– А квартира? – Спросил я.

– Это частный дом, поэтому никаких квартир. – Ответил капитан.

– Это хорошо. Меньше глаз видеть будут. А деньги там, какие? Чтоб мы не вляпались с первых шагов.

– Деньги обычные. Всё, как и было. Там ничего не меняли, просто прикрыли въезд. Я не думаю, что Вы будете бедствовать. Вряд ли Вам придётся задумываться о деньгах.

– Согласен. Не подскажите, Далеко топать по подземелью, или не очень?

– Считайте сами. Пять километров от скалы до берега. Ещё три километра до города. Это по прямой.

– Километров или миль? – Уточнил я.

– Километров, километров. – Улыбнулся Костэл. – Я не оговорился.

– Ого! Это же, сколько мы будем топать?

– Думаю, часов за пять, может шесть, дойдёте.

– Плохо. За ночь вряд ли успеем.

– Скорее всего, да.

– Значит, придётся сидеть до очередной темноты. Тем паче, что неизвестно, где именно расположен выход на поверхность.

– Не думаю, что выход открыт всем ветрам. – Улыбнулся Костэл. – Сейчас не лето. Светает не так рано, да ко всему непогода, дождь. И наверняка вас там будут ждать.

– Вы правы. – Согласился я. – И всё же топать под землёй не самое лучшее времяпрепровождение.

– Увы, но другого прохода нет.

– Догадываюсь. У нас девушка. Ей труднее всех будет.

– Не суди по себе. – Тут же встряла в разговор Юлька.

– Ладно тебе, морская амазонка. Это здесь, лёжа на кровати, легко геройствовать. Там посмотрим. – Сказал я, глядя на часы. – Когда ориентировочно мы пришвартуемся?

– Это самый сложный вопрос. – Почесал в затылке капитан. – Минут через десять я подниму команду, и мы двинемся к бухте. Уже достаточно темно. Хуже другое. Шторм начинается не шуточный. Мы немного опаздываем по времени. Боюсь, стемнеет быстрее, чем мы пройдём по фарватеру. Вот тогда действительно будет проблема.

– Запасные варианты есть?

– Увы, нет. Разве что попробовать уйти из штормовой зоны, переждать, пока он притихнет и снова вернуться.

– Это не выход. – Сказал я, потирая переносицу. – Шторма здесь гости частые, и хозяйничают они сколько им заблагорассудится.

– Да Вы не расстраивайтесь раньше времени. Попробуем прорваться. Но и рисковать людьми я всё же не стану. Так что не обессудьте ежели чего.

– Ладно, капитан, Вы у нас хозяин, Вам и карты в руки.

– Вручаю дух свой силе крестной. – Продекламировала чьи‑то стихи Юлька.

– Именно. – Согласился я.

– Адрес запомнили? – Переспросил капитан.

– Да, конечно.

– Тогда позвольте откланяться. Нас ждут великие дела.

Что‑то до боли знакомое прозвучало здесь в маленькой, узкой каюте. Я внимательно посмотрел в спину уходящему капитану.

– Хорошо, капитан, спасибо Вам за всё.

– Рано прощаетесь. – Сказал Костэл уже в дверях.

Мы снова остались вдвоём.

– Шурик, расскажи о себе? – Попросила девушка.

– Юль. Я тебе уже миллион раз всё рассказывал. Что тебя ещё интересует?

– Да всё. Ты ни разу не упомянул о своей первой девочке? Как это у вас было? Ты не говорил о том, есть ли у тебя друзья? Если есть, то кто они? Где? Почему не пришли к тебе на помощь? Кто твоя первая жена? Как ты с ней встретился? Есть ли у вас дети? А когда ты в первый раз поцеловался? Как её звали?..

– Юлька! Не шали! У меня уже язык опух об одном и том же рассказывать.

– Не правда. Про свои интимные дела ты никогда даже не заикался.

– Юль, придёт время, и ты сама всё узнаешь. Погоди, не торопись. А моя жизнь – самая стандартная. Родился на дому, а не в роддоме. В этом одно из отличий от всех ныне нарождающихся. В яслях, как и в детском саду, никогда не был. Учился в школе. Были у меня друзья. Мы как‑то сразу с первого класса все сдружились. Семеро нас было. Герка, прекрасный парень, наверное, самый лучший из нас, Валька Мамонов по кличке мамонт, Феликс Старопалатов по кличке дворецкий, Венька Салычев по кличке Фофа, Андрей Бешеветский по кличке тихоня, Лёшка Сандалов по кличке башмак, и я.

– Почему было? – Осторожно спросила девушка.

– Много лет назад, где‑то около двадцати пяти лет тому, Герка погиб. Вмешался в групповуху, один против двенадцати. Помешал получить удовольствие, за что и поплатился.

– Это как?

– А никто не знает толком, что да как там было. Слухи всякие ходили. Когда Герка сунулся туда, всё ещё было в начальной стадии. Хотя кто его знает, что там было и в какой стадии развития?.. Говорят, будто жертва смогла сбежать, и пока Герка там разбирался, добралась до телефона и вызвала милицию. А когда наши бравые защитнички подкатили, Герку связанного у всех на глазах сбросили с моста в гирло со стороны моря. Нет трупа, нет преступления.

– И что?

– И ничего. Не нашли Герку. Искали долго, но не нашли. Я сам оттуда несколько дней не уходил, нырял, искал. Даже акваланг купил. Да всё напрасно.

– А где остальные друзья?

– А кто их знает. Разбросало нас по свету после школы. Кого куда. Валька, вроде бы, в столицу укатил. Он у нас спортсмен был классный. Феликс в другую столицу умотал. Был слушок, что стал он знаменитостью тамошней. Только вот подтверждений этому я не видел. Точнее, не слышал!.. Фофа и поныне живёт в родном городке. Хотя кто‑то мне говорил, будто он перебрался в областной центр, но за точность сведений не ручаюсь. Куда девались Лёха с Андреем, никто не знает. Как воду канули после выпускного. Эти два кадра ещё в школе в разведчиков играли. Может туда и подались. – Невесело пошутил я.

– А где все были, когда с вашим другом беда случилась? Почему ты искал его один?

– Это было уже после школы. Кажется, второй или третий год. Меня в армию не взяли, комиссовали, а Герка осенью должен был уйти. Его сразу не призвали из‑за родителей. Они в авто катастрофу угодили. Отец мгновенно умер, а мать ещё месяц в больнице мучалась. Пытались спасти. Вот и не взяли его вовремя. Дали отсрочку.

– А у него была девушка?

– Не знаю. – Честно признался я. – Да и давно это было. Не помню. Может, и была.

– А ещё друг называется. Не знает таких вещей. Почему у всех у вас были клички, а у Герки вашего клички не было? Или всё‑таки была?

– Нет. Не было. Я же говорю, Герка был не от мира сего. Потрясный пацан. Жаль, что так мало пожил.

Мы помолчали. Потом Юлька спросила.

– Неужели вы не обменялись адресами? Или ещё каким другим образом не договорились встречаться после школы?

– Нет. Понимаешь, так получилось, что мы не устраивали тайных обществ, всяких там орденов, секретных организаций и прочей детской ерунды. Мы просто дружили, не давая никаких обещаний, не клялись в верности до гроба, не орали "один за всех и все за одного". Мы просто дружили. Если что‑то случалось с одним, все почему‑то оказывались рядом и помогали. Сидеть за одной партой мы вместе, разумеется, не могли, один всегда оставался в стороне. Но как‑то так выходило, что на разных уроках одиночкой всякий раз оказывался другой. В седьмом классе нас зауважала вся школа. Однажды после уроков на Вальку напали трое девятиклассников. Пока мы прибежали на подмогу, уже было поздно. Все трое дружно плескались в нашей школьной луже, а Валька прохаживался вокруг, следя за тем, чтоб никто не вылез из искусственной ванны раньше того времени, как он посчитает нужным. Вот так и купал их в октябре целый час. А на следующий день, на урок литературы, завалил старший брат одного из обиженных. Учительница Евгения Петровна жутко испугалась, и всё же постаралась предотвратить надвигающийся конфликт. Но вышло вообще смешно. Заходит он, и говорит: "Кто вчера моего братца обидел?" Ну, мы все вместе, не сговариваясь, встали. У этого брательника глаза на лоб полезли. Тогда он цедит сквозь зубы, мол, выходи во двор, поговорим. Мы и пошли, а за нами весь класс с учительницей вместе увязались. Евгения Петровна шла последняя, квохтала, как квочка над цыплятами. Брательник‑то этот на вид вроде как накачанный был, во всяком случае, смотрелся внушительно. А как до дела дошло, валька его одним пинком в ту же лужу и отправил. Когда же защитничек попытался выбраться из грязи, мамонт, прилагая физические методы воздействия на голову и прочие части тела защитничка, рекомендовал ему не торопиться. Вот так и продержали его до тех пор, пока милиция не приехала. Директор вызвал. Оказывается, Евгения Петровна наябедничала. С тех пор к нам в школе никто не приставал. И если кого обижали, то обращались к нам. Конечно, драки то и дело случались, пацаны, есть пацаны, но стоило в таком конфликтном месте появиться кому‑либо из нас, как драка немедленно прекращалась. Чаще всего в эти места попадал, конечно, Герка. Он как чувствовал их, эти клятые места…