Я мышкой шмыгнула в направлении ее руки и скромненько уселась на табуретке. Ой, похоже я совсем – совсем не вовремя. Значит, меня попрут…

Глухарева, держась за поясницу и громко охая, плотно прикрыла дверь кухни и принялась готовить немудреный завтрак – чай и бутерброды с колбасой.

Бакс, почуяв запах, встрепенулся и выбрался из рюкзака.

– Мяв! – сказал он, со значением глядя на Ирку.

– Эт кто? – оторопела она.

– Да дармоед мой, – вздохнула я.

– А, ну тогда конечно, – кивнула она, погладила кота по голове и отрезала ему колбаски.

– Я по делу, Ир, – призналась я.

– Говори, – кивнула она.

– У меня проблемы. Надо перекантоваться, примешь? Я не просто так, нахлебницей, я тебе денег дам сколько скажешь и обряды проведу какие хочешь.

Я выпалила это на одном дыхании и уткнулась взглядом себе к кружку. Я очень не люблю и не умею кого – то просить об одолжении. Язык не поворачивается, и чувствую себя при этом – хуже некуда.

Ирка молча сжевала бутерброд, после чего велела:

– А чего за проблемы? Ты хоть расскажи, чтобы знать, подо что подписываюсь.

– Логично, – кивнула я и все ей подробно выложила. И про Зыряна, и про бабу его, и про то, что Толик обещался непременно намотать мне кишки на уши.

Ирка громко ахала в продолжении рассказа, глядя на меня с некой материнской жалостью.

– Вот, в общем, из дома я свалила, и надо где – то остановиться, пока я не найду ту бабу, которая Зыряна кирдыкнула, – закончила я наконец свое повествование.

– Вот ты влипла, – покачала Ирка головой.

– И не говори, – уныло поддакнула я. – Ну, ничего от тебя не утаила, что скажешь?

– А что сказать? – рассудительно ответила она. – Все равно идти тебе больше некуда. Давай подумаем, как меня обезопасить на случай твоего провала – и живи, мне – то что.

– Ну, во-первых – давай я тебе сделаю очень крепкую охранку на год, – предложила я.

– Магдалин, работы сейчас нет, и десяти часов за ночь не делаем, – покачала она головой. – Заманчиво, конечно, но даже со скидкой для меня такое дорого.

Ирка лукавила, по глазам было видно. Ведь наверняка она помнила – я ей только что пообещала любые обряды в обмен на приют. Нахлебницей сроду не была и начинать в мои года уже поздно. Может, ждет, что я подтвержу ей свои слова? Так без проблем!

– Считай этот обряд взносом за квартиру, – хмыкнула я.

– И как он работает? – немедленно оживилась она.

Я отпила чая и пояснила:

– Ну, допустим, выследит меня Толик и приедет сюда. Так вот, мне – то он кишки конечно без проблем на уши намотает, а вот тебе он и захочет – да ничего не сделает. Рука не поднимется.

– Прямо так и намотает? – поперхнулась она чаем.

– Намотает, – уверила я ее. – Толик – он такой, настоящий мужчина! Сказал – значит точно сделает.

Ирка с жалостью посмотрела на меня. Наверняка представила развешанные на моих ушах кишки.

– Только имей в виду – у меня тут офис, – сказала она наконец. – Половина девчонок живет тут. Могут и сболтнуть про тебя кому не надо по глупости.

– Ой, – поежилась я, – а они как вообще из себя? Наверно все пальцы гнут?

– Да с чего бы это? – пожала она плечами. – Половина из деревни, все милые и славные, только вот в жизни не повезло. Я вот думаю – может скажем что ты моя новая девочка?

Я в полном офигении уставилась на нее.

Не, я конечно девушка либеральная, если мой лучший друг решит однажды что он голубой – флаг ему в руки! Здороваться с ним я от этого не перестану – если только он не начнет на моих парней засматриваться. Ирка вон – фирму девушек по вызову держит – и никаких отрицательных эмоций у меня это не вызывает. Она как была человеком в школе – так человеком и осталась, сразу видно. Но самой? В девочки по вызову? Не, профессия конечно романтическая, было б что на старости лет вспомнить, однако я совершенно не чувствовала призвания к ней.

Мне стало дурно.

– В проститутки – не пойду! – непреклонно заявила я.

– Да кто ж тебя заставляет на заказы – то ездить! – всплеснула она руками. – Старая ты, Магдалина, кто ж тебя брать будет!

– Что значит старая? – возмутилась я, обиженная до глубины души. Дожилась – в проститутки по конкурсу не прошла! Нет, не то чтобы очень хотелось, однако сам факт!

– У нас двадцатипятилетних – то берут с трудом, всем соплюшек надо, а нам с тобой уж под тридцатник! – пояснила она.

– Тем более, – пробурчала я. – Девчонки твои тоже не дуры, скоро начнут задумываться – а что ж это за новая сотрудница, которая на самом деле не работает? И чего это ты такая добрая и не выгоняешь ее?

– Логично, – была вынуждена признать Ирка. – Но тогда – что?

– Давай я буду у тебя домработницей, что ли? – предложила я.

– Девчонки сами убираются, по графику. И также начнут задавать вопросы, чего это я такая добрая и решила для них нанять домработницу, – спокойно возразила она.

– Много их тут у тебя живет?

– Сейчас – трое. Разбегаются девчонки, все на север за длинным рублем уехали, а так может и больше будет. У меня квартира четырехкомнатная, роту селить можно.

– Блин, да чего мудрить? – пожала я плечами. – Скажем что я твоя двоюродная сестра из деревни.

Ирка с сомнением посмотрела на меня:

– Идея здравая, вот только не очень – то ты на деревенскую тянешь. Давай лучше скажем что из Москвы.

– А чего уж тогда не из Нью – Йорка? – хмыкнула я. – Проще надо быть, проще! Деревенька мне вполне подойдет.

– Ну и дура, – разъяснила мне Ирка. – Как ты не понимаешь, в деревне – любой – весь народ на виду, а Москва – она большая.

– Логично, – кивнула я. – Значит, по этому пункту мы порешали. Когда обряды делать будем?

– Может, поспим сначала? – она с надеждой посмотрела на меня.

– Поспать – идея хорошая, сама не спала сутки, – опечалилась я. – Простыни чистые есть и свечки церковные?

– Ну есть, – отозвалась она.

– И свечки? – не поверила я.

– А что? – слегка обиделась она. – Мы, знаешь ли, часто с девчонками в Знаменский собор ездим. Работа у нас грешная, вот и замаливаем время от времени.

– О-о! – только и сказала я. Кто б сказал – я б и не поверила.

– Зря смеешься, – вздохнула она. – На этой работе верить и начинаешь. За проституток ведь вообще никто не впрягается, стремно это, так что если кто и поможет – так только Боженька.

– А это как? – не поняла я.

– Ну, – скупо улыбнулась она. – Раз тут жить будешь, все равно узнаешь – работала я сама девочкой, Магдалина. Полтора года как с куста. Попадов в те времена было – не счесть…

– Попад – это что такое? – нахмурилась я.

– Попад, попадашки, попались, – пожала она плечами. – Это когда мальчики решают, что потрахаться на халяву хотят. Собираются толпой, охранника посылают к черту, девочек, что он привез – используют по назначению, и очень жестоко.

– Мда, – глубокомысленно сказала я. Оч. интересно было узнать подробности местной кухни.

– Ну так вот, помню был как – то попад у нас на Коммунаров, парни из местной футбольной командой пивка выпили да и решили оторваться. А в машине была я и еще одна девчонка. Вот и представь – как нам с ней досталось. Я тогда все на свете прокляла – думаю, скорей бы утро, утром всегда отпускают. Наступает утро – шиш! Половина народа оказывается спала, утром они проснулись и тоже захотели развлечений. Мы уж никакие, ладно, думаем, надо дожить до вечера, вечером отпустят. Вечером – что ты думаешь – просыпаются те, что утром спать залегли. И все по—новой.

– Кошмар – то какой!

– Во—во! – поморщилась она. – В общем, они нам спать совершенно не давали. На вторые сутки мы заперлись с той девчонкой в ванной, сидим, ревем и не знаем что делать. Сбежать – никак. Ну она мне и говорит – давай, Ирка, помолимся. Может поможет. Вот помолились мы с ней, а через полчаса приехали родители того парня, кто за хозяина в квартире оставался. Уж не знаю, откуда они взялись, только там такой переполох начался, что не до нас стало. Ну, а мы под шумок похватали вещички – и дырка свисть! Так что, дорогая, в Бога мы тут все верим.