– Это было бы превосходно, дорогая. Спасибо. – Сара обняла дочь, и впервые за долгое время Лаура не напряглась и тоже обняла ее.

Они встали и направились к лифту.

– У меня номер только на одну ночь, – сказала Лаура. – Завтра я возвращаюсь в Денвер. – Она сделала паузу, и Сара знала, что так Лаура спрашивала о ее дальнейших планах.

– Я тоже завтра уезжаю. – Сара нажала на кнопку лифта, боясь заводить разговор, который, возможно, опять оттолкнет от нее дочь. – Лаура, я понимаю, что у тебя почти не было времени узнать его получше, но...

– Ага. – Лаура понимающе кивнула. – Мак. Ты возвращаешься к нему. – Это прозвучало как утверждение, а не вопрос, но Сара невольно кивнула в ответ.

– Не знаю, к чему это приведет, но...

– Да, я видела, как вас обоих буквально шарахнуло током, когда он влетел в комнату. И по твоим телефонным звонкам я давно поняла: происходит что-то серьезное. По этой причине я и примчалась в Датч-Крик, как какой-нибудь ревнивый подросток, у которого в голове сидит чепуха, вроде: «Ты мне не отец».

Она подняла руку, не давая Саре ответить.

– Не волнуйся. Это долго не продлится. Я уже больше не тот ребенок. – Она с любопытством посмотрела на мать. – Ты собираешься замуж за него?

– Если он предложит.

Двери лифта открылись, и они вошли внутрь. Обе молчали, и Сара почувствовала напряжение в воздухе.

– Лаура...

– Папы уже давно нет в живых. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И если Мак Уоллас сделает тебя счастливой, мне будет очень приятно. – Она бросила на мать проницательный взгляд. – А он любит путешествовать?

– Не думаю, Мак очень занят.

– Тогда он мне уже нравится, – с уверенностью сказала Лаура.

Мощный грузовик покрывал милю за милей, направляясь на север. Костыли лежали поперек сиденья рядом с Маком. У него вырывался стон каждый раз, когда его нога в гипсе выжимала сцепление, но пока ему удавалось нормально управлять машиной. Стоит добраться до места, и все будет по-другому.

В Йеллоустоне было множество палаточных городков. Ему оставалось только искать, пока он не найдет грузовик Сары, твердил он себе, довольный тем, что Либби предложила присмотреть за детьми. Он решил искать ее до конца и, найдя, убедить вернуться с ним домой, на ранчо. Только на этот раз нельзя ее напугать, сурово напомнил он себе, просто запрещаю себе это делать, подумал он, мысленно репетируя, что скажет ей при встрече, совсем не обращая внимания на сельский пейзаж, проносившийся мимо. Он постарается постепенно отучить Сару от дороги. Он попросит ее остаться всего на несколько недель или дольше, на сколько она сама сможет остаться. Или попросит ее так планировать свои путешествия, чтобы заезжать к нему время от времени, пока она не привыкнет к ранчо. Он хотел ее, ее сердце, тело и душу, но он так сильно любил ее, что согласился бы на любое предложение – на месяц, неделю, день, час. Он бы принял и это и благодарил бы за это Бога.

Снова и снова Мак проклинал себя за свою глупую гордость, которая вынудила Сару уехать. Его гордость была так сильно уязвлена уходом Ронды, что он потребовал от Сары возмещения на сто один процент. Он хотел бы все зафиксировать в письменном виде: Сара никогда не покинет его, она будет любить каждую травинку, каждый гвоздик здесь, на ранчо. Какой выбор у нее был, кроме как сбежать, при таком отношении: или все, или ничего?

Сара говорила, что боится будущего. Но он не слушал ее, не успокоил, не нашел компромисса. Его гордость требовала всего, а в результате сейчас у него нет ничего. Но у него не осталось гордости, если это касалось Сары. Если бы только он смог найти ее и убедить дать ему шанс!..

Мак оставил позади пыльный Датч-Крик и продолжал ехать дальше, сосредоточившись на полоске асфальта, который расплывался серым пятном под шинами грузовика. Он физически отреагировал на проезжающий грузовик с фургоном прежде, чем его мозг отметил форму и цвет. Его нога автоматически нажала на тормоз, и так быстро, что ботинок ударил по гипсу. Его взгляд прирос к большому боковому зеркалу над дверцей. В нем он увидел, как грузовик затормозил, мигнул красными огоньками и, замедлив ход, съехал на обочину дороги.

Мак включил заднюю скорость и стал двигаться назад, пока не поравнялся с фургоном. Он выпрыгнул из грузовика, оставив дверцу открытой. Забыв о костылях, сильно прихрамывая, он побежал навстречу Саре, которая в свою очередь спрыгнула на землю и бросилась к нему с другой стороны дороги.

Сара остановилась в нескольких футах от него, внезапно оробев. Она наблюдала, как Мак тоже остановился и его руки, только что протянутые ей навстречу, бессильно опустились вдоль тела.

– Сара, – поприветствовал он ее, слегка кивнув головой.

– Мак, – вторила она ему так же безжизненно, но все время думая о том, как восхитительно он смотрится в этой своей низко надвинутой на лоб шляпе, в голубой полосатой рубашке с засученными рукавами, в потертых узких джинсах. Но почему он заехал так далеко на север по этой дороге? Ее сердце делало поспешные выводы, которые разум просил подтвердить...

– Йеллоустон находится там, – он кивком головы указал назад.

– Я знаю, я уже была там.

– А там, куда ты направляешься, ничего особенного не попадется, кроме одного-двух ранчо.

– Я знаю, я и там уже побывала. – Она сглотнула, желая все-таки узнать от него правду. – Ты уехал очень далеко от дома.

– Я собирался кое-кого найти. А ты? Что ты здесь делаешь?

Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– То же, что и ты. Я кое-кого искала.

Он кивнул и устремил свой взгляд куда-то поверх ее головы, явно зачарованный зрелищем, которое предстало перед его взором.

– Найдя этого «кое-кого» – человека, которого искал, – я собирался сказать ему, что люблю его.

Слезы брызнули у Сары из глаз, и она поднесла руку ко рту, чтобы остановить крик, рвущийся наружу.

– Я собирался просить ее выйти за меня замуж. – Глаза их встретились. – Я хотел напомнить ей, что главная дорога проходит прямо перед моим ранчо. Я собирался сказать ей, что буду всегда содержать ее грузовик в порядке, что его бак будет всегда полон бензина, и она сможет уехать в любое время, когда ей захочется, а также и вернуться.