— Дамы, вы очень замёрзли? — спросил Игорь.

— Издеваешься? — проворчала Лена. — После той гонки, которую ты нам устроил? Я вся мокрая от пота.

— Я к тому, — объяснил Игорь, — не зайти ли нам в администрацию и не рассказать, что у них там творится?

— Смысл? — спросила уже Наташа. — В первую очередь они логично спросят, а за каким чёртом мы вообще туда попёрлись. И что? Рассказывать им о том, что поступил сигнал: в их владениях кто-то что-то страшное устроил, и нас послали проверять?

— Ты права, — признал Игорь и, уже не останавливаясь, перешагнул порог калитки и подошёл к машине. — Садитесь. Что дальше, Наташа? У нас не просто ссоры и скандалы на ровном месте. У нас вороны и четыре разрытые могилы. Причём могилы свежие, хотя эта часть кладбища заброшенная.

— И ощущение ужаса, — добавила Лена.

— Вывод, — задумчиво сказала Наташа. — Это дело не наше. Пусть взрослые разбираются. Это не вчерашняя мелочь, которую давно надо было закончить, если б знали, что она будет смертельна. Здесь что-то такое, что потребует вмешательства и самого Алексеича, и, боюсь, даже Олега Льдянова. Здесь был явный ритуал и с такими последствиями, что даже птицы агрессивны. Так что… Поехали домой.

— Слушай, Наташа, — не оборачиваясь, позвал Игорь, выводя машину на совсем уж тёмное по-ночному шоссе. — А что — Радим так и не позвонил?

— Он сбросил только одно слово эсэмэской — Чайкиной, — задумчиво сказала Наташа. — У кого с кем эта фамилия ассоциируется? Если он написал в сообщении эту фамилию первым словом, фамилия должна быть очень известна. Неплохо бы сразу передать её Алексеичу, если Радим больше не будет звонить.

— Если бы мы только играли в ассоциации, — меланхолично сказал Игорь, наблюдая за дорогой, — я бы сказал, что улица Лизы Чайкиной ассоциируется с тамошним гаражным посёлком. Богатый посёлок, кстати. А так… Нет, никого с такой фамилией не знаю.

Он сказал эту потрясающую фразу и тут же заговорил с Леной, упрекая её, что она не сразу закрылась от тяжкого влияния того места с разрытыми могилами, что это непрофессионально, а та вяло отбрыкивалась:

— И кто бы вас тогда от птичек защитил?

Ошеломлённая Наташа пришла в себя, лишь когда заблестели первые городские улицы и стало уже не так страшно, как тогда, когда машина мчалась по слепому, чёрному загородному шоссе. Первая мысль: ребята не знают, где в последние сутки ночевал Радим.

— Игорь, а гаражи на Чайкиной — это далеко?

— Не скажу, что по дороге… — начал было Игорь, замолчал, а потом деловито сказал: — Ты думаешь — он там. Ладно. Забросим Лену домой, а потом поедем туда.

— А вот большой фигвам всем вам, — насупилась Лена. — Я с вами.

— Лена, время позднее, — попыталась урезонить девушку Наташа.

— Вы со мной, как с нежной девочкой-февочкой, — обиделась та. — Учтите: если только повернёте ко мне, я на вас такую эмпатию наведу, как миленькие сделаете всё, что ни скажу. Позднее время у них…

Через полчаса Игорь свернул на улицу Чайкиной.

По дороге пришлось объяснить ребятам, что Радим в последнее время ночевал в гараже. Первый вывод, сделанный ими, был логичен: его заперли там. Наташа выглядела спокойной, но для Лены её настроение не осталось загадкой.

— Наташенька, — умоляюще попросила эмпат-миротворец, — пожалуйста, не надо! Мы ещё ничего не знаем! Вот доедем — тогда переживай.

— Прости, Лен, — только и смогла сказать девушка. — Не получается.

А Игорь только снова проворчал что-то себе под нос.

Но Наташа всё-таки успокоилась. Позвонила Алексеичу с отчётом по кладбищу. Тот внимательно выслушал и уточнил:

— Могилы точно свежие?

— Да, видели крышку гроба. Целая ещё. По прикидкам, все четверо были похоронены в период с поздней осени до ранней весны.

— Ладно. Завтра пошлю туда своих спецов.

Девушка хотела было сказать про Радима, но вспомнила слова начальства, что Радим — теперь её учебная группа. И просто распрощалась с шефом. С крепким пониманием, что, попроси она о помощи, Алексеич явится спасать Радима сам. Значит?.. Значит, нужна информация, что именно с парнем произошло, и только тогда не зря будет потревожен шеф.

Гаражный посёлок оказался небольшим, хотя после слов бесконтактника Наташа ожидала увидеть бесконечную улицу с гаражами по сторонам. Нет, здесь были всего две постройки — соединенные между собой гаражи тянулись двумя длинными кирпичными зданиями, а между ними — бетонированная дорога-улочка, проходящая «посёлок» насквозь. Правда, по некоторым признакам: по кирпичным штабелям у первого гаража и наваленным рядом же каким-то металлическим конструкциям — стало понятно, что эти одноэтажные здания вскоре получат продолжение в виде второго этажа. Был этот посёлок как отдельное маленькое поселение внутри города, но не огорожен и не имел общей охраны. Ещё один момент. Наташа поёжилась: этот «посёлок» находился чуть ниже самой улицы Чайкиной, почти в овраге, и здесь было сыро. Бетон и овражная сырость. Что там бросил Радим насчёт условий, в которых ему приходится спать? А ведь он ещё и в подвале спит.

Игорь остановил машину в начале гаражной улочки, возле угла строения. Двери некоторых гаражей были открыты, оттуда пробивался яркий свет. Саму улочку освещали два фонаря — в начале и в конце «посёлка».

— Как будем искать? — негромко спросил Игорь. — Вас одних отправлять — не хочется. Мало ли здесь кто…

— А ты можешь идти за нами, — предложила Лена. — Не слишком далеко.

— Нет, мы сделаем так, — вмешалась Наташа, которая совершенно успокоилась, начав размышлять над конкретной задачей. — Я пойду между гаражами с ментальным поиском по образу. А вы смотрите за мной. Как только остановлюсь перед нужным гаражом — подъезжаете или подходите. Если нужный гараж будет открыт, пройду мимо, а потом вернусь. По-моему, приемлемый вариант. Как думаете?

— Давай, — решительно сказал бесконтактник. — Если что — на меня рассчитывать можно. Володя повозился достаточно, чтобы я чувствовал себя, как утром. Иди.

Девушка вышла из машины и, сделав несколько шагов, оглянулась. Горящие фары Игоревой машины вселили в неё уверенность. Постояв на месте и вызвав перед глазами лицо Радима, она привычно «отпустила» на волю чувства. И поняла, что Радим, где бы он ни находился сейчас, близко и думает о ней. Что ж. Для поиска это большое подспорье.

Едва Наташа шагнула вперёд, как её словно качнуло, а потом сильно потянуло. Дыша от волнения ртом, девушка прислушивалась к своим ощущениям и шла, будто в тесном коридоре, который словно выложен невидимыми упругими и плотными тканями: шаг в сторону не туда — и её мягко, но чувствительно снова заталкивали в этот коридор.

Волчица, мягко ступая мохнатыми лапами, следовала рядом. Наташа прошла две открытые гаражные двери, которые выпускали на улочку свет, но в которых никто не появился, и даже не заметила, в какой момент её подтолкнуло влево. Но остановилась. Волчица насторожённо опустила голову — для лучшего прослушивания. Мягкая упругость продолжала подталкивать влево, к закрытой стандартной двери, но внутренняя волчица настаивала, что лучше выждать и убедиться, что вокруг опасности нет. А потом разрешила двигаться — и Наташу будто сильным порывом ветра понесло к двери. Очнулась она и сбросила с себя притяжение, как только поняла, что стоит впритык к двери, да ещё положив ладони на металлическую, холодную ближе к ночи дверь.

Скрипуче по бетону с нанесённым на него песком послышались сначала быстрые лёгкие, а потом и тяжёлые шаги. Девушка, даже не оборачиваясь, сообразила, кто это. Лена встала рядом. Всё так же не поворачиваясь, Наташа уловила слабый аромат её духов. С другой стороны от неё встал Игорь.

— Что там? — тихо спросил бесконтактник.

— Отчаяние, злоба, — чуть не заикаясь от хлынувших на неё чувств, перечисляла эмпат-миротворец. — Желание убить. Но все чувства странно смазаны, хотя очень сильные. Боль… — Лена удивлённо подняла брови. — Стыд?.. Все ощущения нанизаны на боль, но не физическую. Не понимаю смазанности. Все чувства поодиночке различить могу, но почему они такие… Шаткие, плывущие…