— Дама, — объявил Грин.

— Король, — показал ему свою карту Борден.

— Опять не повезло, — тем не менее, Грин рассмеялся. — Знаешь что? Давай я поставлю два месяца работы у тебя на ранчо против седла и уздечки. Не беспокойся, я хорошо знаю лошадей.

Борден недоверчиво посмотрел на него.

— Ты серьезно?

Грин кивнул и снова добродушно улыбнулся. Бордену пришелся по душе этот парень, который умел так весело проигрывать, и он согласился.

Грин выиграл два раза подряд и вопросительно посмотрел на партнера.

— Похоже, мы снова там, откуда начинали. Ладно, давай последний раз. Конь против пятидесяти долларов.

С этими словами Грин вытащил карту. Это оказалась тройка пик.

— Сдается мне, ты проиграл, сынок, — усмехнулся Борден и Перевернул Свою карту.

— Вот это да! Двойка треф! — Грин был сам поражен не меньше Бордена.

Последний только с сожалением покачал головой, но тут же улыбнулся.

— Ничего, сынок. Мне все равно понравилось, как ты играешь. Если понадобится работа, приезжай ко мне на Бокс Би. Буду рад тебя видеть.

— Обязательно приеду, — заверил его Грин, пряча деньги в карман.

Борден сел в седло и, махнув на прощание рукой, уехал. Грин удовлетворенно улыбнулся, понимая, что об этой игре узнает весь город, и за ним закрепится репутация добродушного и азартного человека. Как раз то, что нужно.

Он вошел в салун. Там был только бармен. Грин положил на стойку двадцатидолларовую золотую монету.

— Ну-ка, верни мне мои револьверы.

Джуд изумленно взглянул на него. Этот парень был совсем не похож на того пьяного ковбоя, которого он утром вытолкал на улицу. Твердый взгляд, агрессивная челюсть, властный тон… Джуд неохотно выложил на стойку револьверы с черными, потертыми от частого пользования, рукоятками.

— Виски! — скомандовал Грин, проверяя револьверы.

Бармен поставил на стойку стакан и про себя ухмыльнулся. Все снова стало на свои места. Сколько повидал он таких вот ребят. Через час-другой этот ковбой снова накачается и его револьверы опять окажутся под стойкой.

Грин сунул оба «кольта» в кобуры и взял стакан. Глубоко вдохнув запах виски, он медленно вылил его на пол.

— Эй, что ты делаешь? Это же виски!

— Ну и что? Я ведь за него заплатил, — невозмутимо ответил Грин. — Дай-ка мне еще стаканчик.

Что-то бормоча себе под нос, Джуд налил ему еще одну порцию. На этот раз Грин чуть отхлебнул, пополоскал рот и снова вылил остатки на пол.

— Видал? — спросил он обалдевшего бармена. — Вот так побеждают собственное «я». Негативные инстинкты, так сказать, если ты понимаешь, о чем я говорю. Алкоголь вреден для здоровья, запомни это, амиго. Напряги свою башку и ты поймешь, что я прав.

С этими словами Грин вышел из салуна и направился в парикмахерскую, где его побрили и на удивление аккуратно постригли. После этого Джеймс переоделся в купленную здесь же новую рубашку и почувствовал себя совсем другим человеком.

До вечера было еще несколько часов и Грин, от нечего делать, решил прогуляться по городу. Он забрел в восточную часть Лоулисса, где жили одни мексиканцы, и поэтому с удивлением услышал английскую речь, доносившуюся из открытой двери какой-то грязной забегаловки.

— Ну что ж, ваша взяла! Чего же вы ждете, ублюдки! Давайте, прикончите меня!

Грин бесшумно вошел в дверь. Посреди зала, с револьвером в руке, стоял невысокий плотный ковбой. Слева и справа к нему медленно подступали два мексиканца с ножами, а за стойкой пожилой мексиканец, по-видимому, бармен, уже направил в спину ковбоя обрез охотничьего ружья.

Грин мгновенно оценил ситуацию, и в следующую секунду рявкнул его «кольт». И вовремя! Один из мексиканцев метнул нож, но пуля Грина на мгновение опередила его. Мексиканец схватился за раздробленную руку, а нож с глухим стуком вонзился в стойку бара.

— Брось! — скомандовал Грин второму мексиканцу, и тот поспешно уронил нож на пол. Джеймс повернул голову к бармену.

— Ну-ка, положи ружье на стойку, амиго, и подними свои немытые лапы вверх, живо!

Приказание было исполнено с похвальной быстротой.

— Что случилось, приятель? — спросил Грин ковбоя. Тот перевел дух и широко улыбнулся.

— Друг, ты поспел как раз вовремя, прямо как наша доблестная кавалерия. Эти поганцы крепко прижали меня. Я был здесь вчера и, держу пари, мне чего-то подмешали в выпивку. Очнулся утром в пустыне, когда меня пыталась изнасиловать целая армия комаров. Голова гудит, как индейский барабан, а деньги пропали. Я, конечно, возвращаюсь сюда и робко спрашиваю о судьбе своего капитала, а они начинают мне ножиками грозить. Самое печальное то, что я с похмелья не проверил револьвер. Эти стервецы, видно, еще вчера повытаскивали патроны и если бы ты не зашел, я бы уже наяривал на арфе где-нибудь в райских кущах.

— У кого из них твои трудовые сбережения? — осведомился Грин.

— Вчера они все были здесь, но методом дедукции я пришел к выводу, что деньги у этого старого перца за стойкой, — скорбно ответил ковбой. — Вероятно, он и есть неуловимый глава местного преступного мира, а остальные просто родственники и сочувствующие.

Грин повел револьвером в сторону бармена. , — Если ты не вернешь деньги этому достойному джентльмену, амиго, то это сделает твоя вдова, — дружески предупредил он.

— Как говорил один мой знакомый: быть или не быть, — добавил ковбой, вставляя патроны в барабан «кольта».

Грин удивленно поднял брови и с интересом посмотрел на ковбоя.

Старый мексиканец, с ненавистью глядя на них, достал из-под стойки пачку долларов и рассыпался в извинениях. Сеньор был вчера так болен, что мог потерять деньги и пришлось их спрятать, чтобы сеньора, не дай Бог, не ограбили. Ему, разумеется, вернули бы деньги после невинной шутки, которую пытались разыграть два несмышленых паренька…

— Твое чувство юмора, амиго, как-нибудь доведет тебя до деревянного смокинга, — мрачно предсказал Грин и вместе с ковбоем вышел на улицу.

— Спасибо, друг, — начал было ковбой, но Грин отмахнулся.

— Оставь. Держу пари, ты тоже не из этих мест.

— Да, я приехал пару дней назад. Осматриваю достопримечательности этой страны и вот решил остановиться в этом центре мировой культуры.

Они остановились возле двухэтажного дома с корявой вывеской:

«Пастаялый двор Дэрли. Харошая жратва и добрая выпивка».

— Вот здесь я и живу, — сказал ковбой, — зайдем?

— Надеюсь, готовят здесь лучше, чем пишут.

— Безусловно. По крайней мере, меня убеждают в этом уже два дня, — ковбой распахнул дверь и любезно уступил дорогу своему спасителю.

Бар, в который они зашли, был маленьким, но зато очень чистым и аккуратным. Краснолицый бармен средних лет приветливо кивнул своему постояльцу.

— Вы вчера не ночевали дома и должен предупредить, что проводить ночь в городе небезопасно. Это, конечно, не мое дело, но… — он пожал плечами и поставил на стойку бутылку и стаканы.

Маленького ковбоя даже передернуло от одного вида алкоголя.

— Я выпью, только если ты хорошо заплатишь мне за это, старина, — заявил он хозяину. — Но сомневаюсь, что у тебя хватит денег, потому что в данный момент я чувствую себя, как подогретый труп.

— Ты даже выглядишь точно так же, — заметил хозяин. — Наверное, побывал у Мигуэля? А я-то думал, что ты уже взрослый…

— Взрослый, взрослый, — вздохнул ковбой. — Потянуло на острые ощущения и не могу сказать, что я их не получил. Башка до сих пор трещит. Мне бы сейчас кофе покрепче, — он вопросительно взглянул на Грина.

— Мне тоже, — сказал тот.

Они уселись за стол и Джеймс, наконец, рассмотрел человека, которому спас жизнь. Круглое лицо и веселые глаза сразу выдавали неунывающий характер. Несмотря на маленький рост, в квадратной, крепко сбитой фигуре угадывалась недюжинная сила. Ему было далеко за тридцать, но разница в возрасте не ощущалась, вероятно, благодаря веселому нраву собеседника, и Грину было легко и приятно разговаривать со своим новым знакомым.