Время отмены колониального статуса можно смело отнести к моменту начала уничтожения немецкой колониальной культуры. Та же отмена колониального статуса породила в России и “немецкий вопрос“. Из-под немецкой колониальной культуры, созданной неимоверными усилиями многих поколений колонистов, была выбита база, на которой она зиждилась. Никакой другой базы и, в первую очередь, этнической под этой культурой не было. Именно с этого времени российские немцы стали игрушкой в руках политиков, разменной монетой в политических играх сильных мира. А, если проще, российские немцы превратились в заложников одной из величайших империй мира.
Немецкой вопрос, казалось, был удачно разрешен ленинской национальной политикой и предоставлением немецкой диаспоре в СССР автономного статуса. Но на поверку оказалось, что подобное решение, не гарантирует пришлому этносу безопасности во время суровых исторических испытаний. Началась война с Германией и эта затея обернулась для немцев страшной по своим последствиям трагедией.
Причина же была в том, что автономия не имела под собой этнической базы, как, например, у тех же калмыков или чеченцев. Не могло быть у власти доверия к народу, этнические корни которого находились на территории враждебного государства. В считанные дни волевым решением власти это немецкое государственное образование, перестало существовать, а бывшие его граждане превратились в заключенных и заложников войны. И, возможно, вовсе не выдумка то, что существовало секретное постановление советского правительства о том, что в случае падения Сталинграда все российские немцы должны были быть уничтоженными.
А почему бы и нет!? Ведь уничтожили же 20 тысяч польских офицеров, не дрогнула у большевиков рука.
В любом случае все население бывшей немецкой республики находилось у власти под рукой для расправы, и эта расправа вершилась в лагерях ежедневно до перелома хода войны в пользу СССР в 1943 году, когда положение немцев в лагерях стало несколько облегчаться.
После войны российских немцев стали выпускать из лагерей, но “под подписку о невыезде“. То есть, проволоку сняли, но конвой оставили. А будь у немцев, как у ингушей, чеченцев или калмыков, своя исконная этническая территория, а не просто территория их бывшей производственной деятельности, немцы, пожалуй, еще раньше этих народов возвратились бы к своим родным очагам, так как добровольно на сторону врага не переходили.
Территория же производственной деятельности российских немцев была к тому времени заселена эвакуированным населением из западных областей страны и, худо ли бедно ли, а земля обрабатывалась, и хлеб на ней люди выращивали.
Возвращать немцев в прежние места большевикам не было никакого смысла. Наоборот, государственный смысл в том и заключался, чтобы использовать немецкий сельскохозяйственный опыт в зонах с высоким риском земледелия. А это именно там, куда они и были, как рабочий скот депортированы – в Северный Казахстан, Омскую, Новосибирскую, Томскую области, в Красноярский край и далее по регионам Сибири. Так, исходя из экономической целесообразности, был использован трудовой потенциал, ставшего “безхозным“ народа.
Исходя из этих рассуждений, напрашиваются несколько выводов.
Первое, у народа, не имеющего в стране проживания этнических корней, нет никаких шансов обрести полноценную свободу и государственность. Что касается республики, подаренной немцам Лениным, то в этом случае можно сказать, что большевик Ленин – дал, а большевик Сталин - забрал. Здесь был задействован принцип: “захотел – дал, захотел - забрал“. Ничего не попишешь, хозяин – барин.
Второе, безопасное проживание в стране такому народу, у которого за спиной всегда маячит мощная метрополия, гарантируется лишь в том случае, если этот народ органически приспособится к новой культуре и растворится без остатка в субэтносе. Иными словами, спасением для пришлого народа, который находится в меньшинстве перед аборигенами, может служить только его полная ассимиляция. Любая самоорганизация, любое самоопределение этого народа в критические моменты истории чревато для него жестокими преследованиями со стороны государства.
Третье, в том случае, когда желание ассимилироваться в стране проживания у пришлого народа отсутствует, для него есть только один безопасный выход - покинуть ее.
Кстати, многие наши предки после отмены в конце 19 века колониального статуса так и сделали. Они переселились в Канаду, Америку, Австралию. Уехать в Германию в прежние времена немцы-земледельцы не могли. Дело в том, что в Германии для земледельца не было и клочка свободной земли. Возвращение в Германию стало возможно лишь теперь, в постиндустриальную эпоху, когда земля перестала быть главной основой благосостояния.
А теперь для наглядности сравним ситуацию российских немцев, приехавших в Россию по контракту, подписанному с Екатериной Великой с “гастарбайтерами“, приглашенными в 60-е годы 20 века правительством К.Аденауэра из различных европейских стран в Германию. И в том и другом случае прослеживаются аналогия – взаимовыгодный контракт, вызванный экономическим интересом сторон. Однако ни в одном, ни в другой контракте, разумеется, не были и не могли быть намека на то, что вслед за этим последует государственное самоопределение людей, приглашенных для выполнения определенных рабочих функций.
Абсурд. Да. Но не подобного ли рода абсурд произошел в Советской России, когда декретом Ленина была создана Республика Немцев Поволжья?
Своим декретом Ленин заложил под наш народ мину замедленного действия, которая успешно и рванула в 1941 году.
Исходя из выше изложенного, не выглядит ли и наша борьба за восстановление автономной республики в 80-е - 90-е годы в России таким же абсурдом?
Так почему же все-таки этот вопрос возник и возник именно тогда, когда у немцев появился реальный шанс возвратиться на родину предков?
Как говорили древние римляне, начнем с того, что определим, кому это было выгодно? А выгодно поставить этот вопрос на повестку дня было, в первую очередь, власти, для которой отъезд немцев угрожал экономической катастрофой в сельском хозяйстве. Но было бы не серьезным после стольких отказов в восстановлении автономии самой же власти этот вопрос поднимать. Нужна была инициатива снизу. И эта инициатива была проявлена. На арене появляются из нашей среды борцы, которые вместо настоящей родины стали агитировать нас за эрзац-родину. Таким образом, нас стали призывать еще раз наступить на те же ленинские автономные грабли. Как будто, исторический урок нам не пошел впрок.
Вожди, конечно, могли и заблуждаться. Некоторые даже очень долго - до 14 лет к ряду. Но, к счастью, к тому времени в нашем народе активизировался инстинкт самосохранения. Российские немцы не захотели повторно искушать судьбу, и стройными рядами двинулся в фатерлянд.
А теперь вернемся к вопросу о том, почему власти было выгодно, чтобы немцы не покидали СССР. У послевоенного руководства в СССР никогда не было сомнения в отсутствие всякой необходимости реанимировать умершую автономию. Во-первых, в восстановлении автономии оно не видело для государства никакой необходимости. Более того, существующее после войны положение с немцами было для СССР наиболее целесообразным. Посудите сами. Российские немцы – это априори земледельцы, поэтому куда его ни высели, лишь бы земля у него под рукой была, он не только себя, но государство накормит. Работать в условиях Поволжских и Причерноморских степей любой сможет, а вот в условиях, например, Красноярского края или казахстанской целины много ли желающих найдешь? А тут и желания не надо спрашивать, немцы волею исторической судьбы уже там, где надо. Да еще с такой солжениценской репутацией: “Немец, что верба, куда ни воткни, везде расцветет“. И такой народ выпустить из сибирских колхозов, совхозов и казахстанской целины!? Ну, уж дудки, в Москве не дураки сидели!..
Правда, немцы, с приходом к власти Хрущева, не давали покоя власти и неоднократно требовали от нее восстановления справедливости. Иного не оставалось, так как в Германию тогда путь был закрыт напрочь. Партийные боссы в этой ситуации не терялись и прибегали к десятилетиями испытанным большевиками методам – демагогии и обещаниям во всем разобраться и помочь. В таком режиме пустой болтовни и решался немецкий вопрос тридцать лет к ряду. В 70-е годы, когда российские немцы перешли от борьбы за автономию к борьбе за свободный выезд на родину предков, Л.И. Брежнев поручил экономистам, так, на всякий случай, подсчитать, какими убытками обернется отъезд немцев из СССР? Подсчитали и еще больше убедились в том, что немецкий вопрос в СССР решен самым правильным образом. А куда деваться, если экономические убытки от отъезда немцев грозили вылиться в сотни миллиардов рублей?
