Но это были мелочи, потому что и гордых хищных рияров люди уверенно теснили. Беспокоило Ульвара, а вслед за ним — и Казарку, другое. Циаматы ориентировались в пространстве в основном на тепло, цвет и звук, и все эти чувства маскировочные костюмы прекрасно обманывали. А вот чуткий нюх рияров обмануть было довольно сложно. И если на фоне многообразия лесной жизни ещё можно было спрятаться, то внутри бункера — уже вряд ли.

Вариантов развития событий с участием рияров было три.

Первый, это если коты появятся на объекте до начала операции. Тогда незаметное проникновение в координационный центр становилось практически невозможным, и оставался только быстрый решительный штурм. Шансы на успех которого в свете присутствия Ульвара сына Тора, определённо, повышались.

Второй, самый неприятный, это появление котов практически одновременно с началом операции, сразу после выхода диверсантов. Задачей прикрывающего тогда было отвлечение внимания на себя, а ловчих — выполнение работы в наиболее сжатые сроки. В подобном случае шанс на выживание всех пятерых мужчин был крайне низким; в частности, ловчим, вероятнее всего, предстояло превратиться в сгустки высокотемпературной плазмы вместе с объектом.

И, наконец, третий вариант — прибытие подкрепления уже после установки взрывателей и капсюлей с действующим веществом. И тогда наибольшему риску подвергался именно Наказатель.

— С вооружением у тебя плоховато, — недовольно поморщился Казарский, разглядывая винтовку космодесантника. Временным убежищем (вот уже почти два десятка лет наблюдения и разведки) ловчим служила самая настоящая землянка, построенная в корнях одного из огромных местных деревьев и весьма тщательно замаскированная.

— Повезло, что хоть такое есть, — пожал плечами Ульвар, с интересом оглядываясь.

— Ты, кстати, как сюда попасть-то умудрился? — вновь задал единожды проигнорированный вопрос Казарский.

— Случайно, — поморщившись, решил всё-таки пояснить абсолют. — Возникла необходимость пересечь систему на истребителе, а в этот момент в неё нагрянул флот Альянса. Оказался прямо посреди этого флота, пришлось срочно прыгать по случайному вектору, пока не спалили Фенриру под хвост. Выпал в атмосфере этой планеты, прямо над лесом, в мёртвой зоне орбитальных крепостей, упал довольно удачно, — мужчина завершил краткий рассказ усмешкой. Он не видел причин посвящать чёрного сокольничего в подробности своих дел, да тот и не рвался.

— То есть, слухи, что космодесантники даже спят в титаниде, чистая правда? — ухмыльнулся в ответ Ярослав.

— За пределами расположения части — да, — невозмутимо кивнул норманн.

В отличие от мающейся бездельем и тревожащейся за жизнь молчаливого викинга Ольги, Ульвар был совершенно спокоен. Беспокоиться о своей жизни он разучился уже очень давно, а переживать о будущем и вовсе никогда не умел. Сомнения вообще не баловали сына Тора своими визитами, и со спокойной уверенностью тяжёлого танка он невозмутимо двигался вперёд, подавляющее большинство препятствий попросту игнорируя. Наверное, потому из него и не получилось хорошего стратега: если тактические приёмы он освоил прекрасно, поскольку разумом родители не обидели, то стратегия оказалась далёким от него искусством. Да и не нравились ему все эти просчёты, прогнозы, запасные пути, долгие подготовительные процессы. Гены, надо думать, сказывались.

И об Ольге он, честно говоря, в данный момент совершенно не думал. Ульвар предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а гостья из прошлого сейчас никаких проблем не доставляла.

Прорыв начался тогда, когда ночь плотно окутала лес вокруг землянки, где отсыпался перед решающим ударом Ярослав Казарский и почти все (кроме единственного наблюдателя) его подчинённые.

Синхронный прыжок сразу большого количества кораблей с сохранением строя был мероприятием весьма сложным, но отработанным довольно давно. Поскольку ещё во времена открытия надпространственных прыжков было отмечено, что тело любой массы движется в нём с одинаковой (относительно обычного трёхмерного пространства) скоростью, это дало возможность синхронизировать аппаратуру всех кораблей. Конечно, порой случались накладки, но обычно весьма незначительные; да и пилоты легионов, как правило, хорошо знали друг друга и привыкали действовать сообща.

Годы развития человечества (да и иных видов, как ни парадоксально) порождали множество новых видов оружия, всё более смертоносных и эффективных, однако основные принципы ведения войны почти не менялись. Охотничьи ловушки превратились сначала в сухопутные и морские, а потом и в космические мины; высокие крепостные стены и бронированные корпуса стали силовыми полями; луки и катапульты через пороховые пистоли и ракеты трансформировались в разрушительные энергетические пушки. Появилась дополнительное измерение для перемещения, но это было ещё во времена самолётов и подводных лодок. А принципы информационной войны в данном конкретном противостоянии были совершенно неактуальны.

Построение было несложным. Первыми развёрнутой сеткой шли под прикрытием кораблей сопровождения тральщики с поднятыми ионными щитами[3] — девятая и десятая когорты в полном составе. Дальше, прикрывая их и десантные крейсера мощными защитными полями, следовали огромные устрашающие туши броненосцев, окружённых эсминцами и катерами сопровождения. А в самом центре на фоне серебристых бортов гигантов почти терялась горстка малых кораблей последней когорты; той самой, что отвечала за прикреплённого к легиону гекатонхейра. В этом бою легат надеялся обойтись без Котта; он, как и большинство смертных, опасался этих хтонических чудовищ.

Сообщение о вторжении ушло на Ирий в тот же момент, как погибла первая мина: автоматика сообщила новость командованию нынешних хозяев системы. И почти сразу уже другая автоматика отправила короткий и оставшийся незамеченным сигнал рассыпанным в джунглям группам людей. Расшифровать коды и подсадить «жучка» оказалось гораздо проще, чем рисковать передачей команды собственными средствами.

Когда погиб первый трал, неосторожно высунувшийся за пока ещё совершенно целые защитные поля броненосцев, группа Ярослава Казарского уже была не просто на ногах, а на подступах к объекту. Дозорный доложил обстановку: пока ещё вокруг было тихо, да и крошечные сигналки, расположенные по периметру бункера (включая несколько подземных тоннелей) по цепочке сообщали об отсутствии гостей. И Казарка отдал приказ.

Коды контроля за сигналками и пароли связи были переданы сыну Тора ещё с вечера. Тогда же было выбрано наиболее удобное место для засады (откуда открывался чудесный вид на посадочную площадку), согласованы тревожные сигналы и обговорены последние детали. Четыре тени растворились во мраке, и теперь Ульвару оставалось только ждать.

Время тянулось медленно. Когда чего-то ждёшь, особенно — неприятностей, оно почему-то всегда еле ползёт. Где-то там, в безвоздушном пространстве на расстоянии пары десятков световых минут уже гибли люди и нелюди, а над стратегическим объектом царила мирная, наполненная живыми лесными звуками ночь.

Внизу, под землёй, в защищённом от чужих глаз и различных воздействий бункере, было оживлённей; сигналки то и дело сообщали о перемещениях персонала внутри центра. Кто-то приезжал в пневмокапсулах по гладким кишкам туннелей, кто-то уезжал, туда-сюда бегали информационные сигналы. Деловая суета, не несущая в себе даже намёка на панику.

Идеально выполненной задача диверсантов считалась бы тогда, когда взрывные устройства были бы заложены, а самих людей никто не обнаружил. Потому что в том самом идеальном случае взрывы в разных точках планеты должны были прозвучать одновременно, в тот момент, когда флот подошёл бы на расстояние прямого столкновения с силами околопланетарной обороны. Тогда эффект от диверсии был бы максимальным, и защитников, что называется, можно было бы брать тёпленькими.

Но все понимали, что идеал — зверь редкий, почти неуловимый. Поэтому существовала более скромная задача: просто подорвать всё к известной матери. Это, конечно, давало обороняющейся стороне шанс собраться и перегруппировать силы, но положительный эффект всё равно должен был присутствовать.