Отлично. Эти ребята не только наезжали на нашего брата, но и смеялись над Тузами. Если Никко узнает… Нет, про это мне не хотелось думать. Лучше по одному несчастью за раз в порядке поступления.

– Я знаю одно, – продолжил Ларриос. – У этих ребят серьезная крыша.

– С чего ты взял?

– Шутишь? Гнобят не только Никко – Нийян Красные Ногти, банду Пяти Ушей. Может, еще кого-то. Черт, да я слышал, что даже ребята Келлза на западной стороне…

– Погоди, – сказал я, сделав стойку. – У Келлза и впрямь есть люди в Десяти Путях?

Какого хрена ему тут делать? Я надеялся, что это досужие бредни.

Ларриос пожал плечами.

– Ну…

– Шобла, – сообщил Деган.

– Что? – Я повернулся к двери.

– Резуны, – сказал он, обнажая меч, и шорох стали только подкрепил сказанное.

Я глянул на Ларриоса.

Тот замотал головой:

– На меня не смотри, я работаю в одиночку.

Ему, похоже, стало не по себе.

– Много? – спросил я Дегана.

– Достаточно.

– Достаточно для чего? Чтобы порезвиться, потрудиться или чтобы вырыть нам по могиле?

– Достаточно для того, чтобы подумать о черном ходе.

Я воскресил в памяти заднюю часть лавки.

– Его тут нет.

– Очень жаль.

Я кольнул Ларриоса:

– Кто они?

– Откуда мне знать, черт побери?

Я выбил из-под него табурет, и Ларриос растянулся на полу. Я присел на корточки и приставил лезвие к его горлу.

– Если узнаю, что это ты навел, то обещаю тебе медленную и мучительную смерть.

– Нет времени, – вмешался Деган.

– Клянусь, – прохрипел Ларриос. Он взмок как мышь. – Я пришел один. Я просто хотел забрать товар. Клянусь!

Я долго смотрел ему в глаза. Два варианта: либо убить, либо довериться.

А, к черту! Деган был прав, времени не осталось. К тому же, если их куча, как он сказал, им незачем человек внутри. И в той же мере плевать, что он с нами.

Я чуть отстранился и указал подбородком на длинный нож, висевший у Ларриоса на поясе:

– Умеешь с ним обращаться?

Ларриос положил ладонь на рукоять и улыбнулся. Зрелище вышло неприятное.

– Справлюсь.

– Теперь мы друзья до гроба, и я могу умереть спокойно, – изрек Деган от двери. – В одиночку, защищая занавеску, зато спокойно.

– Ты еще не умер, – напомнил я, выпрямился и направился к нему, предоставив Ларриосу подниматься с пола.

– Они еще не подтягиваются, – проговорил Деган.

Теперь он отошел от занавески и смотрел в щель между нею и косяком. Он посторонился, и я вгляделся в густевшие сумерки.

Скорую заварушку выдает поведение местных. Они не кричат и не устраивают кипиш – по крайней мере, в знакомых мне частях города. Они медленно рассасываются и исчезают. Это что-то вроде шестого чувства толпы, инстинкт выживания. И он сейчас заработал вовсю, так как вечерняя улица необычно вымерла.

Взамен я увидел троих мужчин, которые отирались на углу напротив, и еще двоих справа. Слева мужчина и женщина играли в пристенок. Прямо по курсу стояли в дверях еще трое, и я отчетливо разглядел прислоненные к двери луки. Все эти личности слишком часто поглядывали на лавку Федима.

– И еще четверо на этой стороне улицы, – сообщил Деган, когда я отступил от занавески. – Они зашли в дома, перед тем как ты выглянул.

Я негромко присвистнул:

– Двенадцать? По нашу душу?

Деган саркастически усмехнулся:

– Досадная лесть, согласись?

Я бы сказал, – устрашающая. Кто выставляет двенадцать клинков против двух? Неприлично, абсурдно и совершенно излишне даже при участии Дегана. Кто-то хотел не просто убить нас, а полностью стереть с лица земли.

– И ты не видел, как они подошли?

– Их делянка, им проще, – пожал плечами Деган.

Я постучал рапирой по сапогу. Возможно, они просто караулили нас до чьего-то прихода. В конце концов, они еще не начали…

– Понеслось, – сказал Деган.

Я чуть отвел занавеску кончиком рапиры. Так и есть: пятеро, стоявшие по концам улицы, медленно двинулись в нашу сторону. Троица в дверном проеме пока не трогалась с места.

– Они не будут спешить, пока не подойдут, – сказал Деган. – Надеются, что мы запаникуем и попытаемся пробиться. Драться на открытой местности проще.

– Хорошо, что мы не паникуем, – сказал я.

– Хорошо, – улыбнулся Деган.

– Есть чем запустить?

Он показал на полку у соседней стены:

– Вазами.

Я вытащил из сапога нож и протянул Дегану. Мне хватит запястного.

Деган покачал головой:

– Это твой стиль, мне не подходит.

Я обернулся к Ларриосу:

– Ты можешь бросить в них?..

Тот исчез. Естественно. Черт! Черт-черт-черт!..

– Незадача, – сказал я.

Деган посмотрел через плечо и увидел, что комната опустела. Он и ухом не повел.

– Если он выбрался… – произнес Деган.

– Значит и мы сможем.

Я рванул в заднюю комнату. Было не до манер и бахвальства, чтобы и бодрячком войти, и Ларриоса застукать. За два шага до порога я оттолкнулся и прыгнул. Завел и скрестил руки над головой, чтобы рапира и стилет отразили возможный удар Ларриоса, и так влетел в комнату. Но если бы он увернулся, я был бы мертв.

Я ударился о пол и неуклюже перекатился. Кинжал выпал. Я трижды и наугад отбил предполагаемые удары и перевел дух.

Никого.

И темень. Только из лавки подтекал тусклый закатный свет. Для обычного зрения мало, а для ночного – чересчур.

Я встал и осмотрелся. На полу лежали циновки, следов на них не оставишь. Стены не сдвинуты, в потолке никакого гостеприимного люка. Я топнул по полу. Под циновками была только грязь.

– Ларриос! – позвал я.

Тишина. Ничего удивительного.

– Ну? – взвыл Деган.

– Подожди!

Деган что-то буркнул.

Я обежал комнату, колотя рапирой по штукатурке. Стены четыре шага на четыре, никаких пустот. Я прикинул, где я устроил бы тайный выход, и изо всех сил ударил туда плечом. Взметнулось облачко пыли – и все.

Я шарил взглядом по комнате, вбирая смутные формы, грубую ткань и повсеместные тени. Что ж на улице никак не стемнеет?

Под койкой Федима снова оказалась грязь. Под одиноким столом – то же самое.

Я со всей дури ударился в другую стену, отлетел. Пятясь, зацепился каблуком за твердый угол циновки и рухнул на спину. Я кое-как встал, прикидывая, как быстро сумею выпилить дыру в старых потолочных досках. И тут до меня дошло.

У циновки – и твердый угол?

Я упал на колени и оттащил плетенку в сторону. Точнее, попытался, поскольку она крепилась к полу длинными колышками. Они глубоко уходили в почву.

Я провел пальцами по краям и нащупал края дощатого люка. Под циновкой обнаружились две веревочные ручки. Я потянул за обе, и крышка подалась.

Тяжелая, зараза.

– Ах вы, Ангелы, – выдохнул я, с трудом извлекая ее наружу.

Крышка – сильно сказано: деревянный ящик в полу, доверху набитый землей. Громоздко, но плотно, такую штуку не простучишь.

Под ним зияла сырая шахта, уходившая во мрак. Оттуда потянула ужасным, знакомым зловонием. Канализация.

Внезапно смерть показалась мне не худшим исходом.

Тем не менее я заорал:

– Деган! Валим отсюда!

Деган вбежал, держа в одной руке меч, в другой – увесистую вазу.

– Они скоро полезут, – сообщил он. – Я придержал их горшками, но ненадолго.

Он глянул на дыру и направился к ней. Тут запах ударил ему в нос.

– Тьфу! – Деган скривился и многозначительно посмотрел на меня. – Канализацию всегда найдешь, да?

– Только в твоей компании.

Деган надвинул шляпу плотнее и полез в шахту. Он что-то ворчал о Носах, которым нравится самая вонь, но вскоре исчез в темноте.

Я поставил «крышку» возле дыры, сел и свесил ноги.

От смрада мутило, он был намного хуже всего, чего мы успели нанюхаться в Десяти Путях. Я соскользнул вниз и услышал снаружи клич. Резуны наступали.

Спустившись на несколько футов, я дернул на себя ящик с землей, чтобы прикрыть отверстие. Ноги уперлись во что-то круглое и скользкое – какие-то костыли, забитые в стены. Ящик сдвинулся на два пальца, после чего застрял намертво. Я потянул снова. Тщетно. Ларриос был посильнее меня, если тягал эту бандуру в одиночку. Правда, ему не дышали в спину десять Резунов.