Ирка за это время располнела еще больше, волосы она обстригла до плеч и обесцветила. Плюс – очки на умном ненакрашенном лице – ну какая из нее девочка по вызову? Ирка наверняка вышла замуж и теперь растит детишек, в количестве не меньше двух.

– А ты и не изменилась! – улыбнулась она, когда мы покончили с объятиями.

– Ага, ты тоже, – почти не покривила я душой. – Пошли на лавочку, посидим!

Ирка степенно села, расправила подол летнего платья и велела:

– Ну, рассказывай, как устроилась. А чего – то слышала, что ты в пед поступала, наверно сейчас уж учительница?

– Ха! – скептично молвила я. – А я про тебя слышала – что ты вообще девочкой по вызову стала. В Москве, говорят, кур доят.

Я думала, Ирка посмеется вместе со мной, однако она нахмурилась и принялась рассматривать моего кота. Дармоед уже давно раскачивался на ветке березы, оглашая окрестности радостным мяуканьем.

– Ну, так ты у нас теперь кто по жизни – то? – переспросила я.

Ирка вскинула голову, спокойно посмотрела на меня сквозь очки и ответила:

– Фирму я держу, Магдалина.

Я с уважением на нее посмотрела. Бизнесом занимается, а это вам не хухры-мухры, совершенно неженское занятие. Мало того, что первоначальный капитал Ирке вроде бы и неоткуда было взять, так ведь это еще и ежедневный стресс – налоговая, крыши, да и рутинные заботы о деле. Молодец Ирка, что ни говори молодец!

– А чем фирма – то занимается? – с намеком на подобострастие в голосе спросила я.

Ирка так же спокойно и бесстрастно ответила:

– Девушками. У меня фирма девушек по вызову. Причем одна из сильнейших в городе.

Моя челюсть брякнулась на зеленую майскую травку. Ну надо же! Вот уж на кого б и в жизни не подумала!

– И давно? – только и смогла сказать я.

– Давно, – сухо ответила она.

Я с ошарашенным видом покивала. Не, дело нужное конечно. Не будь таких фирм – количество изнасилований многократно бы увеличилось. Но Ирка Глухарева – одна из центральных фигур теневого бизнеса нашего города – это у меня в голове не укладывалось!

– И эээ… как бизнес движется? – проблеяла я. Ничего умнее в голову не пришло.

– Нормально, – пожала она плечами.

– Это ты сейчас значит … сутенерша? – с некоторой робостью спросила я. – Понимаешь, Ир, я тебя обидеть боюсь. Я к этому нормально отношусь, честно.

– Знаешь, когда работаешь в этой сфере, то понимаешь, что ничего страшного тут и нет, – улыбнулась Ирка, так похожая на мать семейства и непохожая на то, что она собой являла. – А сутенер – такого понятия у нас нет. Иерархия простая – я – мамочка, охранник, водитель и девушки.

– Понятно – понятно! – покивала я с умным видом.

– Ну а ты – то кто? – спросила она, – замужем уже наверно?

– Ведьма я, – буркнула я, – а замуж меня никто не берет.

– Ну, плохой характер еще не повод для того чтобы в девках сидеть, – заметила она. – Вон, Галка Бестужева – уж на что змея была, а ведь какого прекрасного мужа себе отхватила!

– Не, ты не поняла, – засмеялась я. – Я по профессии – ведьма.

Она недоуменно посмотрела на меня:

– А это как?

– Про ведьму Марью слышала? – ехидно улыбнулась я.

– Ну слышала конечно, я тут хотела к ней сходить, да только дерет она, зараза, немерянно.

– Ну так это я, – скромно потупила я глазки.

– Что, серьезно? – вытаращила она глаза.

– Вполне, – кивнула я.

Она помолчала, соображая.

– Ну ты заходи, – наконец вымолвила она. – Во-он ту башню видишь?

Я посмотрела на панельную шестнадцатиэтажку на другой стороне рощицы и кивнула.

– Вот там я и живу, пятнадцатая квартира, – пояснила она. – Мне сейчас – то уже пора, сама понимаешь, бизнес, но ты не теряйся!

Я опять покивала, и мы тепло попрощались. Ирка – явно девка как и прежде хорошая, но вот поведение у нее какое – то деревянное. Впрочем, то что мы в школе дружили – почти ничего не значит. Прошло столько лет, и мы встретились практически другими людьми.

Мда уж…

Чудны дела твои, Господи.

Я сняла Бакса с березовой ветки и пошла домой, по пути размышляя.

А что? И приду! Я всегда одобряла асоциальное поведение. К тому же до ужасти хотелось узнать – как же выглядят пресловутые девушки по вызову? Воображение рисовало юных граций в открытых платьях, обтягивающих тело как перчатка.

Да, зайти надо непременно!

А пока я начну новую жизнь с насилия над собой – одену ночнушку, выпью снотворное, и пофиг, что время детское – полпервого ночи! С утра отправлю маменьку в Израиловку и буду честно ждать звонков от клиентов. Я – разумная девочка, я буду работать не покладая рук, откладывая себе на пенсию.

И накаких ночей в интернете!

Аминь.

Сегодня оч. хороший день.

Не успела я проснуться – на этот раз в десять часов утра – как позвонил не кто нибудь, а сам Зырян. Смотрящий за нашим городом, потенциально – очень хороший клиент. Вот как здорово, что я встала ни свет ни заря. Правда, у нас в прошлом были недоразумения, однако когда это было! В ноябре месяце, к тому же, мы расстались вполне мирно. Я ему вручила полмиллиона баксов, а он мне вернул маменьку. Не стоит она, конечно, таких денег. Я б лучше заплатила, чтобы ее кто забрал от меня подальше. Ну да ладно, что было, то было, тем более деньги эти мне вернулись.

Подумав об этом, я оч. ласково поздоровалась с Зыряном и даже поинтересовалась его здоровьем. Он мой вопрос проигнорировал (хам!) и сказал:

– Слышь, Марья, встретиться б, надо мне тебя по делу.

– Ну подъезжай, – задумчиво согласилась я.

Задумчиво – оттого что прикидывала – на какой коэффициент умножить свой обычный гонорар специально для дорогого гостя.

А умножить следовало по-любому.

Во-первых – у меня неудачный месяц. Всего тринадцать тыс. долларов. Число несчастливое, это оч. плохо. Да и вообще, месяц май еще не закончился – и у меня похоже единственная возможность достойно закрыть его по финансам. Потому что уже двадцать восьмое.

Во-вторых – это отличный шанс стрясти с Зыряна хоть какую – то компенсацию за моральный ущерб. Этот гад в ноябре взял маменьку в заложники и заставил меня отдуваться за чужие грехи. К тому же ситуация осложнялась тем, что Оксана – царствие ей, собаке, небесное, – посадила мне скоротечный рак и я доживала последние деньки.

В общем, я считаю, что если умножить на троечку – будет в самый раз.

И мне приятно, и Зырян не обеднеет. В общении с этими людьми оч. важно не перегнуть палку.

Все это молнией пронеслось в голове, а Зырян за это время буркнул, что будет к двум и не прощаясь отсоединился.

Хам, говорю же!

Не-е, что ни говори, а нынешний смотрящий мне определенно не нравится.

То ли дело был Никанор – покойничек. Тот меня крепко любил, перестаралась я с приворотом. Я, кстати, всех кто ко мне ходит, всегда слегка привораживаю. Для страховки. Жизнь – штука коварная, и я таким образом уверена, что те, кого я сегодня защищаю мощными охранками, которые потом не пробить даже мне – завтра против меня хотя бы не повернутся. В общем, с Никанором я дала маху, и пристал он ко мне как банный лист, бегал через день да каждый день, и все с подарками. Я уж думала его отвораживать, нехай с этой страховкой, надоел. А его взяли да взорвали вместе с машиной в моем дворе. Правда, перед этим Никанор успел подарить мне огромного игрушечного зайца, в котором, как оказалось, хранился городской общак – те самые два миллиона баксов, от которых в данный момент остались рожки да ножки. Но все равно Никанору от меня спасибо большое, я это оценила. Не каждый мужчина своей любимой такой презент оставит на память.

А следующим смотрящим стал аристократичный красавец Ворон, Дима Воронов. Любила я его безумно, а он, гад, лишь напоследок разделил мои чувства. Я ему теперь каждую субботу на Текутьевское кладбище цветочки ношу.

А Зырян – Зырян хам трамвайный и мне сразу не понравился. Выглядит он – урка уркой. Землистого цвета лицо, маленькие глазки, в которые посмотришь – и мороз по коже. Раньше у него еще и зубов не хватало, а какие остались – были черными от беломора и кариеса. Потом ему кто-то сказал, что дети плачут от страха при виде его улыбки, и он посетил стоматолога. Зубы у него теперь ровные и крепкие, только не подумайте, что он поставил себе металлокерамику. Золотые у него зубки теперь! Все до единого!