– Но как?! Она же то же не смогла распознать этого раньше?! – Протестовала девушка. – Откуда она могла знать? Ведь она, как и ты, до того не знала мужчин. И просто не могла знать, что ей понравится, а что нет.

– В том нет её вины.

– Почему ты её оправдываешь?

– Потому, что она женщина.

– Это не оправдание. Ты ведь тоже не знал? – Вкрадчиво поинтересовалась девушка. – Откуда ты мог знать? Или у тебя уже был опыт?

– Был.

– Врёшь. По тебе вижу, не было. Значит, ты так же был неопытен, как и она? Тогда и для тебя это было впервые в жизни? Иначе бы всё было по‑другому? Или не так?

– Да. Так. – Вынужденно согласился я, вспоминая, что всё было совсем не так однозначно, как это звучит сейчас. – Но мужчина в подобных делах обычно виноват в первую очередь. Так повелось. Так должно быть. Мужчина всегда может исправить свою ошибку. Так было всегда. Девушка никогда. Она, как минёр на минном поле, ошибается только один раз. Мой друг говорит, что мужчины любят телом, а женщины душой. И он прав, как это не парадоксально звучит. Отсюда и разница в понимании любви. Девушка может раскрыться только для одного, единственного. Одарить его всем тем, что недоступно другим. Но если она ошиблась в первый раз, начинается поиск. Второй, третий, двадцать пятый!.. Она становится заложницей инстинкта, мастером своего, случайно приобретённого, ремесла. Она знает о любви всё, может делать с мужчинами всё, что угодно, но всё это плотские утехи, которые любовью, увы, не назовёшь. Любовное таинство переходит в разряд утоления сексуальных потребностей, становится обыденным, скучным, банальным. В погоне за одним приобретаешь другое, напрочь теряя истинное. Такая женщина любит телом, как мужчина, но не душой. Достигая материального совершенства теряется духовное. Золотой середины здесь нет и быть не может. Поэтому именно мужчины, прежде чем сделать последний шаг, должны всё тщательно взвесить. Ведь от их решения зависит судьба, а порой и жизнь одного из чудеснейших созданий всевышнего – женщины. Так что вины той девушки нет.

– Есть. – Решительно заявила Юля. – Есть. Если люди любят друг друга, любят по‑настоящему, без обмана, то между ними всё должно быть самым лучшим.

– А ты уверена в своей любви ко мне? – Спросил я.

В ответ она поднялась и принялась расстёгивать свою кружевную кофточку, обнажая белоснежные плечи, тонкой работы бюстгальтер, нежно‑розового цвета.

Я смотрел на неё, понимая, что остановить нельзя, но и принять эту жертву так же нет никакой возможности.

– Любимый!.. Любимый!.. – Шептала она, гладя мои волосы, плечи, лицо. – Вот оно, счастье, о котором ты говорил. Настоящее!.. Для двоих!.. Я люблю тебя!.. Только тебя!.. И никто, ни один мужчина во всей вселенной мне не нужен. Я хочу быть только с тобой. Всегда!.. Везде!.. Ведь это так прекрасно – найти свою любовь!.. Настоящую, без обмана… Всепоглощающую, и вседарящую!.. Любовь для двоих!.. Я благодарю Бога за дар, который он сделал для меня, явив тебя. Спасибо, любимый, спасибо за то, что ты есть!.. За то, что я встретила тебя!.. За то, что я полюбила!.. Полюбила на все жизни, если таковые есть на самом деле. Другой судьбы мне не надо, ни за какие блага. Я люблю тебя, родной!..

А я держал её в своих объятиях и думал, что всё в этой жизни повторяется. Что у всех женщин только один аргумент, на их взгляд единственный и неопровержимый. Что порыв обыкновенной жалости они чаще всего принимают за истинное чувство. А когда приходит прозрение, обратного пути уже нет. И приходится мириться с происшедшим всю оставшуюся жизнь. Или всё начинать заново!..

Как‑то неожиданно и совсем не к месту всплыл образ наивной еврейской девушки Засиль, которая обнажённых мужчин не видела даже по телевизору, что было невероятно в наше время. Девушки, которая о появлении детей знала лишь теоретически из учебника анатомии за восьмой класс. Девушки, которая никак не могла преступить чрез черту морали и чести, заложенную в неё с молоком матери, не нашедшую ничего лучше, как решить проблему, придя ко мне. Мне стало нестерпимо стыдно.

ГЛАВА 7

Отрезвление пришло столь же неожиданно, как и опьянение. Я отпустил это столь хрупкое и желанное счастье. Наклонился, поднял упавшую кофточку. Накинул на плечи девушке и принялся застёгивать пуговички с крючочками, стараясь как можно меньше касаться соблазнительных бугорков. Она изумлённо смотрела на меня.

– Успокойся. – Сказал я, оглядывая дела рук своих. – Давай для начала мы проберёмся в закрытый город. Посмотрим, существует ли на самом деле город‑мечты. А там и решим, что делать дальше. Если он есть, то попробуем туда попасть. Для тебя честь – пропуск в него. Что для меня может послужить таким пропуском, мне не известно. Зато хорошо известно, что, нарушив кодекс чести, я стану той самой преградой, не пустившей тебя к твоему счастью.

– А ты? – Как‑то по‑детски спросила девушка.

– Откуда я знаю?! Сначала надо туда попасть, а потом уже предполагать или решать, если нам предоставят такую возможность.

– А мне туда без тебя не надо. – Вдруг решительно заявила Юлька. – Понимаешь, мне ничего без тебя не надо. Мне ты нужен, а потом всё остальное.

– Юль, – успокаивающе погладил я её по плечу. – Может быть, ты и есть тот самый пропуск в этот город для меня. Ты так не думаешь?

Она некоторое время смотрела мне в глаза, потом обняла и заплакала.

– Ну что ты? – Удивился я.

– Спасибо, милый. Я люблю тебя. Понимаешь, люблю. – Всхлипывала она у меня на груди. – Ты прав, если бы ты знал, как ты прав.

Дорого бы я заплатил за то, чтобы понять, как она всё это узнаёт.

Неестественно громко хлопнула входная дверь. Я отпустил девушку.

– Успокойся. Всё будет хорошо. – Говорил я, усаживая её на диван. – Погоди, я сейчас воды принесу.

– Я принесу. – Раздался голос Аурэла.

– Ты сама не знаешь, как ты мне сейчас помогла.

– Мы друг другу помогли. – Всхлипнула Юля, и улыбнулась.

– Вот так‑то лучше. – Обрадовался я. – Не люблю я плачущих девушек.

– Почему? – С интересом спросила она, извлекая из незаметного кармашка микроскопический платочек.

– Я не знаю, что с ними тогда делать. – Честно признался я.

– Их поят хорошим вином. – Сообщил Аурэл, входя в гостиную и неся на подносе бутылку шампанского с тремя фужерами.

– Ого! – Воскликнул я. – У нас сегодня праздник?

– Знаете, может быть да. А может и нет. – Покраснел парень.

– Давай, колись. – Потребовал я. – Мы уж сами определим, праздник это или нет.

– Ещё одну минуточку. – Попросил он, выбегая из гостиной только для того, чтобы тут же вернуться с громадным букетом до черноты красных роз.

– Какая прелесть! – Восхитилась девушка.

– Подержите. Сунул букет ей Аурэл, ныряя в сервант за вазой. – Я сейчас, воды наберу. Погодите, секундочку.

Он снова выбежал.

– Ты знаешь, что сейчас будет? – Спросил я, убеждённый, в своих предположениях.

– Догадываюсь. – Ответила Юля, погрузив свой носик в розовый бутон.

– Вот, давайте букет сюда. – Вернулся Аурэл, принял из рук девушки цветы и сунул в вазу.

– Так. С шампанским можно предположить. – Начал говорить я. – Тебе удалось продать машину и очень даже недурственно.

– Верно. Согласился парень.

– Ну, что ж?.. Давайте выпьем. – Предложил я, принимаясь за бутылку.

– Хоть бы конфеты принесли. – Недовольным голосом сказала Юля.

– Одну минутку. Сейчас будут. – Аурэл снова исчез, чтоб появиться с коробкой конфет.

– Мне половинку. – Предупредила девушка.

– Нет, всем по полной! За удачу! – Не согласился Аурэл.

Юлька поморщилась, но возражать не стала. Мы выпили.

– Аурэл, а не кажется тебе, что ты нарвался на шерифовских ребят? У тебя будут большие проблемы с получением этих денег. Если не сказать больше. Машина им действительно нужна, тем более такая. Но вот с деньгами они расставаться очень не любят.

– Но мы же всё по‑честному. – Обиделся парень.