– Тебе нужна помощь, сынок? – Ответа не последовало. Лес подошел к кустам и присел на корточки на плотной подстилке из опавшей листвы. – Вылезай, я помогу тебе.

Он услышал, как тоненький голосок сказал:

– Я потерялся.

– Все в порядке, я помогу тебе, – сказал он немного резко и раздвинул ветки кустарника. – Как ты забрался туда? Твой папа…

Он отдернул руку. Его голову точно стиснул тугой обруч, в глазах потемнело. Лес выпрямился и замигал.

Тоненький голосок сказал:

– Я заблудился. Мне страшно.

– Ладно, ладно! – сказал Лес и вновь наклонился. Руки его потянулись к кустарнику и замерли, коснувшись молодой зеленой листвы. С кустарником было что-то не так, что-то не так было с тем, кто там прятался, не желая появляться.

Лесу показалось, что запахло илом, помоями, гниющими водорослями.

Ребенок вновь заплакал, но Лес боялся дотронуться до кустарника. Что-то не так. Тут было что-то не так. Он вновь ощутил резкий, острый запах.

Лес знал, что, если вновь дотронется до кустарника, обруч вновь охватит его голову, а в глазах потемнеет. То, что сидело в кустах, горько плакало. Лес таращился на листья, но видел одни только листья, а за ними – еще листья, листья, залитые солнцем, и листья, укрывающиеся в тени.

– Твой мяч так безнадежно потерялся? – Лес обернулся и увидел пестрые штаны и округлый животик Арчи Монагена.

– Я кое-что слышал, – сказал Лес, выпрямляясь. – Мой мяч не потерялся, просто я кое-что слышал. Там, в кустах, ребенок. Он плакал.

Брови Арчи поползли вверх.

– Он только что перестал, – сказал Лес. – А я его не вижу.

– Давай-ка старина Арчи посмотрит, – сказал Арчи, наклонился и раздвинул руками кустарник. На миг до Леса вновь донесся запах ила. Он почувствовал, как на лбу у него выступает пот, он ощущал себя так странно, так легко, что, казалось, вот-вот упадет. Арчи Монаген уже по пояс ушел в кусты, и Лес смотрел на его широкие плоские ягодицы.

– Ну, знаешь что? – сказал Арчи, выбираясь из зарослей. – Никого нет дома. Ты уверен, что тут был ребенок?

– Я слышал, как он плакал.

– Ты с ним говорил?

– Говорил. Он сказал, что он заблудился.

– Забавно. Сейчас там никого нет. Он, должно быть, смылся. – Арчи выпрямился и поглядел под деревья. Лицо его просветлело.

– Эй, вон там твой мяч, и он лежит удачно. Ты еще можешь выйти из всего этого, благоухая точно роза.

Лес выкинул из головы все, касающееся детей и кустов, от которых темнеет в глазах. Он поднял клюшку, лежавшую на ложе из опавших сосновых иголок, подошел к мячу и загнал его в лунку.

"Вот так ты и стал вице-президентом в этих джунглях конкуренции, парень!"

Часа два с половиной спустя он говорил Арчи Монагену:

– Давай я куплю выпивку, – Он ощущал странную смесь облегчения и огорчения. Облегчения, потому что он отстал от Арчи только на один удар, а огорчения – потому что не разделался как следует с этим жирным типом. Он полагал, что во всем виноват грипп, который расстроил его координацию движений, но все еще помнил, как шуршали кусты, и слышал детский голос. Когда Арчи сунул в заросли голову, первым порывом Леса было оттащить его, увести в какое-нибудь безопасное место.., но, разумеется, с Арчи ничего не случилось. Никакого заблудившегося ребенка в зарослях не было.

Но ему показалось.., словно чьи-то челюсти сомкнулись вокруг шеи Арчи. Однако с ним же ничего не случилось – он засунул голову в это не правильное место и, похоже, ничего не почувствовал.

Там, правда, был запах. Гниющие водоросли, сырая земля и помимо этих не таких уж неприятных запахов – еще один, более едкий.

Арчи согласился, когда Лес предложил выпить, и странно поглядел на него.

– О, я всегда расплачиваюсь с долгами, – сказал Лес; – Давай-ка рассчитаемся прямо сейчас.

Арчи улыбнулся и покачал головой, но Лес вытащил из кармана бумажник и отсчитал две бумажки по пятьдесят.

– Вот. Теперь ты сможешь съездить в Дублин, Арчи.

Арчи спрятал банкноты в карман.

– Вообще-то я на прошлой неделе как раз оттуда.

Арчи Монаген зашел в гостиную клуба. На стенах висели шкуры, охотничьи рога и картины с изображениями всадников в красных костюмах. Он пробирался между чьими-то ботинками, кивая и здороваясь, и наконец добрался до стойки бара. Лес следовал за ним. Арчи похлопал по плечу мужчину, сидящего на табуретке у стойки, и рассмеялся шутке соседа с другой стороны. Лес узнал их. Здесь были исполнительный директор фирмы, подрядчик, которого Лес знал только в лицо, и партнер Арчи – Том Флин, огромный, мордатый, примерно одного с Лесом возраста; он был в пиджаке из индийской ткани величиной с попону слона.

– Парни, вы же знаете Леса Макклауда, а? – спросил Арчи.

– Рад видеть вас, Лес, – сказал подрядчик, а остальные закивали головами и пробормотали что-то в знак подтверждения.

– Я тут проиграл сотню Монагену, – сказал Лес. – Вообще-то, он играл ужасно. Беда только в том, что я играл еще хуже. – Он вытащил кошелек и бросил на стойку две Двадцатки. – Эй, бармен! Парням еще по одной. А мне – мартини. Двойной.

– А мне бутылочку "Бада", – сказал Арчи.

Лес проглотил свою выпивку и спросил:

– Арчи, какой твой любимый бар в Дублине?

Арчи разговаривал с Томми Флином и не обращал на него внимания.

– У девятой лунки в кустах сидел заблудившийся ребенок, – сказал Лес. – Он там спрятался. Вы слыхали что-нибудь?

– Лес слышал голоса, – сказал Арчи. – Жанна Д'Арк Сотвилльской компании.

Лес с трудом усмехнулся под общий хохот.

Через час, после двух порций мартини, Лес подумал, не позвонить ли Пэтси, но он не хотел оставлять группу. Он был уверен, что, как только выйдет из комнаты, они начнут обсуждать его. К черту Пэтси, решил он.

Он думал о жене – как она сидит в комнате, смежной с его спальней, читает книгу и смотрит телевизор. Должно быть, она и сейчас там. Она, наверное, и не ела ничего.

Увлеклась книгой или записями в дневник и позабыла про него.

С таблички со списком победителей клубных призов на него смотрело его имя; холод, шедший от кондиционера, казалось, замораживал дыхательные пути. Он дотронулся рукой до лба – тот был мягким, точно воск. Перед ним появилась еще порция мартини; он взял стакан и стал пить.

– Тот ребенок, в кустах, был вовсе не ребенок, – сказал он и с удивлением услышал, как вокруг него рассмеялись. – Я не шучу. Там было что-то очень странное.

Арчи что-то прошептал Флину, и тот внимательно поглядел на него.

Тут Лес увидел что-то совсем невероятное: человек, сидевший за угловой стойкой в дальнем конце бара, обернул у себя вокруг шеи куски сырого мяса; они свисали с его кожи, точно ожерелье.

– Эй! – сказал Лес ("Эй!" – эхом откликнулся Флин).

Лес завороженно уставился на это странное украшение и понял, что это было вовсе не ожерелье: просто плечи и грудь мужчины были ободраны в клочья. Лес опять почувствовал запах сырой земли и гнили. Тот человек был мертв – его зарезали, и теперь он был мертв.

– Знаете что? – сказал Арчи. Он что-то прошептал, и остальные расхохотались.

Лес уставился на мертвеца. Так вот что случилось у девятой лунки. Тот заблудившийся мальчик был мертвым. Он умер и начал разыскивать Леса Макклауда. Лес почувствовал, как тяжелый стакан с мартини выскользнул у него из рук.

Стакан упал на пол и разбился, смех резко замер. Арчи и остальные глядели на него, и в их взглядах была откровенная неприязнь. Он снова почувствовал необыкновенную легкость.

– Я ухожу отсюда, – сказал он, отбросил ногой в сторону разбитый стакан и направился к двери.