или, вполне вероятно – Тэмми допускала и такое, – неведомое создание являлось плодом смятенного воображения Тодда. И там, на крыше, всего-навсего разгуливали птицы. А она, Тэмми, пошла на поводу у сумасшедшего призрака и позволила ему себя запугать.

– Надень-ка штаны, – сказала она, протягивая Тодду джинсы.

– Тэмми, послушай меня. Прошу…

– Я вся превратилась в слух, – сказала она, направляясь к дверям. – А ты говори и одевайся.

Стук повторился. Тэмми поняла, что ошиблась. Это была не Максин. И стучали вовсе не в дверь спальни, а в парадную дверь дома.

Осторожно приоткрыв дверь спальни, Тэмми увидела Максин, идущую по коридору прочь от входных дверей.

– Максин! – окликнула ее Тэмми. – Что это было, ты не знаешь?

Та вскинула голову; судя по выражению лица, мисс Фрайзель была встревожена не на шутку.

– Я услышала стук. Подошла к двери. Ты можешь мне не верить, Тэмми, но там, снаружи, был свет. Он проникал во все щели.

– Значит, это не бред. И не игра воображения, – качнула головой Тэмми.

Спустившись к Максин, она сбивчиво пересказала ей все, что слышала от Тодда.

– Тодд уверен, что его кто-то ждет. Он так и сказал. И сейчас тот, кто его ждет, сидит на крыше.

Тэмми опустила руку на дрожащее плечо Максин.

– Ты, я смотрю, ужасно перепуталась?

– Еще бы. Я едва в обморок не грохнулась, когда увидала это.

– Но ты не стала открывать дверь?

– А ее и нет надобности открывать. Там ведь такие огромные щели, что всякий может войти. И вряд ли эта дверь послужит нам надежной защитой.

– Оставайся здесь.

С этими словами Тэмми пересекла холл, протиснулась в одну из щелей, расколовших дверь, и остановилась на крыльце.

– Господи, осторожнее! – крикнула ей вслед Максин.

– Здесь никого нет, – сообщила Тэмми.

– Ты уверена?

Максин тоже проскользнула в широкую щель и встала рядом с Тэмми.

Последние лучи заката уже погасли, но луна, сиявшая высоко в небе, бросала свои серебристые отсветы на верхушки деревьев.

– Что ж, по крайней мере, вечер прекрасный, – заметила Максин, окинув взглядом притихший сад.

Тэмми, отчаянно напрягая зрение, вглядывалась в сгущавшуюся темноту, в заросли кустов, скользила глазами по дорожкам, по крыше. Она пыталась различить хоть какие-то признаки присутствия существа, которое недавно подняло шум, так напутавший Тодда. Однако в саду никого не было, и на крыше тоже.

– Пусто, – пробормотала она себе под нос. Оглянувшись на Максин, она увидела, что та неотрывно смотрит на луну. По щекам менеджера ручьями струились слезы.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Тэмми. Максин не ответила, лишь отвела от луны зачарованный взгляд и устремила его на деревья.

Несколько листьев сорвались с тех веток, на которые упал лунный отблеск. Тэмми, к немалому своему изумлению, заметила, что серебристый луч стал снижаться.

– Господи, – потрясенно выдохнула она, догадавшись, что источником света была вовсе не луна.

Тодд оказался прав. Теперь Тэмми явственно ощущала присутствие некоего существа, лишенного форм и очертаний, состоящего из одного лишь света. Однако же у него были глаза, потому что оно видело их с Максин – в этом Тэмми не сомневалась. Женщина чувствовала, как по ней скользит пронзительный взгляд. Нет, не скользит, а проникает внутрь, сквозь кожу. Под этим взглядом Тэмми становилась прозрачной.

И, проникнув в глубь ее сознания, луч породил там множество образов и картин. Тэмми увидела дом, где прошло ее детство. Видения были не настолько навязчивы, чтобы заслонить окружающий мир; нет, обе реальности мирно существовали рядом, ничуть не мешая друг другу. Дверь дома отворилась, и перед взором Тэмми предстала тетя Джессика, сестра отца. Тетя Джессика, старая дева, о которой Тэмми не вспоминала целую вечность. Она прищурилась, словно от яркого солнца, и поманила Тэмми к себе.

А потом тетя Джессика заговорила.

– Папа на пожарной станции, – сообщила она. – Иди быстрее домой, Тэмми. Иди быстрее.

В детстве Тэмми была не особенно привязана к тете Джессике и совершенно не боялась отца. В том, что тетя Джессика стояла в дверях их дома, не было ничего удивительного – по вторникам, четвергам и субботам она неизменно ужинала у них, а потом оставалась присмотреть за Тэмми и ее братьями. Родители тем временем отправлялись в кино или на танцы – они обожали подобные развлечения. Сообщение о том, что папа на пожарной станции, тоже не удивило Тэмми. Отец ее пропадал там целыми днями – он ведь был не простым пожарником, а руководителем профсоюза и вечно добивался повышения заработной платы и улучшения условий труда. Так что помимо дежурств он чуть не каждый день ходил на какие-то митинги и собрания.

Воспоминание можно было бы счесть самым что ни на есть заурядным – и лишь одно было поразительно. Картину из детства вызвало перед внутренним взором Тэмми это неведомое существо – возможно, и в самом деле ангел, – каким-то непостижимым способом проникшее в глубины ее памяти. Зачем оно это сделало? Возможно, хотело усыпить ее бдительность? Тэмми поддалась его чарам без всякого сопротивления, потому что воспоминание не пробуждало в ее душе ни боли, ни радости. Это было всего лишь видение из прошлого, яркое и убедительное.

Она вспомнила рассказ Тодда о том, как ангел принял обличье его матери.

По описанию Тодда трюк этот был намного коварнее и куда сильнее напоминал ловушку для доверчивой души, чем то, что сейчас предстало перед ней.

– Тэмми? – окликнула ее Максин.

– Да-да, я все вижу, – кивнула головой Тэмми.

– Что ты видишь? – удивилась Максин.

– Ничего особенного. Всего-навсего свою тетю Джессику.

– На твоем месте я бы отвернулась, – посоветовала Максин.

Но Тэмми не видела в этом никакой надобности.

– Что плохого в том, что я немного посмотрю на свою тетушку? – пожала она плечами.

Однако Максин думала иначе. Вцепившись в руку Тэмми, она попыталась заставить ее отвернуться, но сделать это оказалось нелегко. Тетя Джессика и родной дом Тэмми неодолимо притягивали ее взор. Видение никуда не исчезало, словно кто-то прокручивал снова и снова один и тот же кусок киноленты. Дверь в очередной раз отворялась, тетя Джессика выходила на порог, манила Тэмми и произносила свою реплику:

– Папа на пожарной станции. Иди домой, Тэмми. Иди скорей домой.

Затем, вновь поманив Тэмми, она поворачивалась и уходила в дом. Дверь захлопывалась за ее спиной. Солнечный свет, проникая сквозь крону старого сикамора, росшего во дворе, бросал на землю резные блики; теплый летний ветерок слеша шевелил листья дерева. А потом, через несколько мгновений, дверь отворялась опять, тетя Джессика появлялась на крыльце и, сияя в точности такой же улыбкой, что и в прошлый раз, повторяла те же самые слова.