Солдат-южанин знал свой Юг намного лучше, чем северянин знал свой Север. Лучше в топографическом, политическом, социальном планах. Офицер-южанин мог мысленно представить весь Юг. Офицер-северянин, за некоторыми исключениями, не знал даже истории своего прихода. Исключениями были офицеры-северяне из Новой Англии, частично из Нью-Йорка, восточной Пенсильвании и всего Нью-Джерси. Я, конечно, имею в виду тех офицеров, и северян, и южан, которые перед войной не получили военной подготовки.
Когда Бирс комментировал сведения, полученные от меня, он говорил, что сотни книг о Гражданской войне, которые выпустило «Издательство Нила», многое прояснили. Если бы не эти издания о Юге, то его политические взгляды, достижения армейских и морских руководителей скоро канули бы в прошлое, и мы бы потеряли немалую часть истории. Он говорил, оказывая мне честь, что причины Гражданской войны впервые в печати были изложены в моей книге «Суверенитет штатов». Выраженные мной взгляды – впервые выраженные кем-либо в печати – только недавно стали изучаться в наших ведущих колледжах.
Таким образом, в течение многих лет мы постоянно обсуждали войну и новые книги на эту тему, редко спорили и почти всегда сходились во мнениях.
Многим хотелось бы знать о взглядах Бирса на все военные темы, которые мы обсуждали. Но это заняло бы несколько томов. Но эта биография была бы неполной, если бы я, ссылаясь на недостаток места, не включил хотя бы несколько пусть и спорных комментариев Бирса на важные военные темы.
Прежде чем представить читателям взгляды Бирса, я объясню, почему, по моему мнению, он писал о войне только художественные произведения. Он мог бы быть великим автором книг о стратегии и тактике. Они могли бы стать учебниками науки и искусства войны, которые изучались бы во всех военных школах всего мира. Вот моё объяснение.
II
В главе «Его образование и ранние годы» я уже упоминал о комплексе неполноценности Бирса, ложном чувстве культурной отсталости, которое охватывало его в присутствии человека с дипломом колледжа. Разумеется, у многих из этих людей, несмотря на дипломы, были крошечные мозги. В то время немногие знали истинную цену этих пергаментных свитков. Большинство из тех, кто никогда не бывал в кампусе колледжа, благоговели перед дипломом. В качестве учащегося Бирс никогда не был внутри какого-нибудь образовательного учреждения, более внушительного, чем небольшая кирпичная школа. Но человек с ничтожным мозгом, сжимающий своё свидетельство о призрачном знании, свою степень бакалавра искусств, свой единственный способ защиты, временно приводил в расстройство здравое мышление и организованный интеллект Амброза Бирса. Его бросало в пот от самой мысли встретиться с человеком, который десять лет назад окончил колледж. С человеком, с которым в молодости он расправился бы одним сильным пинком. С существом, которое вырвалось из кампуса, вопя, как шакал, и с неистовым восторгом размахивая свидетельством о невежестве. За четыре года этот юноша присутствовал в аудитории, вероятно, половину этого времени, а остальное отняли выходные и каникулы. Из нескольких книг он получил поверхностные знания на некоторых темы. Но как он размахивал своим дипломом перед лицом человека, который никогда не был в колледже!
Вот почему Бирс боялся вест-пойнтовцев[48]. Для меня было тайной, почему он постоянно посещал Армейский и морской клуб Вашингтона, членом которого он был. В эти посещения его комплекс неполноценности доходил до предела. Интересно, как вообще офицер, который не окончил Вест-Пойнт или Аннаполис[49], мог стать членом какого-нибудь американского армейского и морского клуба? В этих клубах офицеры, не окончившие военную или военно-морскую академию, считались незваными гостями, посторонними людьми. На них смотрели со снобизмом, высокомерием, плохо скрываемым презрением. Вот один пример.
Однажды вечером я был в Армейском и морском клубе Вашингтона с несколькими офицерами. Бирс сказал, что устные приказы на поле боя нужно отдавать медленно. Такие приказы будут слышны дальше, чем резкие и громкие. Один офицер с насмешкой, нарочито высокомерно заметил, что если кто-то в тебя стреляет, то можно отдавать только резкие и громкие команды. Бирс тут же сник. Обычно быстрый в письменном ответе на враждебную критику, он был восприимчив к устной насмешке и редко возражал или как-то защищался. Манеры того офицера были оскорбительны, и они были бы другими, если бы Бирс окончил Вест-Пойнт.
III
Давайте взглянем на обычного вест-пойнтовца, которого Бирс так боялся и почитал. Его близнец из Аннаполиса ничем не отличается. Примерно в восемнадцать лет политики выбирают его, чтобы отправить учиться в академию. Сначала он должен пройти строгий медицинский осмотр, но образовательный уровень, которому он должен соответствовать, ниже, чем при поступлении в Гарвард, Принстон, Колумбию, Йель и другие ведущие колледжи. Зачастую это юноша из глубинки, сын фермера, отобранный членом Конгресса, который учился в окружной школе. Поэтому для выпускника окружной школы экзамены не должны быть слишком сложными. Чтение, письмо, арифметика, кое-что из стереометрии – и вы поступили! Никаких языков, кроме родного, не требуется – ни латинского, ни древнегреческого, ни французского, ни немецкого, никаких других современных языков. Ничего, кроме того, чему вас обучили в начальной школе. Ни один из тех мальчиков, которые поступили в Вест-Пойнт или Аннаполис, не смог бы сдать экзамены в какой-нибудь первоклассный американский колледж.
Затем, после поступления эти юноши слушают лекции у посредственностей, в основном штатских, которые не смогли бы получить место в лучших колледжах. Ни один преподаватель не известен как учёный. Некоторые из учебников прискорбно несовершенны. Некоторые (во всяком случае, до сегодняшнего времени) использовались ещё сто лет назад. Если память мне не изменяет, «Грамматика английского языка» Аберкромби впервые была издана сто пятьдесят лет назад[50], а Аберкромби даже в своё время был посмешищем для учёных. Многие из гуманитарных предметов, которые обязательны в ведущих колледжах, не преподаются ни в Вест-Пойнте, ни в Аннаполисе.
Кроме того, эти юноши ведут затворническую, почти монашескую жизнь, и мало общаются с внешним миром. Девушек они встречают только по праздникам, которые случаются нечасто. Но и эти встречи проходят под присмотром наставников, и эти парни должны вести себя, как дети. Окончив академию, они нередко женятся на каких-то страшилах, которые околачиваются поблизости. Они также невежественны в отношении женского пола, как и в отношении остального мира. Вест-пойнтовцы не общаются с другими людьми в обыденной жизни. Они покидают Вест-Пойнт, не владея основными знаниями, которыми владеют обычные юноши с фермы или из города. Они получают места в армии, где почти не имеют возможности общаться и приобрести знания об обычной жизни. Юноши, окончившие Аннаполис, отправляются в долгое, трёхлетнее плавание. Затем, после короткой увольнительной они снова отправляются в плавание. Большая часть их службы проходит в море, где их единственные компаньоны – такие же невежественные офицеры.
Мне кажется очевидным, что для высшего командования требуются не только технические знания о войне. Для этого нужны знания, охватывающие множество разных областей: экономику, торговлю, сельское хозяйство. Это те немногие области, в которых армейские и морские офицеры из высшего командования должны разбираться хотя бы на самом общем уровне. Идеальный полководец должен знать всё. В Вест-Пойнте и Аннаполисе преподают лишь немногое из того, что выходит за пределы науки и искусства войны.
Преподают в академиях совсем не первоклассные военные – по крайней мере, пока они не считаются великими. До Мировой войны многие из инструкторов ни разу не были под огнём. У них есть только теоретические знания о войне, которые дополняются обучением тактике и стратегии, если стратегии можно обучить. Вообще-то нельзя.
Глупо предполагать, что военные школы могут взять сырой материал, юношей и за четыре года сделать из них умелых военачальников и флотоводцев. Свои знания о войне – большую часть знаний – они получают после окончания школы, и так бывает всегда.
