Религиозные верования шумеров. Как уже говорилось, шумеры поклонялись многим богам и богиням. Главных богов насчитывалось около 3000, а старшими среди них были Ан и Энлиль, считавшиеся создателями небес и земли. Многие поэмы шумеров начинаются словами:

Остальные боги были их родственниками и детьми. Брат Энлиля Энки, слепивший человека из глины, слыл богом мудрости. Он покровительствовал образованию, ремеслам и магии. Нинхурсат считалась великой богиней-матерью. Сын Энлиля Нанна (Син) был богом Луны, сын Нанны Уту (Шамаш) — богом Солнца. Инанна (Иштар) — богиня плодородия, любви и покровительница войн, ее муж Думузи (в Библии — Таммуз) — бог пастухов. У каждого города имелся свой собственный бог, защищающий интересы жителей.

Шумеры верили, что если боги разгневаются, то могут послать людям в наказание наводнение или войну. Поэтому им нужно повиноваться и приносить дары. В центре каждого города находился храм его небесного покровителя. Шумеры обрабатывали особые участки — «земли бога», иногда сдавали их в аренду, а доходы шли на нужды храмов и помощь беднейшим горожанам. Кроме жрецов и жриц, при храмах состояло много чиновников, писцов, ремесленников, поваров и уборщиков.

Литература. Шумеры оставили богатое литературное наследство. Оно включало своды законов, научные трактаты, труды по медицине, руководства по сельскому хозяйству (например, календарь земледельца), садоводству, разведению защитных насаждений, «сборники» пословиц, поговорок, басен, легенд, эпических произведений и др.

В течение длительного времени другие народы заимствовали у шумеров их литературные сочинения, переводили на свои языки, часто меняя шумерские имена, и приписывали их себе. Очень многое из шумерских произведений перешло в Библию, например знаменитое сказание о потопе.

Однако люди плохо служили богам, и боги наслали на них потоп. Этот рассказ переписали в свои книги завоеватели шумеров аккадцы, а потом их преемники — вавилоняне. Они объединили шумерские легенды о первом царе Урука Гильгамеше в одно произведение — «Поэму о Гильгамеше», уже 4 тысячи лет назад переведенную на хуррит… <В оригинале отсутствуют страницы 152–153. Прим. авт. fb2.>.

Неолитические племена Европы. В то время когда строились города Иерихон и Чатал Гуйюк, в Европе еще не было ни городов, ни даже деревень. Однако сюда уже стали проникать геометрические микролиты и вкладышевые орудия. Земледелие и скотоводство еще не могли здесь прижиться, хотя в хозяйстве неолитических племен появились различия.

В лесной зоне России население занималось охотой и рыболовством. В лесостепной, как мы видели на примере Муллино, уже начали осваивать животноводство: разводили овец, коз, крупный рогатый скот и одомашнили лошадь.

Как уже говорилось, новое хозяйство пришло в Европу двумя путями — через Балканы и через Южный Урал. Через Каспий и Урал сюда были приведены овца, коза, корова, а через Балканы — свинья. Тогда как на Балканах и в Причерноморье уже в каменном веке разводили домашнюю свинью, в лесостепях и степях Приуралья об этом животном еще не знали.

В то время как на Среднем и Ближнем Востоке создавались первые государства, население Европы было занято не менее трудным делом — пыталось вывести такие сорта злаков и такие породы домашних животных, которые могли бы существовать в неестественных для них климатических условиях.

На юге, например в Месопотамии или в Иерихоне и Чатал Гуйюке, овца, коза и другие животные обитали всегда. Это была их родина. Человеку требовалось лишь приручить их. В умеренной зоне Европы они жить не могли — из-за слишком холодных зим быстро погибали.

Но снова и снова люди, населявшие Европу, выменивали у своих сородичей с юга домашних животных и пытались приучить их к суровым зимам севера. Они уже перестали бродить в поисках пищи и строили оседлые поселения на берегах рек и озер. Неводами ловили много рыбы, добывали зверя на охоте. А зимой брали с собой в землянки и деревянные избы молодых овец и коз. Так им удавалось сохранять жизнь южным животным, которые к концу неолита здесь уже освоились. Точнее, были выведены новые виды этих животных, способные переносить холода. И сейчас человечество живет благодаря этому великому достижению.

В то время когда Гильгамеш устанавливал свою власть в Уруке, а в Месопотамии возводились города и храмы, в лесной Европе их не знали. Не потому, что здесь жили отсталые дикари, а потому, что население Европы тогда еще не имело излишков продуктов, чтобы кормить строителей и писцов. У них еще мало было скота, и содержать его было очень трудно. Жителям Месопотамии не приходилось заботиться об одежде — там круглый год лето, не нужно строить зимние жилища — снега и морозов не бывает. В Европе же были необходимы и зимняя одежда, и теплые дома. На юге скот круглый год мог жить на воле, в Европе — только в теплых укрытиях.

Нужно было уже зимой проращивать семена, чтобы зерно успело созреть за короткое лето. Все это требовало много труда, но урожай все равно получался небольшой.

На выращивание новых пород скота и выведение новых сортов зерновых ушло несколько тысяч лет самоотверженных усилий безвестных тружеников. Однако к III тысячелетию до н. э. в лесной зоне Европы уже прижились земледелие и животноводство. Племена, которые распространили их на севере Европы, оставили после себя поселения и погребения со шнуровой керамикой и боевыми топорами.

Шнуровая керамика, кубки и боевые топоры. Керамика, украшенная отпечатками шнура по сырой глине, и боевые топоры распространяются в III тысячелетии до н. э. по всей Северной Европе (от Ютландии до Волги). У боевых топоров на противоположной от лезвия стороне — молоток (позднее у викингов были в ходу подобные топоры из железа). Носители этой культуры, которые считаются индоевропейцами, занимались примитивным земледелием. На территории России культуру шнуровой керамики и боевых топоров ученые называют фатьяновской и балановской.

Керамические сосуды для питья, высота которых превышала диаметр, называются кубками. Они также были украшены отпечатками шнура. Этот тип керамики около 4 тысяч лет назад распространился от Испании до Польши и от Сицилии до Шотландии. Вместе с боевыми топорами такие кубки, предположительно наполненные хмельными напитками, клали в могилы.

Ямочная и гребенчатая керамика. Если на Ближнем и Среднем Востоке горшки разрисовывали краской, то в умеренной зоне Европы посуду украшали, выдавливая узоры по сырой глине. Так же, как это делали шумеры, когда создавали свои клинописные документы. Когда-то и на юге покрывали посуду выдавленными узорами, но перед изобретением клинописного письма ее стали только раскрашивать.

Население лесной зоны России на горшках выдавливало ямки — на Южном Урале и в Прикамье при помощи зазубренной раковины, кости или плоской гальки с нарезками. Оттиски получались как будто от зубьев гребенки. Гребенчатый орнамент был распространен в основном в лесостепи.

Лесостепи и степи Евразии. Здесь раньше, чем в лесных зонах, появилось земледелие и была одомашнена лошадь.

Люди, оставившие гребенчатую керамику, обитали на Южном Урале и были наследниками племен с геометрическими микролитами. Они рано освоили животноводство, но земледелие здесь развивалось плохо из-за очень суровых зим. Население Приуралья не теряло связей с обитателями Южного Прикаспия. Об этом говорят глиняные фигурки людей ближневосточного типа, найденные на Урале, и орудия из уральской яшмы со стоянки Зарзи (Ирак).