Немного помолчав, Исад заметил:

– Полагаю, ваши родители возлагали на вас надежды. – Исад не очень много знал о ее английском воспитании, но довольно успешно заполнял пропуски знанием турецких традиций.

– Как вы думаете, их надежды оправдались?

– Нет! – заявил Исад и нахмурился.

Мари же лихорадочно размышляла; надо было объяснить паше, почему майор Прествуд искал с ней встречи и почему поцеловал ее.

– Нам надо еще посмотреть, подходим ли мы друг другу, – проговорила девушка.

Исад вздохнул.

– Вы – англичане… А вот мы с Берией женаты уже сорок лет, но даже не видели друг друга до свадьбы.

Исад с женой не раз уговаривали ее выйти замуж, и Мари было очень жаль, что она не оправдала их надежд. Впрочем, сейчас ей следовало думать совсем о другом… Надо было побыстрее избавиться от Прествуда.

Она шла по улице не останавливаясь, но все же Беннет уловил момент, когда мисс Синклер заметила его. Теперь ее спина напряглась, а одежда уже не охватывала стан изящными волнами.

Майор тут же догнал ее и пошел рядом.

– Было приятно повидаться с пашой?

Она стиснула зубы и, глядя куда-то вдаль, ускорила шаги.

– Я очень вам признателен за то, что вы возвращаетесь к себе в дом для встречи со мной.

Девушка бросила на него взгляд, затем отвернулась, но все же спросила:

– Так это были вы, не так ли? Следили за мной? Это возбуждало вас? Или же думали, что я стану более сговорчивой, если меня напугать? – Она обошла камень, лежавший на дороге. – Но вы добились только одного – еще больше убедили меня в том, что мне следует вас избегать.

Беннет молча пожал плечами. Эта женщина полагала, что обманула его, проявив сообразительность и ловкость. Но он был готов подвергнуть ее шпионские приемы сомнению. Черт побери, она оказалась даже более наивной, чем он думал.

Понизив голос, майор проговорил:

– Если вы думаете, что можете почувствовать, как кто-то следит за вами, то это глупо. Поверьте, никакой интуиции не существует. Все, что у вас есть, – это ваши смутные ощущения. То, что настораживает вас, настолько неуловимо, что и не заметить. Например – тихие шаги. Или чье-то дыхание за спиной. Или же тень на пороге.

Он, Беннет, убил слишком много французских офицеров, чтобы сомневаться в истинности своих слов. Французы никогда не видели приближавшейся к ним смерти – даже тогда, когда он часами выжидал, не спуская пальца с курка. А последнее, что они чувствовали, – то не было посланное свыше предостережение, это была его пуля.

Мисс Синклер, повернувшись, презрительно взглянула на него.

– Сэр, я прекрасно знала, что это были именно вы.

Беннет шагнул к ней поближе, но она выставила локоть, чтобы удержать его на расстоянии. И тут же заявила:

– Вы просто сердитесь, потому что потеряли меня.

Он схватил ее за руку; ему хотелось хорошенько встряхнуть ее, чтобы она хоть что-нибудь поняла.

– Нет, мисс, вас потерял неумелый самонадеянный сыщик, который тоже следил за вами. Я следил за ним, а он – за вами.

Мари с вызовом вскинула подбородок.

– Если вы пытаетесь испугать меня, у вас ничего не получится.

Майор замедлил шаг, придерживая девушку.

– Он следовал за вами, пока вы не воспользовались той повозкой с капустой как укрытием.

– А вы, сэр, при всей вашей сообразительности потеряли его, не так ли?

Беннет в досаде поморщился. Он вполне мог выследить того негодяя, но не хотел рисковать, боялся потерять из виду мисс Синклер.

– Он был новичком, поэтому я решил, что не стоит за ним следить. Однако я продолжал следить за вами. Я шел за вами до того дома, где находится ваш тайник в ставне. А потом шел всю дорогу до дома паши, всего лишь в нескольких футах от вас.

Мари вздрогнула, а майор продолжал:

– Это не игра, мисс Синклер. Если вы собираетесь и дальше так себя вести в этом деле, то…

– Как будто у меня есть выбор, – перебила девушка.

«Неужели ей так нужны деньги?» – подумал Беннет. Он еще крепче сжал ее руку, и она поморщилась.

Тут Беннет вдруг нахмурился и сдвинул кверху ее рукав. На белой коже виднелись ярко-красные царапины. А в ямочке у локтя он увидел кровь.

– Как это произошло?

Она высвободила руку и торопливо направилась к своему дому, видневшемуся в конце улицы.

– Сегодня утром, в кустах. Но я прекрасно себя чувствую, – бросила Мари через плечо.

Беннет быстро последовал за девушкой.

– Но ранки надо обработать.

– Я так и сделаю.

Когда они подошли к двери, та тут же открылась. И тот же самый слуга, с которым, как он видел, Мари разговаривала накануне у дома, поздоровался с ними. Мисс Синклер кивнула ему:

– Спасибо, Селим. Это все.

Слуга поклонился, но не торопился уйти – уходил очень медленно. И майор подозревал, что тот не далеко ушел.

Беннет взял девушку за плечи. Черт, он опять прикоснулся к ней! Когда же его проклятые руки начали действовать по собственной воле? В Лондоне, в бальных залах, он не лапал первых попавшихся ему дебютанток, а здесь ему почему-то хотелось хотя бы недолго побыть рядом с Мари.

Она переступала с ноги на ногу, нервно облизывая губы, вкус которых он уже узнал. Наконец Беннет отпустил ее и заявил:

– Мне поручено охранять вас, мисс. За вами следят. Хотите ли вы сделать все необходимое для того, чтобы обеспечить свою безопасность? Или хотите, чтобы все сейчас же закончилось? – Интересно, что бы он сделал, если бы она захотела покончить со всем этим сейчас? Без сомнения, он напомнил бы ей о ее соглашении с послом.

Майор тяжело вздохнул. Выходит, кто-то следил за ней. И Беннет также шел за ней, чего она не замечала. А что, если бы в это утро ситуация изменилась? Что, если бы незнакомец проследил ее до резиденции Нейтана? Тогда их обоих разоблачили бы.

Мари пристально посмотрела на стоявшего перед ней человека. Она все еще не хотела принять его защиту. Он, этот высоченный светловолосый голиаф, выделялся среди других людей, как ястреб в воробьиной стае. Но он ничего не знал о Константинополе и его обычаях. И он думал, что сможет командовать ею, как одним из своих рекрутов.

Но с другой стороны… Может быть, ему были извест ны какие-то факты, которые могли бы оказаться для нее полезными?

– Сэр, чего бы вы хотели от меня?

– Прежде всего – продолжить этот разговор в более подходящем месте.

Мари чуть повернула голову и увидела Селима, следившего за ними.

– Поговорим на женской половине, сэр.

– Простите, где?…

– Идите за мной. Мои комнаты в другой части дома.

Майор с удивлением приподнял брови.

– А не будет ли это неприличным, если вы примете меня в вашей спальне?

– Вероятно, не будет. К тому же там я смогу свободно обращаться с вами.

– Но, мисс Синклер… – Майор в смущении умолк.

А она вдруг улыбнулась и спросила:

– Вы действительно не имеете представления о турецкой культуре? Здесь принято, что женщины в доме живут отдельно от мужчин. Вы когда-нибудь слышали о гаремах?

– Но разве здесь, у вас в доме… – Майор умолк и нахмурился.

Щеки Мари вспыхнули, и она проговорила:

– Нет-нет, вы думаете о женщинах, которые живут в гареме. А это слово просто обозначает помещение для женщин – в отличие от селамлик, то есть места, где собираются мужчины.

Прествуд еще больше помрачнел.

– Ваш отец придерживается этих традиций?

Мари покачала головой, хотя ей страшно хотелось показаться перед майором в традиционной одежде гаремной рабыни – чтобы подразнить его.

– Нет, совсем нет. Но и в нашем доме женская половина принадлежит мне. По традиции слуги мужского пола не заходят туда. Только моя горничная и уборщицы ко мне заглядывают.

Она повела гостя по мраморному коридору, за которым начинались ее владения. Коридор заканчивался холлом, служившим местом общения.

Шагнув в комнату, майор Прествуд замер, немного смутившись. Хозяйка повернулась к нему и с улыбкой сказала: