Алекс сочувственно кивнул.

— Что касается этой парочки, то о них новостей у меня нет. Но как некогда говорили англичане, отсутствие новостей — хорошая новость, и в данном конкретном случае пословица может оправдаться. Лично я утешаюсь тем, что, хотя Романо находится вне пределов вашей досягаемости, справедливость не имеет границ.

— Не знаю, — с сомнением замотал головой принц. — Лично я утешусь только тогда, когда сомкну свои пальцы на горле этой гадины.

Алекс понимающе улыбнулся, настроение его передалось принцу, и оба они дружно рассмеялись.

— И вот еще о чем я хотел спросить тебя, Алекс. Мой сын уже знает о своем новом назначении?

— Нет еще. «Барбаросса» достигнет Биоты только в конце этой недели. Морган Хайсек-Дэвион уже вылетел, чтобы встретить «Барбароссу», когда корабль выпрыгнет в нашей системе. Сначала Морган ознакомит вашего сына с приказом, а затем Десятый полк Лиранской Гвардии отправится в Порт-Мосби для отдыха и пополнения. Морган полагает, что вашему сыну не захочется отсиживаться в тылу и он потребует перевести его на передовую, например в Первый полк Катильских улан или в какую-нибудь другую часть. Отказ он воспримет как наказание.

«Только мой сын может позволить себе так думать». Хэнс тяжело вздохнул. Изжога донимала его, а таблетки никак не начинали действовать.

— Мы уже все обсудили, — с неудовольствием сказал он. — Моргану удастся уговорить моего сына отправиться в тыл, он вообще способен убедить кого угодно в чем угодно, — усмехнулся принц.

— Но письмо с упреками он вам все равно пошлет. Не думаю, что он спокойно перенесет вашу заботливость. Он ведь поймет ваш приказ за желание оградить его от войны.

— Разумеется. Но так оно и есть, — кивнул Хэнс и опустил голову. Ему показалось, что весь груз его лет, словно нога гигантского робота, давит на него сейчас. — Слава Богу, что мне можно будет отделаться голозаписью. Правда, придется много посидеть над ней, чтобы она звучала как можно более искренне и правдоподобно, но все равно это лучше, чем личная встреча. Десятому полку Лиранской Гвардии нужен отдых. Наша задача — превратить его в более сильное соединение, чем он был раньше. На Элайне их здорово потрепали. Черт подери! — воскликнул Хэнс. — В тот день, когда убили Джастина, я едва не потерял своего сына. Моя жена уверена, что Виктор, как и Кай, тоже погибнет. — Хэнс посмотрел на фотографию семьи. Она стояла чуть сбоку от него, почти в самом углу стола. — Что касается меня, то я так не думаю. Не хочу думать. И не только потому, что я страшно боюсь потерять своего сына. Ты знаешь, Алекс, по праву наследства трон должен был перейти не ко мне, но я вырвал его, потому что знал — я один способен править нацией. Из всех моих детей только Виктор может перенять от меня власть, остальные дети не имеют способностей к управлению. Катрин всего двадцать, в государственных делах она неопытна, доверить ей Федеративное Содружество я не могу. Питеру только семнадцать, но он уже участвовал в боях. С одной стороны, это хорошо, но с другой... Он видит себя принцем-воином, а этого мне не нужно.

— Имейте терпение, Ваше Высочество. Ваши дети — это ваша плоть и кровь. Они справятся с задачами правителей, будьте уверены, — успокаивающе произнес Алекс и поднялся. — Прошу меня простить, но мне необходимо просмотреть последние донесения, а потом хотя бы пару часов отдохнуть. Кстати, доктора просили передать вам, чтобы вы немедленно шли спать.

Хэнс отмахнулся от советника, как от назойливой мухи.

— Я успокоюсь и лягу только после того, как узнаю, что Виктор в полной безопасности и направляется в тыл. Да и чувствую я себя совсем неплохо. Просто выгляжу неважно.

— Простите меня за прямоту, Ваше Высочество, но я вижу на вас тот же мундир, что и вчера. Спать в кресле — это не отдых.

— Ага, так, значит, ты шептался с моей женой? — На лице Хэнса мелькнула едва заметная улыбка. — Все ясно. Ну хорошо, как только ты уйдешь, я тут же отправляюсь в кровать.

— Вот и хорошо, — кивнул Алекс. — У меня к вам остался один, последний вопрос.

— Какой?

— Что мне ответить регенту Нового Авалона, если он снова заведет песню о предоставлении помощи?

Хэнс покачал головой и вздохнул, с шипением выпустив воздух.

— Ответь ему в очень обтекаемой форме, что мы могли бы помочь. Ничего конкретного, — ответил Хэнс, поглаживая небритую щеку. — Двадцать лет Ком-Стар только и делал, что портил нам кровь. Даже сейчас... Ведь это они помогли врагам напасть на нас. Ну уж нет, они слишком долго играли с огнем, поэтому я не могу отказать себе в удовольствии посмотреть, как им поджарят пятки.

Ставка Верховного главнокомандующего Ком-Стара,

Сандхерст Британские острова,

Терра

5 февраля 3052 г.

Военный регент был поглощен игрой. Сидя в шлеме, создающем диалоговую реальность, он видел перед собой нарисованную компьютером красочную, с мельчайшими деталями карту Токкайдо, выполненную в масштабе: два с половиной сантиметра равны десяти метрам. Будто сказочный великан, двигался Анастасиус Фохт по планете, сшибая и втаптывая в землю появляющиеся на его пути вражеские роботы, крошечные и беззащитные, как детские игрушечные солдатики. Он слегка приподнял руки и опустил пальцы, словно собираясь печатать. Фохт задумался, одетые на кисти рук сенсорные перчатки тут же передали мысленную информацию на компьютер, и тот мгновенно создал перед военным регентом клавиатуру. Фохт с удовольствием отметил, что она очень похожа на ту, что установлена в кабине боевого робота, и несколькими клавишами поправил масштаб, сделав картинку еще четче.

Роботы противника вырастали из-под земли словно грибы, но по высоте не доходили и до пояса Фохта. Регент легко расправлялся с ними. Усмехнувшись, он полоснул по «Секире» Клана Волка лазером и разрезал бедного робота надвое. Затем боевитый регент переключился с визуального наблюдения на обзор местности с помощью инфракрасного излучения и снова перешел на визуальный обзор. Ни одного противника в поле зрения он не обнаружил. Полная победа!

Фохт поднялся и широко улыбнулся.

— Внимание! — произнес он. — Компьютер, напоминаю тебе, что ландшафт планеты в радиусе ста пятидесяти метров совершенно прямой, а не круглый. Ты показываешь картинку, разворачивая ее как рулон бумаги, и она получается у тебя изогнутой. Из-за этого мы только в самый последний момент заметили приближающиеся роботы Клана Волка.

— Замечание принято, — раздался бесстрастный, скрипучий металлический голос. — Вас вызывает примас. Будете выключать программу имитации или нет?

— Введи изображение сюда, — вздохнул военный регент. — И скажи примасу, что это в последний раз. — Он знал, что настоятельница будет недовольна, но уж очень не хотелось ему покидать Токкайдо, где он только что так геройски сражался. Кроме того, ему удалось частично разгадать тайну «роботов-невидимок» Клана Волка и требовалось продолжить исследования дальше.

Вдали на ярко-голубом небе Токкайдо возникло легкое облачко с наложенной на него неясной картинкой. Постепенно приближаясь, картинка становилась все четче и наконец превратилась в недовольное, почти злое лицо Уотерли. Глаза ее сверлили военного регента. «Вероятно, — подумал он, — так же смотрел на Еву Адам после того, как ему сообщили, что ждет его за съеденный кусочек плода с древа познаний».

— Простите меня, госпожа примас, но у меня слишком много работы, а детальное изучение поля боя без оборудования, создающего диалоговую реальность, невозможно, — поклонившись, произнес Фохт, стараясь выглядеть огорченным. Он взглянул на экран, где под облаком с примасом висела его почтительная физиономия, остался доволен увиденным и нажал клавишу. Теперь выражение его лица останется неизменным и непроницаемым в продолжение всего разговора. Именно поэтому Уотерли не любила разговаривать с Анастасиусом Фохтом через компьютер — она не могла уловить реакцию военного регента на свои слова. Это давало Фохту определенное преимущество, а Миндо Уотерли ненавидела, когда у ее собеседника был хоть какой-то перевес сил.