Собственно говоря, ее привело сюда желание еще раз взглянуть на место, где лежал умирающий Тодд. Удивительно, но с момента его смерти все здесь сохранилось в неприкосновенности. Вода, сочившаяся из-под дверей, еще не добралась до середины коридора, и на полу по-прежнему темнели пятна засохшей крови. На том месте, где лежало тело, тоже виднелись какие-то пятна, но Тэмми не хотела задумываться об их происхождении.
В дальнем конце коридора просматривались задняя дверь и порог, из-под которого она с таким трудом извлекла магические иконки. Пальцы Тэмми затряслись, по позвоночнику побежали мурашки, когда она вспомнила те ужасные мгновения: призраки, в напряженном молчании наблюдавшие за ее работой, доносившийся из кухни шум смертельной схватки между Тоддом и Катей. Сердце сжалось при мысли о том, что, оказавшись втянутой в рискованную игру, Тэмми была на волосок от проигрыша.
Под каблуком женщины раздался треск, и, глянув вниз, она обнаружила, что наступила на одну из иконок. Нагнувшись, Тэмми подняла некогда могущественный предмет. Иконка полностью утратила свою магическую силу, и Тэмми сунула ее в карман – небрежно, словно пустячный сувенир. В это мгновение взгляд ее упал за окно, и она увидела мертвое тело, лежавшее в саду в тени деревьев.
– Максин! – испуганно крикнула Тэмми.
– Иду, – отозвалась Максин.
– Будь осторожна. Не трогай выключатель.
Услышав, как Максин шлепает по мокрому полу кухни, Тэмми направилась к задней двери и переступила через порог. Растения в саду испускали едкий, удушливый аромат. Тэмми вспомнила темные болотистые дебри, где она едва не лишилась жизни в ту ночь, когда впервые проникла в злосчастный каньон. Похоже, болото подползало все ближе к дому. Стены поросли губчатыми грибами, а плитки, которыми была выложена садовая дорожка, покрывал склизкий зеленый мох.
– Что случилось? – раздался голос Максин.
– Погляди.
Тэмми указала на труп, уткнувшийся лицом в землю, точнее, в целую плантацию грибов. Она даже подумала, что покойный хотел утолить ими голод и умер с полным ртом, мгновенно отравленный их смертоносным ядом.
– Давай перевернем его, – предложила Тэмми.
– У меня нет ни малейшего желания к нему приближаться, – покачала головой Максин.
Неустрашимая Тэмми опустилась на корточки около мертвого тела и решительно подсунула под него руки. Труп оказался ледяным. Она немного приподняла его, пытаясь рассмотреть лицо мертвеца. Но для этого надо было перевернуть труп. Поднатужившись, Тэмми перевалила его на бок. Из складок подгнившей кожи потоками хлынули какие-то белые личинки, а тело мертвеца тяжело шлепнулось на спину.
Тэмми с удивлением увидела, что это не только не мужчина, но, строго говоря, вообще не человек. Существ, подобных тому, что лежало перед ней, Зеффер называл отродьями. Да, несомненно, то был жуткий плод совокупления призрака и животного. Судя по всему, этот гибрид принадлежал к женскому полу – признаки койота причудливо сочетались в нем с чертами сексуального божества. У покойницы было шесть грудей, как и положено животному, но две из них успели полностью разложиться. Четыре сохранившиеся были роскошными, как у восходящей кинозвезды. Они все еще поражали красотой, придавая отвратительному зрелищу несколько сюрреалистический оттенок. Труп кишмя кишел червями, и лишь губы – пухлые, сочные, красные – почему-то оставались нетронутыми.
– Кто это? – крикнула Максин, по-прежнему стоявшая на пороге.
– Всего-навсего несчастное животное, – пояснила Тэмми. – Точнее, нечто вроде животного. Призраки, видишь ли, имели обыкновение трахаться со всяким зверьем. И связи эти, как говорится, не оставались без последствий.
Как видно, Максин ничего не знала о сексуальных развлечениях призраков, так как лицо ее исказила гримаса омерзения.
– Господи, – прошептала она – Каких гадостей здесь только…
И, не закончив фразы, она осуждающе покачала головой. Тэмми вытерла руки о джинсы и внимательно осмотрела ступеньки, ведущие в сад.
– Здесь полно мертвецов, – сообщила она, обернувшись к Максин.
К этому времени любопытство пересилило отвращение, и Максин приблизилась к первому трупу. Тэмми меж тем обнаружила второй, затем третий, четвертый труп, потом целую группу из нескольких мертвых тел. Все они лежали на ступеньках в одном и том же положении – лицом вниз, словно просто споткнулись и упали. Картина была не только грустной, но и занятной, ибо мертвые существа поражали разнообразием: тут были животные мелкие и крупные, полосатые и пятнистые, мохнатые и гладкошерстные.
– Похоже на Джонстоун, – заметила Максин, окинув взглядом печальное зрелище.
Она была недалека от истины. Судя по тому, как тела лежали на траве, можно было подумать, что смерть наступила для них одновременно. Все это чрезвычайно походило на групповое самоубийство. Если бы солнце припекало сильнее, бесспорно, от трупов исходил бы невыносимый смрад. Но здесь, под густыми кронами деревьев, царила прохлада, и запах напоминал скорее гнилую капусту, чем тошнотворное зловоние разлагающейся плоти.
– Интересно, почему почти не видно мух? – спросила Максин. – Им же здесь раздолье.
Тэмми думала о том же самом.
– Не знаю, – неуверенно ответила она. – Возможно, потому, что эти отродья никогда не были по-настоящему живыми. Не забывай, их отцы – призраки. А может, наоборот, матери. Как бы то ни было, не думаю, что их можно назвать созданиями из плоти и крови.
– Но я все равно совершенно не понимаю, почему они все разом передохли.
– Возможно, их питала та же самая сила, что Катю и призраков, – предположила Тэмми. – И после того, как источник этой силы иссяк…
– Они приблизились к дому и умерли?
– Именно так.
– А призраки? – спросила Максин. – Все эти мертвые актеры? Куда они подевались?
– Не знаю, – пожала плечами Тэмми. – Одно могу сказать: здесь их больше ничто не удерживает.
– Так может, они отправились в город и теперь бродят по улицам? – усмехнулась Максин. – Не слишком приятная мысль.
Тэмми сорвала несколько крупных листьев и принялась бережно накрывать ими лица мертвецов.
Максин наблюдала за ее действиями со смешанным чувством непонимания и благоговейного страха. Ей бы никогда в жизни не пришло в голову совершить нечто подобное. Но, глядя на Тэмми, она внезапно ощутила приступ острой симпатии к ней. Эта женщина вынесла многое – и все же сердце ее не очерствело. Она нашла в себе силы думать не только о себе, но и о тех, для кого все неприятности остались позади. Похоже, под этой вполне обычной внешней оболочкой скрывалась незаурядная натура.
– Готово? – крикнула она, когда Тэмми почти закончила с листьями.
– Осталось совсем немного, – откликнулась Тэмми. – Ты знаешь какую-нибудь молитву?
– Когда-то знала, но теперь… – Максин беспомощно развела руками.
– Значит, мне придется придумать подходящие слова самой, – вздохнула Тэмми. – Не годится оставлять их без погребального обряда.
– Хорошо. Я, пожалуй, не буду тебе мешать. – И Максин повернулась, чтобы уйти.
– Нет-нет, – возразила Тэмми. – Не уходи, прошу тебя Я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной.
– Ты уверена?
– Уверена.
– Ладно, будь по-твоему, – кивнула Максин.
Тэмми помолчала, собираясь с мыслями, и начала говорить – негромко, но проникновенно.
– Господи, я не знаю, зачем эти создания появились на свет и почему они умерли. – И она покачала головой, то ли в знак сочувствия, то ли от собственного бессилия подобрать нужные слова. – Мы, живущие на этой земле, все время ощущаем близость смерти, и когда она забирает тех, кто рядом с нами, мы неизбежно задаемся вопросом: для чего мы родились? И сейчас я думаю о том, для чего родились эти несчастные. Они провели свою жизнь в горестях, тоске и страданиях. А теперь они мертвы. Прошу Тебя, Господи, не оставь их своими попечениями, будь к ним снисходителен и милосерден. Земной их путь не был освещен даже малейшим проблеском радости. Подари же им хоть немного счастья после смерти. Вот и все. Аминь.
