С пристрастием изучив чердак, Кот пришел к печальному выводу – ничего более-менее полезного здесь нет. Весь ненужный хлам хранился в сарае, а сюда никто не залазил уже лет десять, а то и двадцать. Единственное, что он нашел – какое-то древнее, полуистлевшее тряпье в углу, Кот даже не смог опознать, что это было раньше. Еще он нашел небольшую кучу сушеного шиповника, давно уже непригодного в пищу. Много лет назад его оставили здесь сушиться и забыли о нем.

Начал разбирать рюкзак. Котелок уже пошел в дело, остальное содержимое рюкзака Кот со всей тщательностью выложил на пол. Радости от увиденного он не испытывал, скорее наоборот…

Даже топора у него не было. С друзьями они планировали не какой-то серьезный поход, а небольшую прогулку по природе дня на два-три. Топор обещал взять Федор, Коту незачем было таскать с собой лишнее железо. Был перочинный ножик весьма скромных размеров. Не деревья рубить, а колбасу резать на привале. На зомбаков с таким точно не пойдешь – лучше уж дубинку взять потяжелее – больше толку будет.

Зажигалка, пара коробок спичек, жестяная кружка, миска, ложка. Спальник, термобелье, старый свитер, куртка-ветровка, простые резиновые шлепки – чтобы на привалах снимать кроссовки с комфортом в них ходить. Коврик из пенистой резины, игральные карты, зарядка для мобильника, кулинарная фольга. Деньги, документы, носки, гигиенические принадлежности и неведомо откуда взявшаяся пара шнурков.

Все это было нужно для короткого и не очень сложного похода. Реально помочь в сложившейся ситуации ничего из этого не могло. С особым трепетом в душе Кот начал выкладывать продукты.

Четыре банки хорошей тушенки, пара рыбных консервов, неизменные дошираки – целых семь пачек, килограммовая упаковка с рисом, небольшой кулек с картошкой – Кот очень любил печь ее в костре. Еще соль, перец, чай, сахар… и все! Провизии он брал на три-четыре дня и этого ему вполне должно было хватить. Хватит ли ему этого сейчас?

Конечно – не хватит. Придется экономить продукты и энергию, растягивать еду настолько, насколько это вообще возможно без критической потери сил и здоровья. А когда он подойдет и к этому пределу – тогда и будет думать, что делать дальше.

Наконец, все вещи заняли свои места. Получилось даже уютно. В последнюю очередь он расстелил пенку на полу и положил спальник вместо подушки. После этого он рухнул на импровизированную постель в своем новом жилище.

Адреналиновая буря прекратилась, вместо нее резко накатила слабость, перед которой невозможно было устоять. Телу Кота, а главное – его рассудку, срочно требовался отдых, чтобы успокоиться. Придти в себя.

Так началась осада. Патовая ситуация, в которую Кот сам себя загнал. Через две недели у него закончились продукты, а твари съели все, что могли догнать и убить. Чтобы экономить силы Кот целыми днями лежал, укрывшись спальником, а твари научились впадать в какое-то подобие анабиоза и пропитывать влагой свои измененные до неузнаваемости тела.

В  первые недели своего заточения Кот еще мог рассчитывать на бегство, но теперь для этого у него просто не было сил. Ему оставалось только лежать, с каждым днем все глубже и глубже погружаясь в свои воспоминания, чтобы однажды грань между воображением и реальностью в его голове начала стираться. Его сны стали неотличимы от настоящего мира. Рассудок Кота подошел к границе, за которой находилось безумие и неминуемая смерть.

Только тогда пришло освобождение.

Ночь превратилась в день. Десятки огней прогнали тьму, через несколько секунд уши заложило от множества взрывов. Через минуту в ночном небе появились новые ракеты, чтобы еще раз начать игру огня и света над уснувшей станицей. Это был фейерверк, подобного которому никогда не видела Северская. Ее последний фейерверк. Последняя искра ее жизни.

Кот зачарованно смотрел, как снова и снова в небо поднимались ракеты. Это не было иллюзией, не было плодом его воображения! Со своего лежака он поднялся еще раньше, как только услышал далекие звуки работающих двигателей машин. Сперва он решил, что это галлюцинации – Кот уже давно перестал верить в спасение и приготовился встречать горбатую с косой… Но сейчас все изменилось.

Это был сигнал. Для таких, как он – спрятавшихся в укрытиях, почти потерявших надежду на спасение.

До рассвета было еще далеко. Твари в темноте почти не видели и на ночь впадали в состояние, близкое ко сну. За все время своего заточения, Кот ни разу не видел, чтобы они перемещалась ночью. Неизвестные спасатели наверняка знали об этом, поэтому заявили о себе именно сейчас.

Сколько весит лестница, которую нужно спустить вниз – не важно. Страх перед монстрами, сторожащими его внизу, тоже неожиданно прошел. Сама смерть подошла вплотную к Коту, он чувствовал ее мертвенное дыхание прямо у своего затылка. Сейчас он мог сбежать от нее, и только это имело значение.

Слабость изможденного тела исчезла. Осталась только воля, настолько сильная, что смогла поднять и заставить бежать то, что осталось от прежнего Кота – кожу и редкие прожилки мышц на тонких костях. Он сам не заметил, как выбрался из укрытия и со всех сил бросился к спасительному свету – фейерверки перестали взрываться, вместо них в ночном небе повисли осветительные ракеты и мощные прожекторы устремились прямо вверх. Они находились где-то в районе центра станицы.

Твари все-таки проснулись. Но сейчас они были гораздо более медленные и неуклюжие, чем днем, при свете солнца. Неторопливо они выходили на улицу и шли к источнику света. Кот пробегал мимо них, а они почти не обращали на него внимания, словно экономя силы для «главного блюда».

Через пять минут лихорадочного бега силы начали покидать Кота. До спасительного света оставалось пробежать всего пару кварталов, но твари своими телами буквально заполонили улицу впереди. Чтобы спастись, нужно было промчаться мимо них, как молния. Как разряд электричества. Но… он скорее упадет, чем сделает это.

Времени для принятия решения не было. Тогда он сделал первое, что пришло на ум – вскарабкался на ближайшее дерево, сил на это у него хватило. Высота спасла его в первый раз, он надеялся, что спасет и сейчас. Стоило ему расположиться на ветках и успокоить дыхание, как воздух прорезали звуки, от которых у Кота сердце чуть не выпрыгнуло наружу от восторга. То были звуки его новой жизни.

Настоящий шквал, ураган из слившихся воедино выстрелов. Они ударили залпом. Сухие автоматные очереди, низкие и глухие разрывы охотничьих зарядов. Трассеры, картечь, обычные пули. Убийственная стена из свинца и стали, несущая смерть любому, кто приблизился слишком близко. Это продолжалось всего минуту, после чего в ночное небо снова взлетели ракеты.

Твари остановились в нерешительности, словно их слабые мозги не могли решить, что им делать дальше. В их головах все еще тлел разум и коллективное самоубийство явно не входило в их планы.

Когда повисла пауза, Кот спрыгнул на землю. Всего в паре метров от него застыло несколько тварей, еще больше их стояло впереди – ближе к спасительному свету. Но другого выхода, кроме самоубийственного бега вперед, у него не было.

Последний рывок. На этот раз Кот почти касался их своими плечами, если одна из них просто вытянет руку – он врежется в нее, упадет и, наверняка, уже никогда не поднимется… об этом Кот старался не думать.

Несколько секунд безумного бега и Кот почти упал, когда наступил на первое тело. Замершие на земле твари стали попадаться все чаще – не убитые, а именно застывшие в одной позе после получения серьезного ранения. Как та тварь, которую он сбросил с чердака на асфальт. Еще через секунду Кот вылетел на открытое пространство, ярко освещенное фонарями.

Несколько БТРов и армейских Уралов перегородили главную дорогу станицы, все пространство вокруг них было залито светом. Кот почти физически ощутил на себе настороженные взгляды и только тогда сообразил, что его могут запросто пристрелить, перепутав с многочисленными тварями вокруг.