— Так много… сколько же их там осталось?

— Меньше половины. — Старший опустил взгляд и хмуро затеребил причудливый амулет, висевший на шее. — Мы оба знали, что у них не было шансов.

— Спустимся вниз?

— Нет. Воеводу Брэнибора и других командиров… тех, кто еще жив, доставят к Палатам Совета. Идем туда.

— Ты… ты тоже не можешь этого выносить?

— Чего «этого»?

— Взглядов. — Мужчина в волчьей шкуре, отодвинулся от парапета, словно испугавшись, что его услышат. — Взглядов людей, бичующих любого Кудесника, который появился на улицах. Их глаз, полных отчаяния, растерянности и страха. То, что мы переживаем сейчас, похоже на падение богов! Годами мы были опорой и защитой Руанны, мудрыми и могучими пастырями, и вдруг оказались бессильны перед своей паствой… не можем защитить и не можем спасти их… Мы — лживые боги.

— Мы не боги, Волчий Дух. И никогда не были богами. Не забывай это, иначе разделишь судьбу Сумрака.

… Воевода Брэнибор умирал. Огромный, как медведь, и такой же необоримо сильный, он уступал смерти, как достойной сопернице в бою — медленно, нехотя признавая чужое превосходство. Даже в последние мгновения жизни, Брэнибор сохранял ясность мышления и усилием воли не позволял себе впасть в забытье, хотя последнее могло бы избавить его от мучительной боли, терзавшей внутренности. Вражеское копье с иззубренным наконечником разворотило воеводе живот — любой другой на его месте давно был бы мертв… любой другой, но не Брэнибор, человек-легенда, величайший воин Севера.

Он сразу узнал приближающихся людей и даже попытался поднять руку, чтобы поприветствовать Кудесников.

— Где Травник? — отрывисто выкрикнул Волчий Дух, бросаясь к телеге, на которой покоилось тело Брэнибора. — Травник!!

— Я здесь, брат. — Сутулая фигура, облаченная в длинный серый клобук, тенью выскользнула откуда-то со стороны часовни, куда послушники вносили тяжелораненых, и замерла, скрючившись, словно вопросительный знак.

— Помоги ему! — раздраженно рявкнул Волчий Дух. — Ты что, не видишь, он умирает! Оставь всех других и помоги ему.

— Полноте, молодой Кудесник. — Брэнибор слабо улыбнулся, и его огромная ладонь накрыла пальцы Волчьего Духа, вцепившиеся в обод телеги. — Мне уже не помочь. И незачем помогать. Остаться в живых после того, как столько славных мужей пало на поле битвы? Не-ет… это — хорошая смерть.

— Видишь? А там есть другие, которые хотят жить и которым еще можно помочь. — Травник покачал головой и исчез в часовне.

— Брэнибор. — Спутник Волчьего Духа приблизился к телеге и положил руку на плечо воеводы.

— Тучегон…

На лице умирающего отразилось умиротворение. Он сделал это! Он выдержал ровно столько, сколько требовалось, чтобы дождаться этой встречи и сказать последнее, ради чего еще продолжал цепляться за жизнь.

— Ты был не прав, Тучегон, — горячо произнес Брэнибор. — Мы могли победить! Боги, мы могли победить!

На большее сил воеводы не хватило. А сказать нужно было еще так много! Картины грандиозного сражения до сих пор витали перед меркнущим взором великого воина.

Это была прекрасная битва! Доспехи воинов Руанны сверкали на солнце, как серебро, и они сражались, подобно героям легенд.

Первый натиск Орды оказался страшен, но они разбились о стену червленых щитов, откатились назад, и Паледонские Братья, закованные в сталь с головы до ног, тут же ринулись в атаку! Могучим ударом они вклинились в левый фланг Орды, рассекли его до задних рядов, потом сделали разворот и вонзились в центр, рубя и топча всех на своем пути. А в это время дружинники Брэнибора перестроились, плотнее сомкнули строй и, ощетинившись копьями, начали наступать. Они шли, и земля чавкала под ногами, напоенная кровью. Шли, и поле за ними было черно от тел. За десятилетия, проведенные под защитой Кудесников, руаннийцы не разучились держать оружие в руках!

О, нет! Дружинники Руанны и их союзники дали грандиозное сражение… Оставалось совсем немного для того, чтобы опрокинуть Орду окончательно, обратить ее в бегство, но тут…

Брэнибор впервые не уловил момент, когда в битве наступает перелом.

Роковой момент.

Момент, с которого все идет вспять.

Сразу несколько копий поразили юного князя Калика, и Паледонские Братья смешали строй. Прекратив атаку, они сгрудились вокруг тела вождя, пытаясь отбить его у Орды. А затем правый фланг, где мужественно бились наемники Ирии, впервые не пожелавшие взять плату за свои клинки, вдруг прекратил наступление, наткнувшись на упорное сопротивление противника.

А потом были Змеиные Всадники…

Даже сейчас Брэнибору казалось, что он все еще чувствует эту жуткую мускусную вонь и ужас, который сеяли в сердцах воинов черные длинные тела Змей, буквально разметавшие ряды руаннийцев. Левый фланг продолжал держаться, но им же стало от этого хуже. Основные силы союзного войска были оттеснены, и они оказались в окружении. Люди Брэнибора видели, как Змеиные Всадники кружили вокруг бойцов воеводы Лотора, стягивая кольцо все туже и туже. Отвратительные существа изгибались огромными петлями и буквально выдергивали воинов прямо из сомкнутых рядов, а то и таранили их своими тяжелыми, похожими на наконечник копья головами, разнося в щепы самые крепкие щиты. Они все погибли… все… все до единого.

И это было начало конца

И все же…

Нет, Тучегон. Это не было самоубийством. Мы могли победить… да, могли… могли…

Воевода не произнес этого вслух. Тучегон, мудрый и старый Кудесник, прочитал все в угасающем взоре. И потупил глаза.

— Он мертв?

— Мертв. Это был великий человек. Свое последнее сражение он все-таки выиграл. — Голос старшего Кудесника зазвучал надтреснуто. — Он доказал, что даже мудрейший из Кудесников, непогрешимый Тучегон, глава Совета, может ошибаться: люди, наделенные таким духом, могли победить. И заслуживали победы.

— Но ты не сказал ему о том, что они сражались лишь с частью Орды. Что военные вожди Турлок и Хваг еще не соединились со Змеиным Лордом.

— Нет…

Тучегон задумался и, склонив голову, долго смотрел на обмякшее тело Брэнибора.

Волчий Дух терпеливо ждал подле. Вокруг суетились люди, внося в часовню Травника все новых и новых раненных. Несколько оруженосцев, приблизившись, с почтением забрали тело воеводы.

Наконец старший Кудесник встряхнулся и, обернувшись к Волчьему Духу, отрывисто приказал:

— Нам нужно собрать Совет! Сейчас же. Я принял решение.

— Итак, братья, я принял решение. — Тучегон медленно обвел взглядом лица пяти явившихся по его зову Кудесников. — Но прежде, чем я его оглашу, нам необходимо присутствие всех членов Совета. Где Дубоворот?

— Сегодня он покинул город, — опустив голову, ответил Волчий Дух. — Отправился к остаткам наших войск, что отступили в ущелье Дэннора. Сказал, что будет сражаться вместе с ними.

— Но Череп Масакара, который несет с собой Орда, нейтрализует силу любого Кудесника. На что он рассчитывает? — произнося этот вопрос, Тучегон уже знал ответ.

— На достойную смерть. Дубороворот будет сражаться как обычный смертный. Это последнее, что он может сделать для своего народа. По правде говоря, я серьезно думал о том, чтобы отправиться вместе с ним. И отправлюсь следом, если ты не предложишь ничего путного.

— Скажи о своем решении, брат, — прогудел тучный и низкорослый Кудесник, сидя в кресле, напоминавший туго набитый мешок. — Не время соблюдать традиции и ритуалы.

— Я намерен освободить Сумрака, — твердо произнес Тучегон.

На какое-то время повисло молчание. Кудесники медленно переваривали сказанное главой Совета, не в силах поверить в услышанное.

— Но это… это неразумно! — первым ожил Волчий Дух. — Сумрак никогда не будет сражаться на нашей стороне! Он… он… да он вообще не будет сражаться! Просто полюбуется бойней и исчезнет!

— Младший брат прав, Тучегон, — поднялась на ноги Ночной Шепот, единственная женщина-Кудесник, входящая в Совет. — Сумрак равнодушен ко всем, кроме себя. Какая ему разница, кто и за что воюет? Сумрака интересует только одно — он сам и его желания. И потом, не думаю, что после семидесяти лет плена он хотя бы на короткий миг задумается о том, чтобы помочь своим тюремщикам!