— Если она там и была, то ее уже нет, дружок, — сказал Стерлинг. — Хотел бы я оказаться тут раньше, но эти ноги не спроектированы для спринтерских забегов.

Повар похлопал Сайруса по плечу, а медведь взревел, брызнув в их сторону слюной.

— Давай-ка закроем за собой дверь и опустим как следует засов.

— Нет! — Сайрус покачал головой. — Тигс! — Он хотел пойти вперед, но Стерлинг ухватил его за футболку и не отпускал. Тогда Сайрус вырвался и на негнущихся ногах двинулся навстречу медведю. — Тигс! — упрямо кричал он. Зверь слегка пригнулся к земле, выжидая.

Сайрус шагнул в сторону и собрался с духом, готовясь бежать, как еще не бегал никогда в жизни.

— Подожди, малыш, — сказал Стерлинг. — У тебя же никаких шансов. Черт возьми, ненавижу это делать, да простят меня звериные боги.

Сайрус оглянулся. В руках у бородатого повара был уже знакомый четырехствольный пистолет. Он выстрелил, и белый раскаленный метеор спиралью вылетел вперед, прямо в грудь медведю. Животное подбросило в воздух, развернуло и с грохотом швырнуло о клетки, как лавину из плоти и обгорелого меха. Но Стерлинг на этом не остановился. Паля в кружащих в воздухе гадюк, он подошел к Сайрусу сзади и быстрым скупым ударом обрушил рукоятку пистолета прямо ему на макушку.

Антигона стояла у открытого окна в конце длинного извилистого коридора. Огромное окно поднималось еще на три этажа вверх. Двери по сторонам коридора вели к… она даже не знала куда.

Сердце продолжало стучать в груди как бешеное. Она никак не могла успокоиться после того, как они выбрались из зоопарка. Антигона чувствовала, что кровь не отливает от ее раскрасневшегося лица. Джакс запихнул ее в пустую клетку. Она спасала от крупных животных — дымчатого медведя и четырехкрылых грифов, но вот змеи… Ее единственным оружием была увесистая берцовая кость какого-то животного, и руки уже болели от непрерывных взмахов и вращений. Ладони покрылись волдырями. Она запросто могла там погибнуть.

Текучую Воду она спрятала в карман куртки, все равно та не показывала ничего, кроме черноты.

Антигона рассказала Руперту все, что могла. Ей было плевать на Стерлинга, но вот Сайрус… Куда он пропал? Он же бежал впереди. Он должен был выбраться. И куда же он мог запропаститься? Она торчала с Джаксом в зоопарке битый час, и еще час прошел с тех пор, как они выбрались оттуда, а Сайруса никто не видел.

В горле образовался противный комок. Антигона вздрогнула, обхватила себя руками, пытаясь собраться с мыслями, и стала смотреть в окно. Ей не было холодно. Даже в предгрозовом ветре чувствовался жар, скопившийся в воздухе за день, и дрожало марево. Шторм еще не разгулялся, но солнце уже скрылось с глаз в пелене быстро летящих туч.

Ей нужен был Сайрус. Нужен был Дэн. Она хотела сесть рядом с мамой.

За ее спиной раскрылась дверь, и в коридор вышли Джакс и Руперт Гривз. Лицо мальчика еще было красным от бега, и на щеках и лбу застыли потные следы. Одежда на нем вымокла насквозь. В правой руке он держал стеклянную бутыль с водой.

Гривз, казалось, заполнил собой все свободное пространство. Он задумчиво поскреб забинтованный подбородок, глядя на Антигону.

— Мы должны вернуться, — сбивчиво затараторила она. — Прямо сейчас. Скорее. Сайрус и Деннис еще могут быть там.

Джакс покачал головой.

— Я все обыскал. Их нет, они пропали.

— А что насчет стрельбы? Кто это мог сделать?

— Я был слишком занят в тот момент. Спасал тебе жизнь. — Джакс насмешливо фыркнул. — Поэтому не определил источник выстрелов.

— А знаешь, — сказала Антигона, — ты разговариваешь не как двенадцатилетний.

— Ну, спасибо, — скупо ответил Джакс и отпил воды из бутыли.

Гривз вздохнул.

— Мистер Аксельроттер, вы свободны и можете идти. Я поговорю с вами позже. Мисс Смит, вас желает видеть Брендон. Следуйте за мной. — И его ладонь сомкнулась на ее локте.

Руперт провел ее по коридору мимо лестниц, по которым она пришла сюда с Джаксом.

После нескольких поворотов и длинного, изогнутого прохода они оказались в тупике перед белой панельной стеной. Руперт нажал на одну из панелей и отвел ее в сторону, и перед Антигоной показался дряхлый дальний родственник лифта.

— Ты этого не видела, — шепнул он. — Потому что я потратил уйму времени, которого у нас нет, следуя протоколу, завязывая тебе глаза и крутя семьдесят семь раз вокруг собственной оси, и только потом привел сюда. Не забудь сказать об этом, если кто-нибудь спросит.

Он шагнул в лифт.

Пол и стены представляли собой сплетение латунных трубок. Два толстых кабеля поднимались вверх и скрывались в отверстиях в потолке и поле. Кнопок не было — только большой импровизированный циферблат со стрелкой и рычажок рядом с ним.

— Я вообще-то думал, что мы спешим, — сказал Руперт и покосился на Антигону, которая замерла как вкопанная у входа.

Она очнулась, шагнула за ним, и он опустил фальшивую панель. Стрелка на циферблате стала подскакивать. Руперт повернул его рамку и потянул за рычаг.

Лифт и один из кабелей начали плавно подниматься.

Спустя пару мгновений кабина подскочила и стала двигаться по диагонали. Затем снова покачнулась и поползла уже в горизонтальном направлении, загрохотала и снова начала подниматься вверх.

Антигона уже ничему не удивлялась и молчала, через сетку разглядывая проплывающие мимо измазанные известкой каменные стены. Затем стены закончились, и перед ними возникла вполне обыденная старая дощатая дверь.

Руперт выразительно посмотрел на Антигону, затем на потолок и в шахту.

— Веди себя почтительно и говори только правду. И на самом деле его зовут не Брендон. Это его титул. Его настоящее имя — Оливер Логлин.

Гривз отодвинул дверь лифта и шагнул наружу.

Антигона потянула его за рукав.

— А как тогда мне к нему обращаться? Мистер Логлин? Мистер Брендон?

— Обращайся к нему «сэр».

Антигона побрела за Гривзом по коридору с мозаичным черно-белым полом в помпезную комнату с пышными коврами и пухлыми диванами. Никаких шкафов. Ни книг, ни картин. Замысловатые резные балки поддерживали низкий потолок. Застекленная стена выходила на скат крыши, заставленный огромными каменными статуями, в сторону сверкающего озера. Стекла подрагивали на сильном ветру.

Руперт повел Антигону дальше, мимо длинного стола в противоположный угол комнаты, где сходились две оконные рамы. На диване, погребенный под ворохом подушек, лежал старик. Своими пустыми, выцветшими глазами он неотрывно глядел в потолок. Рядом с диваном пустовали два кресла. У старика были редкие белые волосы, длинные, касающиеся его заостренного подбородка. Его изрезанное глубокими морщинами несвежее лицо пестрело пятнами. Он уже давно не брился.

Спиной к окну, непреклонно скрестив руки на груди, стоял веснушчатый мальчик. Его лицо с резкими чертами будто высек из камня своенравный скульптор. Тот самый мальчик с картины, который только слегка кивал, и все без исключения подчинялись.

На секунду он задержал взгляд на Антигоне, а затем повернулся к Гривзу.

— Прошу вас, мистер Гривз, — сказал он. — Вас выслушают.

Руперт быстро и кратко пересказал все услышанное от Антигоны. Черты лица мальчика еще сильнее заострились, и брови нахмурились. Когда он заговорил, в его голосе зазвенел металл.

— Стерлинг и Родес обвиняются в преступлении на основании того, что рассказал Ученик, услышавший что-то от швейцара?

— Нет, — ответил Руперт. — Не обвиняются. Еще нет. Я поговорю с обоими, когда их найдут.

Старик на диване заерзал, не сводя глаз с потолка.

— Феникс идет…

Гривз быстро повернулся к нему.

— Да, сэр. Возможно. Но ворота укреплены, охрана усилена, Хранители предупреждены, и все мои охотники выйдут на службу сегодня ночью.

Брендон помахал рукой в сторону кресел перед собой.

— Сядьте.

Руперт указал кивком Антигоне на кресло и затем сел сам.

Старик закашлялся и затем заговорил. Странное клокотание в горле огрубляло его мелодичную, напевную речь, словно в масле попадались жесткие песчинки.