– Приведя тебе пример, я нарушу одну из подобных тайн. Разве я имею на это право? – Грустно улыбнулся я. – Ты призываешь меня к предательству.

– Ни в коем случае! – Воскликнула она. – Боже меня упаси делать это!.. Ты опять всё воспринял неверно. Ведь не обязательно называть имена, места и другие факты, которые могут пролить свет на события и людей с кем всё это было.

– Да, но одного из них ты уже будешь знать. – Усмехнулся я.

– Предположим. – Согласилась она. – Но ведь ты можешь рассказать не из своего арсенала?!

– Тогда я не смогу передать всех оттенков.

– Но ты же можешь их дорисовать?

– Бред!.. Передать словами это просто невозможно.

– Но ты же художник?! Для тебя слово – инструмент?!

– Художник. – Проворчал я. – Какой я к чёртовой матери художник? Я компьютерщик. Бывший музыкант, а теперь никто… – Помолчал, и добавил. – А каково тебе будет жить со мной после таких признаний? – Я решительно взглянул ей в лицо.

Девушка на мгновение замерла, обдумывая предложенную ситуацию.

– Я пойму. – Тихо, очень тихо сказала она, не отводя взгляд.

– А у меня есть все шансы потерять обретённое навсегда, зато получить ответ на так интересующий меня вопрос. Ты понимаешь, что это риск, граничащий с жизнью?

– Разве?!

– Ну, если это не так, то нам и говорить в общем‑то не о чём.

– Да. – Согласилась она и опустила глаза.

– И ты хочешь, чтобы я рискнул?

– Если честно, то не знаю. – Призналась она.

– А я знаю. Знаю точно, что после своего рассказа потеряю тебя навсегда. Но не это меня останавливает. Меня останавливаешь ты.

– Чего? – Она вскинула свою прелестную головку.

– Я не могу тебе всего этого рассказать, потому что ты просто меня не поймёшь. Не перебивай. – Попросил я, видя, что девушка намеревается возразить. – Не перебивай. Я сам собьюсь. Дело в том, что вещи, о которых я мог бы рассказать, тебе совсем неизвестны. Эти ощущения, эти чувства!.. Ты никогда ещё этого не испытывала, а потому я сброшу ту самую вуаль таинственности, что сейчас завораживающе зовёт тебя юную, романтичную, готовую на самопожертвование ради возможно ошибочного ощущения любви. Ты мечтаешь о том, чего ещё не испытывала. Но, узнав об этом из посторонних уст, ты можешь навсегда потерять интерес и вкус к новым ощущениям. Видимо, именно поэтому и появляются розовые, которые боятся того, чего с ними никогда не происходило. Или наоборот, произошло, но не так приятственно и хорошо, как бы хотелось, а повторять чужие ошибки им не хочется. Личный опыт – великая штука, но и партнёр должен быть на высоте.

– А ты, значится, не уверенн, что окажешься на таковой? – Вставила таки свои пять копеек она.

– Ты жестока. Но жестокость твоя оправдана. И я тебя понимаю. Даже больше, одобряю выбранную тобой линию поведения.

– Скажем, не поведения, а манеру вести дискуссию. – Предложила поправку девушка.

– Скажем так. – Согласился я. – Но суть от этого не меняется. До сего момента я, над поставленным тобой вопросом, честно говоря, не задумывался. Но сейчас могу признаться… Да, немного есть. Но, я бы всё равно рискнул. Рискнул, потому что делал бы это с любимой девушкой, так же любящей меня. Вместе мы бы решили проблему, если б она вдруг возникла б. Только, я думаю, этого бы не случилось.

– Ты прав. Этого просто не могло бы случиться. – Подтвердила она.

– Вот видишь, кое в чём у нас с тобой уже взгляды совпадают. – Улыбнулся я.

– И всё же!.. Ты не сказал главного.

– А что, по‑твоему, главное?

– Ты не привёл пример, о котором шла речь.

– Милая моя девушка!.. – Печально улыбнулся я. – Как можно рассказать о счастье?! Как можно передать, кому бы то ни было, ощущение восторга?! Безмерного блаженства?! Чувство радости и безумного веселья?! Желание не прекращать этот миг никогда, ни на мгновение!.. Сводящее с ума желание раствориться в любимой, стать единым целым с ней раз и навсегда!.. Видишь, как это скучно выглядит в словах?

– Но тут ничего тайного нет? – Искренне удивилась девушка.

– А тайное добавь сама!.. – Предложил я, отворачиваясь к окну. – А главное попробуй понять, что это не просто слова, это осознание. По‑другому не выразиться.

– Что именно? – Не поняла она.

– Прикосновение его рук!.. Чужих рук… Рук постороннего мужчины… Перед которым ты впервые в жизни обнажена… Совсем без ничего, и он может трогать всё, что ему заблагорассудится… И там, где ему захочется… А ты, предвкушая сладкую истому, позволяешь ему всё это, и хочешь, хочешь большего, ещё и ещё большего чем уже есть… Ты сходишь с ума от скольжения его губ по твоей груди!.. Чувствуешь, как напрягается всё естество!.. Как тебе безумно хочется, чтоб он уже был в тебе… Один, единственный, родной… Как ты взлетаешь на крыльях неведомого тебе до селе чувства!.. Имя, которому, ты не знаешь, и никогда не узнаешь. Таких слов просто нет. Их ещё не придумали.

– И в чём же тайна? – Не унималась она.

– А в том и тайна… – я обернулся, заглядывая в её ясные зелёные глаза. – В том‑то и тайна, что каждый всё это ощущает по‑своему. А когда вдвоём!.. Этого не описал ещё ни один писатель. Да и вряд ли опишет. Ведь счастливчики – эгоисты. Испытав однажды подобное, они никогда и никому, ни за что в жизни не расскажут про это.

– И ты всё это чувствовал с ней? – Девушка слегка покраснела и запнулась.

– Увы… – Тяжело вздохнул я. – Это чувствовал лишь я один.

– Почему ты так говоришь? Ведь ты же не мог знать, что чувствовала она?!

– Знал, и знаю… – Сказал я, как отрезал.

Мы немного помолчали. Я бездумно уставился куда‑то в темноту выключенного монитора, на кисти своих рук, лежащих на крышке полированного стола. Она, внимательно изучая моё лицо, как будто впервые увидела этого начинающего стареть, слегка поседевшего, но ещё не увядшего до конца, мужчину. Мужчину, которого она решила облагодетельствовать. Одарить любовью и лаской, заботой и счастьем. Но, как выяснилось, всё это оказалось очень и очень не просто.

– Откуда? – Едва слышно спросила она.

– Она сама и рассказала.

Я поднялся из‑за стола и подошёл к окну.

– Неправда. – Шёпотом произнесла девушка. – Это не правда! – Уже громче повторила она. – Это ложь! Это настоящая ложь! Это было враньё! А ты! А ты поверил! – Она почти кричала, стоя у стола, опершись своими кулачками в столешницу.

– Нет. Это была правда. – Тихо, но твёрдо, возразил я.

– Почему? Почему ты решил, что это правда? Я не верю! Я хочу у неё спросить. Мне‑то она скажет?!

– Не скажет. – Отрезал я. – Не скажет. Хотя бы потому, что я тебе никогда не назову имя той, что умерла в моём сердце навсегда. И не потому, что сказала правду. У неё своя жизнь. Своя семья. Да и зачем ворошить прошлое?!

– Докажи. – Потребовала она.

– Что?

– Докажи, что она сказала правду.

– Как?

– Что как? – Растерялась девушка.

– Как доказать?

– Ну… – Замялась Юля. – Что она сказала тебе такого, что ты поверил?

– Она доходчиво с примерами и ссылками, на имеющийся уже опыт, объяснила, какое именно мужское достоинство ей больше нравится. – Ответил я, снова усаживаясь в кресло.

– Неправда! – Вскрикнула она. – Так не бывает! Так не может быть!

– Откуда ты знаешь?.. – Устало спросил я. – Именно так оно и было.

– Значит, она лгала! Не могло быть так у любящих людей! Не могло!!! – Яростно протестовала Юля.

– Не знаю. – Ответил я. – Может и могло. А может и нет. Мне бы хотелось верить, что меня действительно не до конца любили. Или может не совсем правдиво!.. Но ведь это будет самообман. Порой люди не могут узнать некоторых вещей, пока не познают друг друга в… – Я запнулся.

– В постели. – Договорила она за меня.

– Я бы сказал в интимной сфере. Так будет точнее. – Откорректировал я.

– Не верю. – Продолжала упорствовать она. – Не верю, и всё.

– Верить, или не верить, твоё право. Я поверил. Поверил, потому что знал, потому что чувствовал, она не лжёт, она была искренна в тот момент она не солгала ни на йоту. Может любила по‑другому. Но это не может служить ей обвинением. Это скорее моя вина, что не смог понять этого раньше. – Мрачно завершил я своё повествование о первой любви.