Цетег :
И быстрее.
Катилина :
Ты прав. Но кто рискнет на это?
Курий и Варгунтей (одновременно) :
Я.
Цетег :
Прочь! Жизнь его лишь мне принадлежит.
Лентул :
И как же ты пресечь ее намерен?
Цетег :
Не спрашивай. Он должен умереть.
Нет, это слишком долго. Он умрет.
Нет, это слишком медленно. Он умер.
Катилина :
Единственный из римлян, в ком отваги
Хватило бы на всех жильцов земли,
Ты помощь от друзей принять обязан.
Лентул :
Цетег, возьми с собою Варгунтея:
Ведь ты с ним друг.
Катилина :
Клиентами прикиньтесь
И под предлогом утренних приветствий[84]
Войдите к Цицерону в дом.
Цетег :
Зачем?
Варгунтей :
Затем, чтобы убить его в постели.
Цетег :
Нет, я решил идти своей дорогой.
(Уходит.)
Катилина :
Мой Варгунтей, останови его
И убеди свершить убийство утром.
Лонгин :
Ведь ночью можно возбудить тревогу...
Лентул :
Иль промахнуться...
Катилина :
Умоляй его
Во имя всех друзей...
Лентул :
И нашей клятвы.
(Варгунтей уходит. Входят Семпрония, Аврелия и Фульвия.)
Семпрония :
Как затянулась сходка у мужчин!
Аврелия :
И говорят еще, что многословье
Присуще женщинам!
(Шепчется с Катилиной. Фульвия отводит Курия в сторону.)
Семпрония :
Мы все решили
И действовать готовы.
Лонгин :
Что за пылкость!
А впрочем, ты в ней знаешь толк.
Семпрония :
Откуда
Тебе известно это, бочка с салом?
Лонгин :
От дочери родителей твоих.
Катилина :
Семпрония, оставь его. Он шутит,
А думать нужно о вещах серьезных.
Аврелия сказала, что держалась
Ты с ними, как мужчина и оратор.
Семпрония :
Иначе быть и не могло. Должны
Мы к делу перейти, а не дрожать
И ждать, пока наступит миг удобный.
Катилина :
Разумные слова!
Семпрония :
Наш заговор
Победой увенчается. Немногим
Рискуем мы.
Каталина :
Аврелия, зови
Подруг к столу. Как! Фульвия исчезла?
Семпрония :
Нет, просто голубки уединились.
Курий :
Бедняжка так устала от сиденья!
Семпрония :
И потому не терпится вам лечь?
Фульвия :
Семпрония, мне в самом деле худо.
Прошу хозяйку извинить меня:
Здоровье я должна беречь. Прощайте.
Уж за полночь. Домой я отправляюсь,
Но Курия оставлю вам.
Аврелия :
Прощай.
Курий (тихо к Фулъвии) :
Спеши к нему. Пусть он скликает стражу,
Затем что за Цетегом вслед туда
Направятся Корнелий с Варгунтеем,
Которым напускное дружелюбье
Скорее доступ к консулу откроет,
Чем дерзкий вид предшественника их.
Идем к носилкам. Кстати доложи,
Что был здесь Цезарь.
Катилина :
Фульвия, ужели
Ты нас покинешь?
Фульвия :
Милый Катилина,
Я что-то расхворалась.
Катилина :
Ну, желаю
Тебе здоровья. Проводи к носилкам
Ее, Лентул.
Лентул :
Почту за долг и счастье.
(Все, кроме Катилины, уходят. )
Катилина :
Кого я только не избрал орудьем:
Безумцев, нищих, потаскух, глупцов,
Преступников и честолюбцев - словом,
Всю накипь Рима. Что ж! Нельзя иначе.
Ведь каждый на своем полезен месте:
Раб нужен, чтобы груз таскать, слуга
Чтоб разводить огонь, мясник - чтоб резать,
А виночерпий - чтобы отравлять.
Вот точно так же и друзья мне служат:
Лентул - приманкой, палачом - Цетег,
А соглядатаями и бойцами
Лонгин, Статилий, Курий, Цимбр, Цепарин
Со сворою изменниц и воровок,
Которым по привычке имя женщин
Присваиваем мы, хоть эти твари
Способны удушить родного мужа,
Коль он упрям, ограбить - коль покладист,
Чтоб только денег на разврат добыть.
Ужели не удастся Катилине
С их помощью так дело повернуть,
Чтоб им достался труд, а плод - ему,
Чтоб Цезарь пожалел о наставленьях,
Преподанных тому, кто сам научит
Его злодейству? В день, когда друг друга
Все эти люди истребят, как войско,
Что из зубов дракона родилось[85],
И он погибнет в общей свалке так же,
Как Красс, Помпей и все, что на величье
Посмеет притязать. Пусть превратятся
В желчь кровь моя и в воду мозг, пусть меч,
Из рук моих, от страха дряблых, выпав,
Мне сам собою в грудь вонзится, если
Я пощажу того, кто не захочет
Слугою стать моим. А кто захочет,
Тот - жалкий раб и не опасен мне.
Пускай моя жестокость обессмертит
Мое вселяющее ужас имя,
