7 июля 1943 года на хорошо замаскированную 76-мм пушку сержанта П. Панова выскочили фашистские танки. Их было двадцать три. Впереди шли «тигры». Подпустив танки поближе, Панов приказал открыть огонь подкалиберными снарядами и в течение нескольких минут подбил и поджег пять вражеских машин. Отойдя за высотку, танки открыли огонь по пушке Панова. Но когда они снова двинулись вперед, полузасыпанная землей пушка ожила и поразила еще шесть танков, потом беглым огнем отбила несколько атак вражеской пехоты…

Докладывал командиру дивизиона о результатах боя Панов:

— Потерь нет. Орудие в порядке. Подбито одиннадцать танков, из них шесть «тигров». Остаток боеприпасов — один снаряд…

В те же дни совершили героический подвиг артиллеристы батареи капитана Г. Игишева, принявшие на себя всю тяжесть первого удара противника, прорывающегося в направлении Фатеж — Курск.

8 июля в 8.30 утра Игишев сообщил по телефону в штаб полка:

— На батарею движутся шестьдесят танков противника, батарея к бою готова.

Спустя несколько минут заполыхали первые танки, а на 76-мм пушки и их расчеты обрушился шквал огня. Их обстреливали вражеские танки и артиллерийские орудия, их бомбила и обстреливала вражеская авиация. Но бойцы сражались до последнего…

Когда на батарее осталось одно орудие, сержант Скляров, старший из оставшихся в живых, доложил в штаб полка:

— Батарея уничтожила семнадцать танков, продолжаю драться.

— Назначаю вас, товарищ Скляров, командиром батареи. Продолжайте вести бой. Атака врага должна быть отбита, — последовал приказ командира полка.

Через десять минут поступило последнее донесение с батареи: подбито еще два танка, остальные повернули назад. Последнее орудие уничтожено прямым попаданием авиабомбы…

На Курской дуге расчеты 76-мм дивизионных пушек показали себя достойно. О нагрузке, которая выпала на их долю в этом сражении, можно судить хотя бы по такому факту: за семь дней оборонительных боев — с 5 по 12 июля 1943 года — дивизионные пушки Центрального и Воронежского фронтов выпустили более 450 тыс. снарядов — больше, чем орудия всех других калибров, вместе взятые.

В чем же секрет успехов 76-мм дивизионной пушки образца 1942 года?

Думается, секрет этот состоял именно в оптимальном сочетании качеств, которого так упорно и долго добивался грабинский коллектив, работая над дивизионной пушкой. Она была орудием достаточно мощным, достаточно подвижным и очень технологичным. В результате высокие боевые качества отдельного орудия, помноженные на число орудий, накопленных к началу сражения, позволяли создавать на направлениях вражеских атак мощную огневую завесу.

«Мы располагали значительными артиллерийскими средствами, — вспоминает бывший начальник артиллерии Центрального фронта маршал артиллерии В. Казаков. — Их было достаточно для отражения первых танковых ударов, но мало для создания непреодолимого барьера на всем широком фронте вражеского наступления.

В поисках наиболее уязвимого места в нашей обороне немецко-фашистское командование неоднократно меняло направление своих массированных танковых ударов, но каждый раз мы своевременно создавали на новом направлении надежный артиллерийский заслон».

Дальность стрельбы и цели, поражаемые 57-мм и 76 мм пушками. 57-мм пушка — уничтожение открыто расположенной живой силы танков и бронемашин, подавление и уничтожение пехотных огневых средств. 76-мм пушка — уничтожение живой силы с закрытых позиций, борьба с танками, подавление и уничтожение огневых средств пехоты, подавление минометных и артиллерийских батарей, стрельба прямой наводкой по дотам и дзотам.

Вот когда пригодилась высокая подвижность дивизионных пушек образца 1942 года. Батареи этих орудий перебрасывались с одного фланга дивизии на другой, туда, где создавалась угроза прорыва. По ночам, под снарядами, бомбами, а то и пулями, автомашины с прицепленными к ним орудиями мчались на новые участки, чтобы к рассвету можно было развернуть позиции и встретить врага неожиданным огнем. Нередко артиллерийские полки вступали в бой с танками прямо с марша. Зато благодаря этой мобильности 76-мм пушек, благодаря широкому маневру артиллерией, командование фронта получило возможность не пускать в ход и постоянно иметь в своем распоряжении мощный артиллерийский резерв…

1943 год стал важной вехой в судьбе не только 76-мм пушки, но и 57-мм, некогда снятой с производства. Весной 1943 года стало известно о новых немецких танках— «пантерах» и «тиграх» с мощной броней. Поэтому 15 июня 1943 года Государственный Комитет Обороны принял решение возобновить производство 57-мм орудия. Всего три недели понадобилось заводу для развертывания производства.

А уже в августе следующего года 57-мм пушки показали себя в оборонительных боях под Шяуляем. Прямой наводкой по танкам стреляло 871 орудие. За 13 дней они уничтожили 469 фашистских танков. Наши потери при этом составили 191 орудие. И что же? В среднем на одну выведенную из строя 57-мм пушку приходилось по три уничтоженных вражеских танка. На одну 76-мм — 2,5, а на одно 45-мм противотанковое орудие — всего 0,25.

Не случайно глава британской военной миссии в СССР генерал-лейтенант Мартель обратился к Советскому правительству с просьбой предоставить английской армии несколько 57-мм пушек. Испытав их, английские артиллеристы убедились, что советские конструкторы создали самую совершенную среднекалиберную противотанковую пушку второй мировой войны. Наша пушка по мощности превосходила 37-мм американскую пушку в 5,4 раза, 50-мм германскую — в 2,2 раза, 57-мм английскую — в 1,6 раза.

57-мм противотанковая пушка образца 1943 года не была точной копией пушки образца 1941 года, хотя баллистика и таблицы стрельбы остались прежними. Это объясняется тем, что лафет пушки образца 1941 года послужил основой для 76-мм дивизионной пушки образца 1942 года. Поскольку дивизионные пушки требовались фронту в огромных количествах, для разворачивания их массового производства понадобилось провести конструктивно-технологическую модернизацию, чтобы повысить производительность завода без увеличения производственных площадей, станочного оборудования и т. д. В 1943 году было решено выпускать 57-мм противотанковую и 76-мм дивизионную пушки на едином модернизированном лафете. Поэтому для возобновления производства 57-мм орудий понадобилось лишь наладить изготовление моноблоков ствола и веретена тормоза отката. Так два года спустя 76-мм дивизионная пушка вернула свой долг 57-мм противотанковой…

В 1943 году завод выпускал в день 100–200 пушек — столько, сколько раньше за месяц. За всю войну один только этот завод изготовил 100 тыс. пушек, почти столько же, сколько все заводы фашистской Германии и оккупированных ею стран.

В фотолетописи Великой Отечественной войны есть впечатляющий снимок — ствол мощного орудия, направленный в упор на побитые, обшарпанные стены поверженного рейхстага. Взглянув на эту фотографию, бывалые фронтовики безошибочно определяли: это ствол 122-мм пушки тяжелого танка ИС-2. И вот что любопытно: хотя Гитлер не видел и не мог видеть этого снимка, он с самых первых дней войны испытывал безотчетный страх именно перед тяжелыми советскими танками. В августе 1941 года, требуя от своих генералов быстрых и решительных действий на Восточном фронте, фюрер подчеркивал, что по важности «на первом месте стоит Ленинград… ввиду наличия обширных промышленных объектов и единственного завода по производству самых тяжелых танков…». А впервые заговорить о советских тяжелых танках фашистов заставил советско-финляндский вооруженный конфликт зимой 1939/40 года.

О том, что гитлеровские специалисты пристально изучали опыт боев на Карельском перешейке, свидетельствуют документы, захваченные советскими войсками в Германии. В папках с вырезками и приложенными к ним заключениями и резолюциями высших чинов есть сведения о том ошеломляющем впечатлении, которое произвели на противника при прорыве линии Маннергейма тяжелые танки КВ-1 и КВ-2…