Цетег :

Вот каковы, Лентул, наш вождь верховный,

Послы, которых ты превозносил!

     Катон :

Цетег, умолкни! Ты не в меру дерзок.

     Первый посол :

Габинием при нас упоминались

Автроний, Сервий Сулла, Варгунтей

И многие другие.

     Вольтурций :

К Катилине

Ты дал мне и письмо, и порученье,

Которое сенату слово в слово

Я изложил, надеясь на пощаду.

Я не своею волей к вам примкнул.

Меня заставил Цимбр.

     Цицерон :

Молчи, Вольтурций!

Лентул, что ты на это все ответишь?

Сознаешься иль нет? Что ж ты умолк?

Или улики так неоспоримы,

Что, несмотря на все твое бесстыдство,

Дар речи ты от страха потерял?

Убрать его. - Остался лишь Габиний,

Всех преступлений мастер.

     (Стража вводит Габиния Цимбра.)

Покажите

Ему письмо. Ты знаешь эту руку?

     Габиний :

Не знаю.

     Цицерон :

Нет?

     Габиний :

И не желаю знать.

     Катон :

Тебе письмо бы надо в глотку вбить!

Будь консул я, ты б у меня, бесстыдник,

Сожрал бы то, что изблевать посмел.

     Габиний :

А где ж законность?

     Катон :

Что? Взывать к закону

Дерзаешь ты, поправший все законы

Природы, Рима, совести и веры?

     Габиний :

Да, я дерзаю.

     Катон :

Нет, преступный Цимбр,

К благим установлениям злодею

Взывать не подобает.

     Габиний :

А Катону

Не подобает нарушать закон.

     Красс :

Убрать его. Хоть он и не сознался,

Доказано злодейство.

     Габиний :

Подождите.

Я сознаюсь во всем. Шпионы ваши

Не лгали вам.

     Цетег :

Вознаградите их

За то, что вы избавлены от страха,

И позаботьтесь, чтобы не пришлось

Им гнить на смрадном кладбище для бедных,

Чего вы сами чудом избежали,

Иль нищенствовать на мостах[117], чьи арки

Усердье их от гибели спасло.

     Цицерон :

Отцы, смотрите, что это за люди!

Они уличены в таком злодействе

Такою тучею улик - и все же

Упорны, дерзки, наглы, как и раньше.

А что б они творили, победив!

Я думал, изгоняя Катилину,

Что больше не опасны государству

И консулу Лонгин, оплывший жиром,

Лентяй Лентул и бешеный Цетег.

Меня пугал (и то лишь до тех пор

Пока он в Риме) только Каталина,

Десница, мозг и сердце заговора.

Ошибся я. К кому они прибегли?

К аллоброгам, врагам старинным нашим.

Единственному племени, какое

Еще не примирилось с властью Рима

И с ним готово завязать войну.

Однако галлов праведные боги

Наставили на верную дорогу,

И старший из послов, заботясь больше

О Риме, чем о племени своем,

Отверг посулы главаря смутьянов,

Того, кто стать мечтал владыкой Рима,

Хоть благородный дед его в сраженье

С мятежными приверженцами Гракха

Был тяжко ранен, защищая то,

Что внук разрушить хочет; кто пытался

Привлечь к себе воров, убийц, рабов;

Кто весь сенат обрек мечу Цетега,

А прочих граждан отдал в жертву Цимбру;

Кто приказал Лонгину Рим поджечь

И войско кровопийцы Катилины

Италию призвал опустошить.

Отцы, хотя б на миг себе представьте

Наш древний, славный и великий город,

Охваченный пожаром! Нарисуйте

Себе страну, покрытую горами

Непогребенных трупов наших граждан;

Лентула, севшего на римский трон;

Его людей в пурпурных ваших тогах;

Ворвавшегося в город Катилину;

Насилуемых дев, детей дрожащих;

Стон тех, кто жив, и хрип предсмертный жертв,

Чья кровь багряным током орошает

Горячий пепел зданий городских!

Вот зрелище, которое злодеи

Готовили, чтобы себя потешить.

     Цетег :

Да, консул, пьеса не была бы скучной,

Но роль твоя была бы покороче,

Чем та, какую ты сейчас сыграл:

Не кончился б еще и первый выход,

Как меч в твоей сладкоречивой глотке

Уже торчал бы.

     Катон :

Выродок бесстыдный!

     Цицерон :

Отцы, угодно ль вам подвергнуть их

Домашнему аресту на поруках[118],

Пока сенат не вынесет решенья?

     Все :

Да, да.

     Цицерон :

Итак, пусть охраняет Красс

Габиния, Цетега - Корнифиций,

Статилия - Кай Цезарь, а Лентула

Эдилом[119] избранный Лентул Спинтер.

     Катон :

Пусть преторы задержанных доставят

В дома к их поручителям.

     Цицерон :

Согласен.

Всех увести.

     Цезарь :

Нет, пусть Лентул сперва

Сан претора с себя публично сложит[120].

     Лентул :

Сенат свидетель, я его слагаю.

     (Преторы и стража уводят Лентула, Цетега, Статилия и Габиния.)

     Цезарь :

Теперь обычай древний соблюден.

     Катон :

Похвально, что о нем ты вспомнил, Цезарь.

     Цицерон :

Как мы должны аллоброгам воздать

За помощь при раскрытье заговора?

     Красс :

Мы все их просьбы удовлетворим.

     Цезарь :

За счет казны им выдадим награды.

     Катон :

И честными людьми их назовем.