Пеплогривка ждала на самой нижней ветке, а Искролапка и Голубичка уверенно лезли к самой вершине.

— Здесь даже прыгать не нужно! — доложила Голубичка, оборачиваясь к старшим воителям. Ветка, на которой она сидела, склонялась прямо в крону соседней ивы.

— Может, лучше выбрать другой путь? — крикнул ей Львиносвет. Ему не нравилась эта ива: уж больно у нее были тонкие и скользкие ветки! — Эта ива может нас не выдержать!

— Ты боишься, что она тебя не выдержит! — с неожиданной резкостью огрызнулась Голубичка. Она все еще злилась на него за то, что он отказался помочь Осоке. Львиносвет решил промолчать, хотя у него уже лапы покалывало от раздражения.

Пеплогривка кивнула на иву.

— Она старая, — заметила она, глядя, как Голубичка и Искролапка аккуратно перелезают с ветки клена на иву. — Должна выдержать.

Она оказалась права. Львиносвет с легкостью перебрался на ветки, оказавшиеся довольно широкими и прочными.

— Эй, помедленнее! — крикнул он. Голубичка и Искролапка уже наперегонки рванули дальше, словно и впрячь решили добраться до лагеря, ни разу не ступив на землю.

Голубичка балансировала на конце самой длинной ивовой ветки. Прямо под ивой рос кряжистый дуб, скрюченный и узловатый от старости.

— Я попробую перелезть туда, — крикнула Голубичка через плечо.

— Смотри, какая грубая у него кора, — предупредил Львиносвет. — Это очень старый дуб. Там могут быть сломанные ветки, ты просто не видишь! — Он полез быстрее, стараясь не отставать от Пеплогривки. — Стой! Подожди, сначала я проверю!

Слишком поздно!

Голубичка оттолкнулась и перепрыгнула на ветку дуба. Та громко хрустнула, надломилась, как сухая палка, и серая ученица с громким воплем полетела вниз.

К счастью, до земли было не больше трех хвостов. Плюхнувшись на мягкую лесную землю, Голубичка поспешно вскочила на лапы, но Львиносвет уже понял, что произойдет дальше.

— Осторожнее! — он спрыгнул с ивы, молнией пролетел по траве и грубо схватил Голубичку зубами за шкирку.

— Что? — только и успела пискнуть она, когда он оттащил ее прочь. В следующее мгновение старая ветка дуба треснула пополам и рухнула в каком-нибудь кошачьем усе от них, развалившись на куски и осыпав котов щепками.

Львиносвет зажмурился, загораживая Голубичку своим телом. Когда ветка перестала дрожать на земле, он сердито повернулся к своей ученице.

— Сколько бы ты о себе не воображала, наставник порой лучше знает, что делать, — проворчал он.

Голубичка вздернула нос и фыркнула. Потом повернулась к нему хвостом и гордо удалилась.

Голубичка вытянула ноющие лапы. Она так вертелась, что разметала всю подстилку. Ее соседи сладко спали. Утомленные охотой и тренировками, они уснули еще до того, как луна встала над оврагом.

Но у Голубички сна не было ни в одном глазу. Она видела, как Осока дохромала до своего лагеря, тяжело опираясь на бока своих товарищей. Она слышала, как собака с расцарапанным в кровь носом, жалобно скуля, удрала в вереск. Она чувствовала запах крови, запекшейся на плече Осоки, и острую боль, пульсировавшую в ее опухшей лапе. И теперь ей просто необходимо было узнать, как чувствует себя подруга и сильно ли она ранена!

— Ты здорова? — шепотом спросила Искролапка, глядя на нее со своей подстилки. Ее глаза стали круглыми от тревоги. — Ты поранилась, когда упала?

— Нет, — честно ответила Голубичка. Если при падении и было что-то ранено, то только ее гордость. Львиносвет слишком задавался! С какой стати он указывает ей, как пользоваться своими силами? Она не какая-то там ученица, а Избранница и одна из Трех! Пусть относится к ней с уважением, как к Воробью, а не обращается, как с обыкновенной бестолковой ученицей! Она так распалила себя этими мыслями, что у нее даже шерсть заискрилась.

Искролапка села.

— Значит, ты не устала?

— Нет, — махнула хвостом Голубичка.

— Тогда пойдем, — Искролапка выбралась из своего гнездышка. Цветолапка громко захрапела. — Пойдем в лес!

Голубичка встрепенулась, окрыленная надеждой. Потом осторожно села. Что задумала Искролапка?

Иглолапка перевернулась на спину и, как кролик, замахала во сне лапами.

— С тех пор, как ты вернулась, мы ни разу не выходили в лес ночью, — прошептала Искролапка, на цыпочках крадясь к выходу. Низкие ветки тисового куста погладили Голубичку по спине, когда она с радостью выбралась наружу. Залитая звездным светом поляна сияла, как озеро, посреди темного оврага. Сверху, из леса, доносились запахи леса: с горьковатым привкусом палой листвы, с влажным дыханием ночной росы.

Она мысленно перешагнула через колючую стену и почувствовала запах Шиповницы, охранявшей вход в лагерь. Воительница то и дело беспокойно перебирала лапами, дыхание белым облачком вырывалось у нее изо рта.

— Я знаю секретный выход из лагеря, — шепотом сказала Голубичка сестре.

— Через поганое место? — спросила та.

— Лучше! — Повернувшись, Голубичка осторожно пошла вдоль поляны мимо входа в палатку целителя. Протиснувшись сквозь заросли ежевики, она добралась до каменной стены оврага. Цепляясь за колючие ежевичные плети, она влезала на невысокий каменный выступ и подтянулась.

— Ты идешь? — шепотом спросила Голубичка у Искролапки.

Серебристо-белая шерстка сестры облачком мелькала среди ежевики.

— Иду, — пропыхтела Искролапка.

Голубичка перепрыгнула на следующий выступ, оттуда на соседний, и вскоре палатки на поляне стали казаться ей крошечными кустиками. Кипя от волнения, она взобралась на край утеса и встала, с наслаждением почувствовав мягкую траву под лапами.

Через мгновение Искролапка встала рядом с ней.

— Как ты узнала об этом лазе?

— Львиносвет мне показал, — призналась Голубичка. Вообще-то наставник показал ей этот путь на тот случай, если ей понадобится незаметно выйти из лагеря. Наверное, он и не думал, как скоро она воспользуется его подсказкой!

Голубичка почувствовала мрачное удовлетворение при мысли о том, как разозлился бы Львиносвет, узнай он об этом. Но она не собиралась ставить его в известность о своих поступках. Отныне она будет сама решать, что ей делать! Никто ей не указ.

Острый месяц висел над верхушками деревьев, проливая свой свет сквозь ветви деревьев и серебря лесную землю. Вдохнув горьковатые запахи мокрого леса, Голубичка потрусила в сторону деревьев.

Искролапка помчалась за ней.

— Интересно, кто-нибудь еще гуляет в такое время?

Голубичка мысленно прощупала лес, выискивая любые признаки движения. Лиса продиралась сквозь папоротники. Сова тугой спиралью летела сквозь ветви деревьев, нацелившись на мышку. Волны озера с тихим шепотом набегали на берег, словно материнский язык, вылизывавший шерстку своего котенка. Далеко, за границей Грозового племени, хныкал Сумрачный котенок, потревоженный плохим сном, а на другом берегу озера, за лагерем Речных котов, Двуногие о чем-то громко спорили в своем гнезде.

— Куда пойдем? — Неожиданный вопрос Искролапки вернул Голубичку к реальности. — Давай к Заброшенному гнезду Двуногих? Там жутко. Спорим, ты струсишь?

Ну уж нет! На этот раз Голубичка точно знала, чего она хочет. Она чувствовала, как Осока беспокойно вертится на своей подстилке, то открывая, то закрывая глаза; видно, боль в прокушенной лапе не давала ей покоя.

— Пойдем на пустоши!

Искролапка резко остановилась.

— На территорию племени Ветра?!

— Ага, прямо к ним в лагерь! — сказала Голубичка, останавливаясь рядом с сестрой. Она знала, что Искролапка ни за что не захочет показать, что струсила.

Искролапка смотрела на нее и поводила усами, словно учуяла запах дичи.

— В их лагерь? — еле слышно повторила она.

— Я не видела Осоку и Белогрудку с тех пор, как вернулась из путешествия. Хочу их проведать!