У нее было прекрасное тело. Высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра. Ноги длинные, руки мягкие и изящные. И конечно, то место между бедрами – кусочек рая на земле. Но помимо красоты было еще нечто волшебное, что так тянуло его к ней. С первого раза, когда он положил на нее глаз, ему стало понятно, что Сэди – неотъемлемая часть его жизни. Потом они поженились – не важно, официально или нет,  – и она стала его любимой навсегда. Сейчас можно было признать это. Вопрос заключался в другом, сможет ли она думать так же?

У него пока не было шанса поговорить с ней на эту тему. А когда Сэди скользнула к нему в постель, насладиться друг другом стало важнее, чем размышлять над тем, сколько времени они будут вместе.

Перед самым рассветом им, наконец, удалось выбраться из своего любовного гнездышка и никем незамеченными вернуться к своим повседневным делам. Прежде чем посадить жену и карету, Джек наградил Сэди таким теплым и ласковым поцелуем, что у нее навернулись слезы.

–  Когда я снова тебя увижу?  – спросил он, не отрываясь от ее губ, и нежно погладил по щеке, удерживая лицо Сэди в своих ладонях.

Неужели происходящее с ней было реальностью? Все это казалось чересчур прекрасным, чтобы быть правдой. Им удалось поговорить о том времени, которое они прожили порознь, но какие‑то моменты оба избегали обсуждать. Джек не стал спрашивать, были ли у нее любовники. Она тоже не заговаривала об этом. Казалось, они оба понимали, что существуют вещи, в которых они никогда не признаются и не захотят ничего слышать о них, и поэтому молчаливо договорились даже не начинать такой разговор. Ее совсем не волновало, что там было у него. Сэди смотрела только вперед, оставив прошлое позади. Хорошо бы, если бы и он так был настроен. Как она надеялась на это!

–  Сегодня вечером,  – ответила Сэди,  – мне нужно встретиться с Виенной, а потом проверить, как идет ремонт в магазине. Но вечером я свободна.

–  Я хочу свозить тебя куда‑нибудь. Пусть весь Лондон узнает, что я ухаживаю за тобой.

Сэди усмехнулась:

–  Вообще‑то делать это немного поздновато, тебе не кажется? Ты не занимался этим, даже когда мы встретились в первый раз.

Джек чмокнул ее в лоб.

–  Наверное, все удивятся, неожиданно увидев нас вместе в особенности после торгов на аукционе.

Сэди пыталась возразить, но он остановил ее:

–  Джек Фрайди будет счастлив ухаживать за Сэди Мун.

–  Ну ладно, так и быть!  – Она слегка порозовела от удовольствия.  – Но не рассчитывай, что я запрыгну к тебе в постель только потому, что ты преподнесешь мне цветы.

В уголках его глаз обозначились морщинки. Ну не глупо ли, что ей так захотелось поцеловать их?

–  Ты сделаешь это только потому, что именно там твое место.

–  Да, сэр,  – покорно согласилась она и задохнулась, когда его губы снова нашли ее рот.

Отстранившись через секунду, Джек с сожалением посмотрел на нее.

–  Тебе пора! Солнце вот‑вот взойдет, а мне не хочется давать твоим соседям лишний повод для пересудов.

Сэди продолжала бы целоваться хоть до вечера, но пришлось признать, что муж прав. В очередной раз! Она повернулась и направилась к карете, заявив, что надеется увидеться с ним сегодня вечером на ужине в Сейнтс‑Роу, а потом снова здесь, в саду. Джек заверил, что все так и будет, не сводя с нее глаз. Всю дорогу до дома ее грело воспоминание об этом взгляде.

–  Хорошо провела вечер?  – На самом верху лестницы, когда она кралась к себе в комнату, ее остановил знакомый голос.

Обреченно вздохнув, Сэди обернулась и увидела Индару, которая высунулась из дверей своей спальни.

–  Не буду отпираться – неплохо.

Подруга сверкнула улыбкой.

–  Я так рада! Тебе помочь раздеться?

Сэди закатила глаза. Она представляла, как безжалостно подруга начнет ее допрашивать. Но делать было нечего без чьей‑либо помощи она ни за что не вылезет из этого платья с многочисленными пуговицами, а разбудить горничную – значит поднять на ноги всех слуг и привлечь их внимание к своему позднему возвращению домой.

Индара не стада дожидаться ее согласия. В ярко‑красном неглиже она просто перебежала холл и вошла вслед за Сэди к ней в комнату.

Внезапно почувствовав ужасную усталость, девушка кинула сумочку на банкетку перед туалетным столиком и скинула с ног туфли. Потом встала на ковер посреди комнаты, а Индара принялась расстегивать на ней платье.

–  Ну, так что?  – начала подруга.  – Где ты была?

–  В Сейнтс‑Роу. У меня есть ключ от садового павильона.

–  От одного из любовных гротов Виенны? И как там?

Хмыкнув в ответ на слова подруги, Сэди, немного помолчав, восторженно сказала:

–  Здорово! Уютно! Темно! Очень подходит для свиданий. Мне почудилось…  – Сейчас ей почему‑то показалось глупым продолжать разговор на эту тему.  – Мне казалось, что мы с Джеком одни в целом мире.

–  Ты так и должна была чувствовать себя в тот момент,  – проговорила подруга из‑за плеча, и Сэди замолчала. В голосе Индары вдруг послышалась тоска. Или сожаление? Сэди неожиданно сообразила, что все эти годы, что она знает подругу, та никогда не откликалась на знаки мужского внимания. Многие пытались добиться ее расположения, но получали жесткий отпор. Индара привлекательна, все при ней, тогда почему она держит себя в ежовых рукавицах?

–  В свое время ты тоже найдешь любимого,  – пообещала Сэди, понадеявшись, что их дружба не пострадала от ее откровенности.

Руки Индары замерли на полпути.

–  Я уже нашла его. Просто он не может отыскать меня.

–  Кто он?

Индара замолчала и продолжила расстегивать пуговицы.

–  Неважно.

Сэди узнала эту интонацию. Подруга нечасто говорила в таком тоне, но это явно означало, что она не расположена к откровенности. Однако Сэди не удержалась и напомнила ей:

–  Я же все рассказала тебе.

Индара рассмеялась:

–  Послушай, но я же тебя не просила об этом! У тебя свои секреты, подруга, у меня – свои.

Сэди не стала спорить. Прошлой ночью она много чего поведала Индаре о своих отношениях с Джеком, упомянув, что недолго жила у его деда и что старый граф помогал ей во время болезни. Но не сказала ни слова о ребенке. Это была ее личная боль, которой она ни с кем не собиралась делиться. Потом, при свете дня, она очень пожалела, что наболтала чересчур много.

–  Тебе было хорошо с Джеком? Так же, как раньше?  – спросила Индара, расстегнув наконец последнюю пуговицу.

Сэди обернулась к ней с хитрой улыбкой в уголках губ.

–  Много будешь знать – скоро состаришься.

Та ничуть не смутилась.

–  Мои земляки сочинили Камасутру. В физическом наслаждении нет никакой тайны. Главное в том, как заниматься сексом. И как же у вас получилось?

Немало англичан и англичанок могли не согласиться с этим, но стоит ли спорить о таких тонкостях!

–  Гораздо лучше,  – ответила она.

Подруга была довольна.

–  Это хороший знак, мне кажется.

Девушка переступила через платье и повернулась к Индаре, чтобы та помогла ей расстегнуть корсет.

–  Надеюсь.

–  Ты рассказала ему про его деда?

Сэди было заранее известно – все, чем она делилась с подругой, рано или поздно вернется к ней бумерангом.

–  Нет, не смогла.

–  Сэди!

–  Он считает, что старику все равно жив его внук или нет. Я, кстати, тоже так думаю, судя по последнему письму.  – Она выскользнула из корсета и кинула его туда же, на банкетку. Поставив на нее ногу, принялась стягивать чулок.

Индара вовсе не собиралась оставлять эту тему.

–  А если это не так? Что, если старый граф приедет в Лондон и скажет Джеку, что это ты вызвала его?

–  Придумаю что‑нибудь, там будет видно.

Индара покачала головой. Черные волосы заблестели в лучах утреннего солнца.

–  Мне кажется, ты искренне надеешься, что мистер Фрайди – или как его там – никогда не помирится с семьей, даже если захочет.

–  Ты абсолютно права!  – Как ей самой показалось, прозвучало это не вполне искренне.