- И в чем загвоздка? – негромко уточнил я, понимая, что загвоздка есть точно. Ее просто не может не быть.
- На днях он полностью погасил всю задолженность, единовременно переведя на счет коллекторов оставшиеся триста тысяч. Ну, с учетом пени, ты понимаешь.
У меня внезапно разболелась голова.
- Когда?
- В этот вторник.
- Твои выводы?
Разумеется, я и сам был в состоянии их сделать, но должен был услышать это от Маннса, чтобы потом не думать, будто это тоже мои фантазии.
- Парень что-то продал. Или… кого-то, - многозначительно отозвался Джейсон, не спуская с меня внимательного взгляда.
- Могла ли у него остаться дорогостоящая собственность, выведенная из поля зрения кредиторов? – спросил я.
Маннс подумал и осторожно кивнул.
- Чисто теоретически – да, но только в том случае, если семья знала о грядущем разорении и начала принимать меры задолго до смерти Падалеки-старшего. Но, Дженс… Это опять всего лишь предположения и догадки, а факты таковы, что ему неоткуда было взять эти деньги.
Я промолчал.
Джейсон тоже сделал паузу, давая официанту возможность поставить на стол наш заказ, а потом негромко поинтересовался:
- Что ты собираешься со всем этим делать?
- Понятия не имею, - честно ответил я. – Мне надо подумать.
Почему-то плохие новости крайне редко ходят поодиночке, и уж если на тебя упали первые снежинки неприятной информации, можешь смело готовиться к скорому сходу лавины.
К вечеру список вещей, над которыми мне следовало подумать, пополнился еще одним пунктом. Произошло это в тот момент, когда вернувшийся в офис Бореанез без лишних предисловий сообщил, что побеседовать с мистером Питером Крауном ему не удалось по той простой причине, что означенный мистер на момент прибытия представителей службы безопасности был уже мертв и вследствие этого не слишком разговорчив.
- Как это произошло? – глухо спросил я, понимая, что мой разум пытается свернуться клубком и самоустраниться от малейшего контакта с этим спятившим миром.
- Самоубийство. Или инсценировка, - лаконично пояснил Дэвид, развалившийся на стуле напротив моего стола. Несмотря на расслабленную, почти вызывающую позу его взгляд был цепким и сосредоточенным.
- Конкретнее. – Я невидяще смотрел прямо перед собой и думал, что Маннс был прав. Надо валить отсюда к чертовой матери, пока не стало слишком поздно. Или уже стало?..
- Перерезал вены, сидя в ванной. На руках и на лодыжках.
- Как давно наступила смерть?
Неуловимое движение плеч.
- Даже эксперты в лучшем случае смогут установить это с точностью плюс-минус день, тело слишком повреждено.
- Почему? – я, наконец, сфокусировался на начальнике сектора охраны.
- Горячая вода, Эклз. Очень горячая вода, - отчетливо пояснил он. – Ожоги плюс длительное пребывание в воде – у него уже мясо от костей начало отходить.
- Твое мнение?
- Инсценировка. Человек физически не сможет просидеть в кипятке достаточно долго для того, чтобы истечь кровью. А поскольку сердце этого парня точно билось еще некоторое время после того, как он попал в воду... Ради его же блага надеюсь, что он все же был без сознания, а не просто обездвижен.
Блядь, ну просто охуеть, как все здорово!
- Вы вызвали полицию? – Господи, ну пожалуйста, пусть я не ошибся в своей оценке Бореанеза и копы не обнаружили на месте убийства акционера- скандалиста бравых парней из службы безопасности компании, которую этот самый акционер уже конкретно затрахал!..
Взгляд Дэвида стал насмешливым.
- Без нас обойдутся, - ответил он. – Готов поспорить, соседи точно не сегодня – завтра забьют тревогу.
- Почему?
- Запах, Эклз. Ты просто себе не представляешь, как там пахнет, - Дэвид язвительно улыбнулся. – Сладковатый, приторный запах гниющего мясного супа и разлагающихся в окровавленной воде внутренностей.
Меня замутило. Блядь, готов поспорить, именно на это мудак и рассчитывал, но пусть даже не надеется, у меня не настолько живое воображение.
- Надеюсь, никто из вас не дополнил эту красотень собственной блевотиной? - холодно поинтересовался я и понял, что дал единственный ответ, который Бореанез мог расценить как условно правильный. По крайней мере, он лишь усмехнулся и покачал головой.
- Жаль, что тебя там не было, - не совсем к месту бросил он, мечтательно глядя в сторону.
Я уже был готов доступно объяснить этому вконец обнаглевшему уроду, что я о нем думаю, но сдержался. Сейчас не время выяснять отношения.
- Вы хотя бы не наследили? – буркнул я.
Взгляд Бореанеза стал высокомерным и неприязненным.
- Не учи меня делать мою работу, Эклз, - процедил он сквозь зубы, а я внезапно поймал себя на мысли о том, что никогда не подозревал, будто работа десантника заключается именно в этом. Пожалуй, надо будет изучить его досье. Хотелось бы сказать «повнимательнее», но на самом деле – давно уже следовало хотя бы раз туда заглянуть.
Услышав о смерти Крауна, Шеппард сначала побледнел, потом покраснел, а затем разразился эмоциональной тирадой на тему несправедливости этого гребаного мира, в котором из-за разных несвоевременно дохнущих ублюдков честному коммерсанту нет никакой возможности спокойно заниматься своим делом. Узнав подробности, он пошел пятнами, слабым взмахом руки отпустил Бореанеза и закатил мне истерику с припевом «Дженсен, мы покойники». Ну что ж, раз Шеппард вернулся к своей обычной роли, земля все еще вертится. Я мог бы возразить, что на данный момент непоправимое если и произошло, то только с нашим несчастным миноритарием, а как эта ситуация отразится на нас, пока что абсолютно не ясно, но я слишком хорошо знаю эту ипостась Марка. Сейчас с ним бесполезно разговаривать. Тонкая душевная организация во всей красе, что поделать. Вообще-то в сочетании с непробиваемым эгоизмом и зашкаливающей жадностью получается тот еще коктейль, но, возможно, именно сочетание этих качеств и позволяет ему уверенно вести компанию вперед, успешно балансируя между законом и откровенным криминалом. В любом случае, Совет Директоров в качестве генерального директора он устраивает, а значит, всем остальным остается только приспосабливаться.
Я уже подумывал, не спуститься ли мне в бухгалтерию, у Кэтлин Финч с собой всегда есть ксанакс, когда Марк неожиданно прекратил метаться по кабинету, заламывая руки, и вернулся на свое место. При этом лицо его было спокойным и почти умиротворенным.
Усевшись, Шеппард посмотрел на меня с вежливым любопытством, словно не вполне понимал, какого черта я все еще сижу, вместо того чтобы уже бежать и делать хоть что-то. Все же временами непосредственность его реакций ставит меня в тупик.
- Так какие будут распоряжения, Марк? – спросил я, чтобы избежать в дальнейшем обвинений в чрезмерной инициативности.
- Ждем, - отрезал Шеппард, подвигая ближе к себе лежащие на столе бумаги. - Может, его еще и не найдут. Или, по крайней мере, найдут не скоро. Ты умеешь молиться, Эклз? Нет? Тогда самое время научиться.
Я вышел из кабинета генерального директора… и неожиданно для самого себя прямиком направился в кадры, где запросил личное дело Бореанеза. Эмили Дайсон, секретарь, окинула меня удивленным взглядом, но промолчала. Блин, стопроцентно доложит Кейну… Впрочем, к черту.
Вернувшись к себе, я попросил Кэти меня не беспокоить, и, запершись в кабинете, погрузился в изучение досье. Четверть часа спустя я закрыл папку и в очередной раз за сегодняшний день подумал, что мне пора увольняться. По причине полной профнепригодности. За полтора года не проверить тех, с кем непосредственно приходится работать - это полный звиздец даже по моим меркам. Десантник, ага… Как же. И вообще-то действительно было глупо учить ветерана «Дельты», спецназовца и диверсанта, как вести себя на месте преступления… А вот теперь вопрос на миллион: квартира Питера Крауна стала местом преступления до или после того, как там появился Дэвид? Пусть это только предположение, но… На данный момент мне достаточно знать, что у него были навыки и возможность это сделать; зачем ему это могло понадобиться, я подумаю потом. Я не сомневался, что смерть Крауна - это лишь начало, и мы еще услышим о нашем акционере. Он слишком привык доставать «МорнингСтар» при жизни, чтобы изменить своим привычкам теперь. Впрочем, как и сказал Шеппард, - нам остается только ждать. Ах, да, еще молиться. Что-то я сомневаюсь в действенности последней меры…
