С приближением осени Альфред осознал, что викингское войско, расположившееся в Хертфорде, могло с лёгкостью уничтожить богатый урожай, который предстояло собрать жителям Лондона. Он не мог этого допустить, поэтому, когда пришло время жатвы, он расположился севернее Лондона со своим войском. Но нужно было ещё какое-то сдерживающее средство — не станет же огромное войско стеречь викингов постоянно. Поэтому Альфред обратился ещё раз к военному опыту каролингов. Англосаксонская хроника рассказывает, что однажды король верхом поехал вверх по реке Ли посмотреть, где её можно было перекрыть, так чтобы датчане не смогли вывести свои корабли. Подобно тому как поступил Карл Лысый на Марне в 862 г. и как неоднократно будет делать в будущем сын Альфреда Эдуард, король, найдя подходящее место, возвёл по двум берегам укрепления, перекрывшие реку. Когда началось строительство, те, кто выжил при Батинтоне и Честере, живо представили себе последствия. Они не были готовы выдерживать ещё одну продолжительную осаду, так что на принятие решения не ушло много времени. Альфред овладел искусством войны с данами. Викинги из Хертфорда снялись с лагеря и, бросив свои корабли на произвол судьбы, бежали вдоль границы, установленной Уэдморским договором.

Даны уходили со всей возможной скоростью, подгоняемые страхом: за ними двигалось конное войско англосаксов. В хертфордском лагере лондонцы, многие из которых всё ещё испытывали горечь от давешнего поражения, осматривали свою добычу. Множество викингских кораблей привезли в Лондон и присоединили к растущему англосаксонскому флоту. Другие, которые по той или иной причине сочли непригодными, уничтожили на месте. Преследуемые противниками даны добрались до Бриджнорта на реке Северн, где стали лагерем и приготовились к худшему.

Мы ничего не знаем о переговорах между Альфредом и предводителем войска, засевшего в Бриджпорте. Мы не знаем, выпали ли на их долю лишения, подобные тем, что им пришлось претерпеть в Батинтоне и Честере, хотя, скорее всего, так оно и было. Нам известно только, что к лету следующего года они разделились и покинули это место, чтобы никогда не воссоединиться вновь. Некоторые вернулись к своим семьям в Восточную Англию, другие исчезли в Нортумбрии. Те же, у кого не было ни земли, ни ценностей, после неудачной английской кампании решили вернуться на континент. Эти викинги на Рождество появились с новыми кораблями в Шуази на Уазе. В Анналах монастыря святого Вааста упоминается пришедший из Англии вождь викингов Хункдеус. Был ли это тот самый предводитель, который стал преемником Хэстена и угрожал Лондону? Действительно ли он в конце концов внял требованию Альфреда покинуть его королевство? Мы можем лишь догадываться о том, почему он (если это был он) распустил войско в Бриджнорте. Наиболее правдоподобное объяснение — смерть Гутфрида Йоркского в августе 895 г., заставившая скандинавов искать новых предводителей. В свете этого представляется, что визит Этельнота в Йорк в 894 г. имел большее значение, чем мы можем предполагать. В любом случае, великие военные кампании Альфреда Великого закончились. Он проведёт последние три года своей жизни в заботах о духовном и материальном благоденствии своего весьма расширившегося королевства.

Различия между войнами 871–878 и 892–896 гг. бросаются в глаза. Для первых характерны большие сражения, которые велись ожесточённо до полного изнеможения, не приносили плодов ни одной из сторон и приводили к патовым ситуациям. Хитростью и коварством Гутруму в 878 г. удалось достичь цели, вынудив Альфреда бежать в холодные пустоши Сомерсета. По иронии судьбы, король англосаксов смог заложить основы для нового типа войны лишь после того, как вернул себе престол, одержав победу при Эдингтоне, где оба войска строили традиционную «стену щитов». Здесь всё было поставлено на карту. Победа в одной ключевой битве дала Альфреду время и возможности для того, чтобы провести преобразования, позволившие англосаксам в дальнейшем долго и согласованно сопротивляться захватчикам. Для военных действий в Англии между 892–896 гг. характерна сложная и продуманная стратегия, предполагавшая использование крепостей с гарнизонами, многочисленных конных разъездов, пеших армий — хотя не менее важным элементом были мужество и железная решимость англосаксонских воинов, которые в итоге решили дело при Эдингтоне.

Войны закончились, но опасность не исчезла. Как всегда, эту опасность несли волны омывавших Англию морей. И последнее, что мы рассмотрим, описывая войны с викингами Альфреда Великого, — это необычное морское сражение у южных берегов Англии.

В Англосаксонской хронике не слишком восхваляется победа Альфреда над врагами. На самом деле составитель записи за 896 г. далёк от оптимизма. Хотя последние несколько кораблей викингов уже скрылись за горизонтом, чтобы продолжить грабежи в чужих землях или вернуться на север, летописца больше занимают потери англичан из-за мора среди людей и скота. Среди умерших были несколько епископов, элдормен, несколько королевских тэнов, герефа Винчестера и Эгульф, «конюший», отвечавший, вероятно, за королевских коней. Возможно, эта должность, как и должность каролингского Marescalus, предполагала ещё и ответственность за снабжение войска в ходе военных кампаний[56].

Но оплакивая смерти своих славных соплеменников из-за мора 896 г., хронист сообщает кое-что ещё. На протяжении нескольких лет Альфред собирал отбитые у данов корабли[57]. Теперь, после того как лондонцы захватили столько кораблей в Хертфорде, в распоряжении короля оказалось ещё больше образцов для изучения. Возможно, впрочем, что многие из них относились к континентальному типу, поскольку все они были захвачены Хэстеном и его людьми во Франции, в Булони, в 892 г.

Хотя «чужие» викинги покинули Англию, грабежи на южном побережье Уэссекса не прекращались: теперь этим занимались скандинавы из Нортумбрии и Восточной Англии, в распоряжении которых по-прежнему имелись корабли, оставшиеся от их славного викингского прошлого. Возможно, именно эти набеги подтолкнули Альфреда к тому, чтобы заняться постройкой флота. Но какими должны были быть его корабли? От них требовались определённые качества. Альфред хотел, чтобы они были больше скандинавских кораблей, чтобы перевозить больше людей, и при этом двигаться быстрее. Это была нелёгкая задача. Викингские корабли являлись величайшим достижением кораблестроения той эпохи. Благодаря тяжёлому килю и неглубокой осадке они могли перемещаться и по бурному морю, и по мелким речушкам, проникая в самое сердце вражеских территорий. В среднем на скандинавских кораблях в те времена было по тридцать вёсел, но Альфред, похоже, потребовал, чтобы на его новых кораблях их было шестьдесят. Во время морского сражения воины стремились скрепить свой корабль с кораблём противника и проникнуть на него, после чего начиналась схватка, обычно очень кровавая. Таким образом, имело смысл построить корабль более длинный, объёмный, высокий и быстрый, чем у противника, чтобы получить преимущество и в количестве людей, и в высоте корабля. Однако в действительности чем-то приходилось жертвовать.

Например, трудно построить огромный корабль и ожидать, что, когда на его борт поднимутся люди, он будет двигаться быстрее корабля викингов. Утверждение хрониста, что именно этого удалось добиться Альфреду, по меньшей мере, удивительно. Альфреду было с кем посоветоваться по поводу постройки судов, поскольку, помимо собственных корабелов, при его дворе находилось какое-то количество фризов. Этот родственный англосаксам народ на протяжении столетий почти безраздельно господствовал на торговых путях Северного моря и Ла-Манша. Именно фризские корабли, а не длинные корабли викингов, считаются прообразами европейских средневековых судов. Они были плоскодонными, с менее выраженным килем и с высокими бортами. Но Альфред мыслил независимо. Как говорится в Англосаксонской хронике, новые корабли были построены «ни на фризский манер, ни на данский, а так, как, по мнению короля, было лучше всего». Эти превозносимые летописцем корабли были спущены на воду в 896 г. И вскоре представилась возможность их проверить.