— Нам даже никто поесть не предложил.

Сайрус резко остановился, и Антигона чуть не врезалась в него.

— Фууу, — сказала она, встав рядом с ним. — Ну и гадость.

Перед лестницей была маленькая площадка, освещаемая еще одной лампой, и большая дверь. У двери журчал черный запачканный грязью сток. Стены представляли собой джунгли из диковинных плесневых грибов — кислотно-оранжевую волнистую субстанцию, по текстуре напоминающую помесь капусты с мозгами, увенчанную вытянутыми болтающимися наростами, напоминающими паучьи ноги, с длинным голубым пухом, белыми концентрическими кольцами и коричневым не пойми чем еще.

В грязной сточной луже медленно лопались пузыри.

— Где-то здесь должен работать дренаж, иначе все бы уже давно затопило. — И Сайрус наклонился, вглядываясь в воду.

— Сай, — Антигона осторожно потыкала его носком ботинка. — Посмотри на дверь. Она же заперта. И к ней прибито какое-то старое объявление.

Сайрус молча стал расшнуровывать ботинки.

— О боже! — Антигона засмеялась. — Ты что, действительно…

— А что нам еще остается делать? — спросил Сайрус. — Можно, конечно, вернуться и поплакаться Гривзу, или миссис Элдридж, или этому хлыщу из зала. Нет уж, так просто им от нас не избавиться.

Он аккуратно сложил носки в ботинки и коснулся мозолистым пальцем ноги темной жижи на полу.

— И? — спросила Антигона.

Сайрус пожал плечами и пошел вперед по колено в грязи. В середине лужи он наклонился и начал водить руками под водой.

— Дверь, Сай. Дверь меня волнует гораздо больше.

— Тогда топай сюда сама и все проверь, — огрызнулся он. — Ага. Дренаж. — И он дернул за что-то. — Но кто-то заткнул ее… старым… — И его руки вырвали из воды набрякший комок материи, перепачканный маслом. — Носком. — Он хмуро осмотрел его, утерев лоб тыльной стороной ладони. — О, оранжевые полосочки.

Антигона брезгливо сморщила нос. Сайрус расхохотался и запустил носком куда-то в сторону лестницы.

— Сай, это самая гадкая вещь, которой ты когда-либо занимался.

— Тебя не было рядом, когда я прогуливал уроки и шлялся вдоль реки.

Он снова сунул руку под воду, вытянул комок волос и налипшей грязи и с удовольствием протянул его сестре.

— Нет! — взвизгнула она. — Немедленно прекрати!

Вода уже стремительно уходила с громким бульканьем, обвиваясь вокруг лодыжек Сайруса. Он шмякнул волосяной комок об стену и повернулся к двери. Перед тяжелой дубовой дверью была всего одна ступенька. Ручка была перехвачена металлической полоской, прикрепленной к кольцу в стене. Полоску замыкал старый навесной замок.

Антигона со шлепаньем пробралась по остаткам лужи и стерла пыль с объявления на двери. Бумага была уже совсем старой и размякла от влаги. Два нижних угла загнулись вверх.

— И что там написано? — поинтересовался Сайрус.

— На самом верху надпись «Карантин по причине нашествия вредителей». — Она привстала на цыпочки. — И стоит печать от одиннадцатого июля тысяча девятьсот двадцать седьмого года. Тут было написано что-то еще, но уже не разобрать.

Она отошла от двери.

— Попробуй теперь ты.

Сайрус подался вперед и склонил голову набок.

— Кущие Уки?.. Секущие Уки?.. Секущие Пауки!

И он посмотрел на сестру.

— Подвал захватили Секущие Пауки?

Антигона скрестила руки на груди.

— Я туда не пойду. Я не знаю, что такое Секущий Паук, и знать этого не хочу.

— Ой, да ладно тебе, — ответил Сайрус. — Это же было больше чем восемьдесят лет назад. И дверь все равно заперта.

Он взялся за металлическую полоску и слегка потряс ее. Кольцо в каменной стене заходило ходуном. На пол хлопьями посыпалась пыль.

— Хм. А возможно… — Сайрус одной рукой схватил кольцо в стене, другой — дверную ручку, и потянул их на себя. Кольцо вылетело из гнезда с такой легкостью, что Сайрус рухнул назад на лестницу, и дверь распахнулась. Дверные петли, как ни странно, не заскрипели, а повернулись легко и плавно.

Антигона, напряженно свистя воздухом между сжатыми зубами, стала вглядываться в темноту за дверью.

— Слишком это было просто, — прокряхтел Сайрус, поднимаясь с ног. — Тигс, поосторожнее. Кто-то хотел, чтобы эта дверь выглядела запертой.

— И что это значит? — Антигона ступила в темноту. — Что здесь есть что искать?

Она поводила руками вокруг дверного косяка и наконец нашла, что искала. Щелкнула кнопка, зажужжали и загорелись шесть больших ламп. Комната вся разваливалась. Низкий потолок был покрыт трещинам. В непонятном порядке стояли низкие, приземистые колонны. Когда-то камень был выкрашен белой краской, но теперь большие куски ее облупились и висели клочьями. Пол был покрыт пыльным белым линолеумом, ужасно облезшим по швам. По стенам группами по три были развешаны белые металлические полки.

И здесь было слишком много стен, углами внутрь, углами наружу. Сайрус даже не мог приблизительно сказать, сколько их. Очень много.

Что удивительнее всего, прямо от двери начиналась целая сеть подвешенных в полуметре над полом планок. Все они свисали на цепях и канатах прямо от потолка. И они совсем не были запыленными.

Сайрус потрогал первую из планок ногой. Она слегка закачалась.

— Для чего они нужны? — спросила Антигона.

— Ходить по ним? — предположил Сайрус. — Я не знаю.

Антигона посмотрела вниз. Прямо под планкой, на белом полу красовалось клеймо из треугольником скрещенных вокруг корабля черных молний. Они уже видели этот корабль на футболках мальчиков.

— Странно, — проговорила она.

Сайрус прошел дальше по планке, и она слегка прогнулась под ним.

— Смотри, на стенах плакаты как будто с какими-то упражнениями. Ну, по крайней мере, это похоже на упражнения. — И он указал рукой на стену. — Те же самые мальчики в коротких париках и высоких брюках на каждом плакате. Снова и снова. Борются. Бьют друг друга прямо в голову.

— Сайрус, — позвала его Антигона. — Сайрус…

Сайрус подошел к развилке из планок и свернул налево.

— Сайрус! Обернись же!

Сайрус удивленно оглянулся. Прямо за его спиной на развилке стоял странного вида юноша. На нем была белая обтягивающая майка, заправленная в широченные, обшитые огромным количеством карманов штаны-милитари, утянутые у самой талии обыкновенной бечевкой. На его бледных руках узлами вздыбливались мускулы и синей сеткой расходились вены. Коротко остриженные светлые волосы напоминали по цвету пыль и торчали неровными клоками во все стороны. Его лицо было молодым, гладким и незагорелым, но по какой-то причине совершенно не подходило к его глазам.

Они долго смотрели друг на друга. Сайрус не знал, что именно он почувствовал во взгляде юноши. От него веяло ощущением глубочайшей древности. Светло-зеленые глаза незнакомца смотрели так, будто они были овеяны всеми ветрами мира и отполированы водой больше, чем самый гладкий из когда-либо существовавших речных камней, будто они видели столько же, сколько солнце, висящее над землей, и им было все равно, увидят ли они что-нибудь еще.

Сайрус шагнул к нему и протянул руку.

— Я Сайрус.

Юноша медленно перевел взгляд на его открытую ладонь.

Затем взял ее своей, и Сайрус вздрогнул от пронзившего его в тот же момент холодка.

— Нолан, — коротко ответил тот, развернулся и пошел по планкам в глубь зала.

— Иди же, — проговорила Антигона одними губами, указав в сторону Нолана. Сама она уже спешила вперед.

— Кажется, это тот самый, о ком говорил Скелтон, когда умирал, — шепнул Сайрус сестре.

Они остановились, наблюдая, как Нолан скрылся за колонной. Антигона посмотрела на брата.

— Что ты хочешь сказать? Скелтон сказал что-то про пчеловодов, и только.

— Точно. А потом он добавил: «Доверяйте Нолану».

Антигона удивленно нахмурилась.

— Ничего он такого не говорил. Он сказал: «Никому не доверяйте», а не «Доверяйте Нолану». И с какой стати мы должны доверять тому, кого посоветовал сам Костлявый Билли.

Она шагнула на причудливую дорожку, и планка закачалась под ними. Антигона оглядела зал.